«Все может измениться в мире», - пробормотал председатель «колхоза» полковник Ичиморо. Но я уже знал, о чем они мечтают, эти офицеры–«крестьяне». О новой войне.
За завтраком мы разговорились о перспективах движения «новых крестьян». Оказывается, артель Ичиморо – только маленькая ячейка огромной всеяпонской организации «Лиги колонизаторов, вернувшихся в деревню». Сейчас, в 1946 г., создается префектурная лига. Во главе ее будет генерал–майор…
Не скоро, но я все–таки попал и в Симошидзу. Здесь все имело куда более эффектный вид, чем в бедной Сакуре. Ведь полк всегда выглядит скромнее, чем корпус.
Это – большое дело. Оно объединяет восемь артелей, в них 1100 семей и 2400 га земли. В хозяйстве около 4 тысяч человек… Бывших офицеров – 101, унтер–офицеров – 100. Остальные – солдаты и члены семей.
Все живут в бывших казармах. Здание, где контора, - бывшее артиллерийское училище. Есть машины: всего десять. Танки и тягачи, ставшие теперь тракторами.
Во главе хозяйства стояли раньше генерал и полковник Накашима. Теперь, после «демократизации», все дело возглавляет солдат, фамилии которого никто не знает. Все члены артели делятся на сотни во главе с сотником – офицером. Сотни разбиваются на бригады, во главе также офицеры.
Захотел посмотреть хозяйство, и Накашима согласился быть путеводителем, но неожиданно приехали американцы на «виллисе», и Накашима должен был принимать их. Меня поручили двум майорам.
«Почему же простой крестьянин Накашима принимает гостей, а не глава хозяйства – солдат?» - спросил я.
«Видите, - улыбаясь, объяснили. – Господин полковник Накашима у нас заведует внешней политикой». Я отправился в поле с майорами. Один из них, Судзусато, заведовал полеводством, другой – Такебояши – лесом.
Полеводческий майор показывал: «Вот на этом участке мы применили успешно метод советского ученого Лысенко – метод яровизации». «Вы агроном?» - спросил я. «Нет. Никогда и не помышлял о земле. Сейчас учусь,» – ответил майор.
«Может быть, у вас есть ко мне вопросы?» - спросил я. Они замялись. И вдруг: «Скажите, что, война Америки с СССР вероятна?..» Это единственное, главное, что волновало их.
Уже возвращаясь с поля, я нечаянно столкнулся с моим старым знакомым – капитаном Хатагава. Он выглядел еще более жалким и смущенным…
Вечером мы вновь сошлись с ним в гостинице, где я остановился. Закурили. «Ну как же ваши офицерские «колхозы»?» – спросил я… «Скажите, зачем сельскохозяйственной артели пулеметы?» - прошептал он. «Пулеметы?» - удивился я. «Да. Вчера к нам завезли пулеметы. Разве пулеметы - сельскохозяйственный инвентарь? Говорят, будем опять солдатами. Зачем?.. Вы слышали о резервном полицейском корпусе?» - закончил он длинный рассказ. «Да, слышал», – подтвердил я. «Я прошу вас, не верьте, это не полиция…» - вдруг горячо сказал он.
Борис ГОРБАТОВ, 1946 г.
Размышления над прочитанным. Еще не закончилась Вторая мировая война. Гремели последние залпы, на советских фронтах добивали агрессора, а правительство США готовило новую войну, пока холодную. В нарушение международных Тегеранских, Ялтинских, а позднее – Потсдамских и Токийских соглашений с СССР западные наши военные союзнички, как могли, скрытно трансформируясь в союзников гитлеровцев, стремились сохранить под благовидными названиями и предлогами воинские контингенты вермахта (этим и обусловлено упорное сопротивление гитлеровцев советским войскам до последнего, даже после объявления безоговорочной капитуляции). В некоторых случаях скрывались целые дивизии гитлеровцев при оружии под видом лагерей военнопленных, полицейских сил, сельхозартелей, строительных частей и соединений. Сохранялся в первую очередь кадровый состав гитлеровских спецслужб и военной машины. Все это слегка подкармливалось, перевербовывалось, переформировывалось для борьбы с СССР и образовавшимся после войны соцлагерем государств в Центральной и Восточной Европе. Ни о какой серьезной работе по выявлению и наказанию военных преступников речь у западных союзничков не шла. Будучи по своей природе военными преступниками, они согласились с СССР и ограничились Нюрнбергским процессом для показухи (став сегодня военным преступником, цивилизованный Запад потихоньку, для собственного пиара гуманизатора сдает престарелых военных преступников времен Второй мировой войны. Даже своего чилийского выкормыша – Пиночета; недалека очередь и за «перестройщиками» СССР). В очерке Б. Горбатова «Дикое поле» по горячим следам рассказывается, как оккупационные власти США стремятся сохранить и японские вооруженные силы для борьбы с СССР и другими странами азиатско–тихоокеанского региона, как оккупанты в духе американской демократии и родственного ей нацизма разлагали традиционное японское общество, его самобытные морально–нравственные устои.
Сегодня, в мирное время, мы стали свидетелями падения и массового предательства Родины, завоеваний народа офицерами–капитулянтами никем и никогда не побеждённой Советской Армии, да еще с тотальным воровством и присвоением военного имущества, народной собственности генералитетом и его шестерками.
Более того, некогда самый сильный в мире ВМФ СССР, а теперь на ладан дышащий ВМФ РФ выполняет полицейские функции в Мировом океане. Кому в Москве «навредили» голодные люди таких же третьих стран, как Эрэфия, вынужденные заниматься пиратством?
Да, были люди в иные времена, не то что нынешнее племя. Мельчает человек, вырождается в местечкового политикана, в местечкового вояку – кормленца, в местечкового болтуна – подонка, в глобального кретина.
Работы советского академика Т.Д. Лысенко знали и успешно применяли на практике еще в 1940-х годах даже японские майоры (как и советский опыт организации экономики в целом).
Знают ли Лысенко как видного ученого, опередившего в своих работах свое время на десятилетия, нынешние белогвардейские майоры – академики с сионистским ароматом (обзаведшиеся для плюрализма попами и крестиками), ельцинские деникинцы, путинские колчаковцы, медведевские врангелевцы, дроздовцы, грачевцы, лебедевцы, воробьевцы и пр. подъемно–падающие шапошниковцы?
Вы только посмотрите на их рожи в дурацких фуражках, сразу станет ясно, кто перед вами: «не вышел умом или честью – фуражкой или машиной отличусь!» Очень точно подметил такую публику еще Джек Лондон: «Мужчина, лишенный храбрости, - самая отвратительная вещь на свете, насмешка над всей системой мироздания». Василий Коновалов
УСТАЛЫЙ И ГРУСТНЫЙ САРКАЗМ
Когда дядя Вова Путин объявил громогласно, что с этого момента запускается работа по поддержке и развитию библиотечного дела в России, мы очень обрадовались и стали ждать.
На тот момент у нас было: практически полностью автоматизированное рабочее место библиотекаря, электронные каталоги, полные тексты нескольких тысяч журнальных статей и книг, миллионные фонды литературы, в том числе и новейшей. Все это предоставлялось читателю в любых количествах и совершенно бесплатно.
С момента запуска «программы» произошло следующее:
1. Закон об авторском праве, благодаря которому библиотекам запретили скачивать информацию для читателя из Интернета, пользоваться интернет-изданиями журналов, распечатывать и копировать книги, статьи…
Все полнотекстовые базы предписано было уничтожить (ну не уничтожить конечно, а «закрыть доступ»…) Т.е. многолетний труд по сканированию, каталогизированию и сохранению лучших трудов человечества во всех сферах деятельности, можно смело выбросить в корзину.
2. Кризис и уменьшение финансирования.
В «Белинке» с этого полугодия не выписывается ни одного периодического издания. Не знаю как вам, а у меня мурашки по коже от таких известий. Богатейший фонд периодики «Белинки» (уникальный и единственный на Урале) просто перестанет таковым быть. Не выделив деньги, равные стоимости одного правительственного автомобиля, наши любимые чиновники закапывают в ямку историю своего города и Урала, ибо через 30 лет уже негде будет посмотреть журнал за 2009 год. Негде… (электронных версий, напомню тоже больше не создается – ни-ззя)
В нашем объединении периодику худо-бедно выписывают, но очень мало и в основном бульварную белиберду, на которую ведется читатель массовый.
На пополнение книжного фонда выделили денег, которых хватит на 1000 книг… Что такое 1000 книг в масштабах двухмиллионного города, вы, надеюсь, понимаете.
Дальнейшая автоматизация не ведется - не выделили фонды, на амортизацию оборудования тоже. Т.е. через пять лет, когда ВСЕ компьютеры сломаются, мы снова, видимо, перейдем на бумажные формуляры…
Зарплаты урезали так, что даже кто из любви к искусству еще работал, теперь вынуждены уйти, ибо техничка в Кировском получает в три раза больше, чем библиотекарь.
