Впрочем, это были сущие пустяки. В газетах то и дело появлялись куда более драматичные сообщения. Во время религиозного праздника была взорвана бомба около индуистского храма в Амритсаре. Несколько человек убиты, более тридцати получили тяжелые ранения. Неподалеку от города экстремисты-сикхи убили владельца магазина, а другого изувечили. В деревне Грантхиан они открыли огонь по мирным жителям. Три человека убиты. Да, гибли не только военные и полицейские, но и чиновники, врачи, журналисты, торговцы, рабочие, крестьяне, причем и индусы и сикхи. Раман успокаивал себя тем, что Манмохан Сингх[13] знает, ради чего приносятся эти жертвы.
С его ближайшим помощником, «духовным отцом сикхской молодежи» Джарналом Сингхом Бхиндравале,[14] бывшему студенту довелось познакомиться лично, когда он привез в Амритсар пакет, полученный на базаре в Пативле от хозяина ювелирной мастерской.
Резиденция Бхиндравале находилась в Золотом храме, главной сикхской святыне. Во внутреннем дворе Раман разулся, омыл ноги и накрыл голову оранжевым платком. Мраморные плиты ведущей через искусственное озеро дорожки приятно холодили подошвы, пока он шел к Хармандир Сахибу, золотому кубу с золотыми башенками-беседками по углам крыши и массивным золотым куполом. В прежние посещения храм казался ему похожим на покрытую замысловатым растительным орнаментом шкатулку для драгоценностей, которую стерегут грозные стражи в темных халатах и тюрбанах, с копьями и алебардами в руках.
На этот раз Золотой храм сильно изменился. Раньше во внутренней галерее сидели погруженные в молитвы старики. Женщины подавали верующим в бронзовых чашах воду из священного озера. Теперь повсюду стояли часовые с винтовками и автоматами, а высокие окна Хармапдир Сахиб были заложены мешками с песком.
Раман нашел Бхиндравалс на верхней террасе общественной кухни храма, где он произносил речь перед толпой юношей и подростков, жадно внимавших своему кумиру. С патронташем поверх длинного темного одеяния, с саблей в ножнах и револьвером 45-го калибра в открытой кобуре наставник больше походил на полководца, отдающего перед битвой последний наказ своему войску.
Раман Сингх приготовился к обстоятельной беседе с «духовным отцом», но тот задал лишь несколько ничего не значащих вопросов, а затем вручил три запечатанных конверта, приказав сречно доставить их в Джаландхар, Лудхияну и Бхатинду.
Об их содержании Раман догадался, когда спустя неделю началось блокирование железных дорог: группы боевиков численностью от 15 до 50 человек одновременно совершили нападения на 37 станций на территории девяти районов Пенджаба.
После этого, когда в газетах появились фотографии спущенных под откос поездов, изуродованных тел детей, женщин, стариков, на смену недоумениям пришли тревожные сомнения: неужели независимость сикхов должна оплачиваться такой ужасной ценой? А тут еще Раману попался номер весьма информированного бомбейского журнала «Джентльмен», в котором сообщалось, что Центральное разведывательное управление США разработало строго секретный поэтапный план вмешательства в дела Индии. По словам журнала, он предусматривает военную и финансовую помощь сепаратистским элементам, дестабилизацию положения в стране путем разжигания религиозной розни, внедрение проамерикански настроенных лиц на руководящие посты в государственном аппарате и многое другое.
И все-таки несостоявшийся историк сикхизма еще не верил, что служит не халсе, а нанятым американцами преступникам, которые предают своих единоверцев.
…Новое задание, полученное Раманом Сингхом, было необычным. Вместе с группой боевиков из Дал халсы предстояло отправиться в амритсарский аэропорт, где им, возможно, придется участвовать в захвате воздушного лайнера. Самому Раману стрелять было не нужно, только наблюдать за происходящим, чтобы потом отчитаться перед руководством.
… Самолет компании «Эйр Индия» со 117 пассажирами на борту оторвался от взлетной полосы делийского аэродрома Сафдарджанг, обслуживающего внутренние линии, и взял курс на север. Среди пассажиров было несколько молодых сикхов, чьи длинные усы и черные чалмы выделялись среди пестрых рубашек иностранных туристов, заполнявших салон. Около полудня командир экипажа собирался запросить разрешения на посадку в Амритсаре. Но в этот момент в кабину ворвались сикхи в черных чалмах. Размахивая кирпанами и угрожая «перерезать летчикам глотки», они приказали лететь в ближайший пакистанский город Лахор. Командир лайнера вынужден был подчиниться. После посадки в эфире зазвучал торжествующий голос главаря воздушных пиратов Гаджендры Сингха, выступившего с заявлением от имени «правительства Халистана».
Весь день и вечер Раман не находил себе места, бесцельно бродя среди ожидающих отлета пассажиров. Известие о том, что экстремисты из Дал халсы угнали самолет, пришло полвторого ночи, превратив сонный аэровокзал в растревоженный муравейник. В переданном по радио сообщении говорилось, что террористы угрожают расправиться с заложниками, если до десяти часов утра не будут выполнены их требования:[15] Халистан получает независимость, угонщикам дают возможность устроить пресс-конференцию, арестованных главарей Дал халсы освобождают из тюрьмы.
— Из-за этих негодяев могут погибнуть невинные люди, — мрачно пробасил пожилой сикх, когда диктор умолк. — Только безумцы могут идти на такие преступления. Ведь еще Махатма Ганди говорил, что сикхизм и индуизм — вариации одной и той же веры. Так зачем же вбивать между ними кровавый клин?..
Раман не дослушал страстную речь незнакомца, поспешив уехать из аэропорта. Но всю дорогу до города в ушах звучали его слова: «Зачем же вбивать между ними кровавый клин?»
Позднее в ту же ночь он рассказал об увиденном в аэропорту одному из руководителей Дал халсы Джасванту Сингху. Этот коренастый мужчина с резкими чертами лица по-своему воспринял переданные Раманом слова пожилого сикха:
— Нет, наши американские друзья вовсе не безумцы, и мы не зря прислушиваемся к их советам. Они правы: нужно устроить у нас в Пенджабе второй Вьетнам, и тогда делийские власти будут вынуждены убраться отсюда…
Как любил говорить резидент ЦРУ в Дели Гарри Ветерби, «продуманная разведывательная операция — это хорошо подготовленная свадьба. Во время ее проведения не должно происходить каких-либо непредусмотренных событий». Тем не менее застраховаться от случайностей невозможно, особенно если они закономерны. Хотя Раман Сингх считался надежным, проверенным человеком, он помнил усвоенное в детстве правило: нужно служить халсе, своей общине, достойными делами. А вот то, что летним днем 1983 года бывший студент Джайпурского университета оказался свидетелем события, потрясшего всю Индию, было случайностью, лишь ускорившей закономерный финал. Он своими глазами видел, как на площади перед Золотым храмом в Амритсаре двадцатитрехлетний сикх Автар Сингх и его двадцатилетний друг индус Шиам Сундар покончили жизнь самоубийством в знак протеста против попыток раздуть кровавую вражду между их народами. В оставленном молодыми людьми письме, опубликованном в прессе, содержался страстный призыв к индийской молодежи отстаивать единство перед лицом разжигающих религиозно-общинную рознь «тихих американцев» и местных сепаратистов.
Именно там, на площади перед сикхской святыней, Раман Сингх ответил себе на мучивший его вопрос: с кем быть?
Краснеть надо тем, кто превратил Золотой храм в рассадник антинациональной смуты. Я сам сикх, много сикхов участвовало в нашей операции… Как и приверженцы других религий, они сознавали, что защищают самое святое, что есть у индийца любого вероисповедания, — национальную целостность Индии.
Из заявления генерал-майора Р. С. Брара, руководившего операцией по очищению Золотого храма от вооруженных экстремистов
Багровое солнце лениво поднималось на востоке, и под его лучами вдруг вспыхнули алым пламенем суровые, почти лишенные растительности Сулеймановы горы. Вторую ночь они провели у ручья в крохотной котловине, зажатой между холмами. Как и в первую, костер Раман разводить не решился. Зато промыл рану на ноге у пленника, приложил целебные травы, которые предусмотрительно собрал по пути. Боль у парнишки, видимо, поутихла, и он уже не метался, задыхаясь, во влажной духоте ночи. С бархатно-черного неба, не мигая, смотрели мириады ярких звезд, все вокруг было напоено покоем. Даже не верилось, что, может быть, где-то рядом люди встречают смерть, как это едва не случилось с юношей-сикхом.
И вот тогда, повинуясь внезапному порыву, Раман поведал ему свою непростую историю.
Возможно, именно она, а возможно, благодарность за то, что не добил и не бросил там, на границе, а тащил на себе по бездорожью, заставили раненого рассказать о себе. Отец Акала, как звали парнишку, фанатик-сепаратист, вместе с сыном пять лет назад ушел через границу в Пакистан. Они попали в специальный лагерь в Шекхупуре, неподалеку от Лахора, где готовят диверсантов для засылки в Индию. В прошлом году при переходе границы отец погиб в перестрелке с индийским патрулем. Даром в пакистанских лагерях никого не кормят. Перед подростком встал выбор: или пройти ускоренный курс обучения, или подыхать с голоду на чужбине. Среди инструкторов были и американцы. Тех, кто, подобно Акалу, не знал английского, учились в основном с помощью зуботычин. В шпионских «науках» он не преуспел — толком даже стрелять не умеет. Поэтому его зачислили в курьеры. Два раза ходил с группой в Индию, носили взрывчатку.
