Таким образом, объединяя в одном лице все указанные рычаги власти, английский монарх представляет собой наивысшее звено в британской управленческой иерархии, являясь сосредоточием прав, касающихся как внутреннего развития страны, так и вопросов глобальной политики. Как отмечает ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Г. Остапенко, «уникальность английского монархического института заключается в его исторической связи с могуществом Соединённого Королевства и самой структурой Британской империи, в преемственности власти. Причастность суверена к государственным делам достигается благодаря использованию им традиционных прав – быть информированным о всех происходящих событиях и давать советы премьер-министрам во время конфиденциальных еженедельных встреч»[193].
Как следует из теории происхождения государства, именно монархи, а не демократически избранные правительства, рассматриваются наместниками Бога на земле. Монарх не подотчётен ни народу, ни правительству, он родился в королевской семье и никому ничем не обязан, кроме Господа Бога. Не исключено, что такое трепетное отношение к сохранению института монархии является скрытым инструментом вынашиваемых Британией планов в отношении восстановления ведущих позиций в глобальной управленческой иерархии. Ведь когда все остальные государства, убеждённые в преимуществах представительного правления, окончательно отдадут предпочтение модели парламентской демократии, британский суверен может остаться единственным столпом конституционной монархии на всём земном шаре.
Очень важной составляющей британской внешней политики является имиджмейкерство. Причем в этом процессе задействованы не только уполномоченные правительственные учреждения такие, как Британский Совет или корпорация «Би-би-си», но и представители творческих профессий. Английские писатели создали классических героев сказок и приключений, образы которых по всему земному шару передаются из поколения в поколения, поддерживая положительный и притягательный образ Британии и повсеместно предавая забвению национальных сказочных персонажей из других стран. Алиса, Винни-Пух, Робинзон Крузо, Гулливер, Пуаро, Мисс Марпл, Шерлок Холмс, Джеймс Бонд, Гарри Поттер, Властелин колец – из года в год адаптированные экранизации произведений с участием этих и других героев, созданных воображением английских писателей, вызывают неослабевающий и незатухающий интерес кинозрителя по всему миру, не только прославляя Британию, но и обеспечивая ей источник внушительных доходов. Например, совокупный тираж изданных в мире экземпляров книг Агаты Кристи (4 млрд.) уступает только Библии. Не меньшую роль играют в раскрутке британского имиджа английские поп и рок музыканты, наиболее популярные из которых были возведены королевой в рыцарское достоинство (Пол Маккартни, Элтон Джон, Мик Джаггер, Эрик Клэптон).
На Великобританию приходится 8 % глобально цитируемых научных публикаций (это больше чем в США в расчете на душу населения). Подобная производительность объясняется среди прочего тем, что частная британская компания Reed Elsevier, специализирующаяся на предоставлении издательских и информационных услуг, владеет крупнейшей в мире реферативной базой данных Scopus. Требования обязательной публикации результатов диссертационных исследований в журналах, входящих в Scopus, с некоторых пор являются обязательными для научных сообществ многих стран мира. Таким образом, среди прочего, Британия совершенно бесплатно пользуется эксклюзивным первоочередным правом доступа к идеям со всего земного шара, которые впоследствии могут быть коммерциализированы без какого-либо дальнейшего участия их авторов (в то время как сами публикации для последних зачастую являются платными).
Одновременно Британия затрачивает немалые средства для постоянного напоминания мировому сообществу о том, что многие социально значимые идеи и достижения человечества в сфере политики, экономики, науки имеют британское происхождение. К примеру, в современной академической литературе различных государств гораздо чаще можно встретить упоминания имен У.Черчилля, А.Смита, Ч.Дарвина, а также связанных с ними событий и теорий, нежели ссылки на имена других не менее существенных для развития мировой цивилизации персоналий из других стран. Кроме того, в рамках процессов глобализации многие передовые социальные достижения навязываются остальным странам исключительно под английским или, в крайнем случае, под американским брендом. Таковы непреложные законы имиджмейкерства.
Характерно, что до середины XIX века Британия осуществляла территориальную экспансию в основном с целью завоевания рынков для сбыта своей товарной продукции. Однако, уже с 60-х годов XIX столетия стремление Британии к расширению своих заморских владений стало обусловливаться чрезвычайным ростом денежного капитала, который не находил больше прибыльного размещения внутри страны. И.В. Шкловский отмечает: «В эпоху расцвета промышленного капитала в Англии… денежный капитал, “эмигрирующий” за границу, ищет территорию, где бы можно было эксплуатировать местные богатства при помощи дешевого, туземного т. е. подневольного труда… британский космополитизированный капитал, как викинг, не страшится опасных рискованных предприятий. Он имеет много шансов проиграть, зато выиграв, не довольствуется малым, а желает всю ставку. Ему мало иметь денежный рынок, ему нужен полный контроль над ним (для верности)»[194].
Уже к концу XIX века доходы Британии, получаемые от экспорта капитала, намного превышали доходы от внешней торговли. Образно говоря, именно тогда прялка «Дженни» и паровая машина Уатта окончательно уступили место финансовым инструментам и английскому праву в качестве проводников британского мирового могущества. Нарастив беспрецедентный объём финансовых активов и фактически связав корпоративный мир юридическими нормами англо-американского общего права, в начале XXI столетия, спустя всего полвека после завершения процесса обретения её колониями юридической независимости Великобритания вместе с США вынашивает планы закрепления англосаксонской гегемонии в новом постиндустриальном обществе.
То, что принципиально отличает Великобританию от США, находится в плоскости построения самих принципов англосаксонской модели капитализма, в идеологии эволюционизма, консерватизма и аристократизма, поддержании традиций, в частности, через сохранение института монархии, лорда-мэра, ливрейных гильдий, палаты лордов, системы частных школ. При этом Великобритания и США – это целостный организм, цель функционирования которого – распространение англосаксонских ценностей в глобальных масштабах.
Можно предположить, что в рамках глобализации между США и Великобританией существует негласное функциональное разделение компетенций. Сферы влияния Англии включают: международную закулисную дипломатию, разработку геополитических технологий, поддержание традиций аристократии и незыблемости института частной собственности, формирование имиджа британской монархии, как непреходящей ценности и главного символа англосаксонского глобального могущества, в том числе посредством глобальных шоу на основе событий, касающихся личной жизни королевской семьи.
В свою очередь, к глобальным компетенциям США относятся: создание и развитие крупнейшего в мире военно-промышленного комплекса, осуществление международных военных «миротворческих» операций (роль глобального полицейского), лютеранское, в т. ч. квазихристианское, миссионерство, насаждение доллара как мировой резервной валюты через осуществление прямого контроля над крупнейшими международными финансовыми организациями, функционирование в качестве лаборатории для разработки и апробации новых коммерческих идей, продуктов и технологий с целью их массового предложения мировому потребительскому сообществу через американские ТНК, экспансия англосаксонского капитала посредством американских инвестиционных банков, контроль глобальных масс-медиа, выполнение роли глобального массовика-затейника через Голливуд и поп-культуру, популяризация социальных сетей и повышение привлекательности виртуального жизненного пространства в Интернете.
С учётом вышесказанного, трудно согласиться с мнением американского политолога 3. Бжезинского о том, что Британия является «ушедшей на покой геостратегической фигурой»[195]. Не отвечает действительности и навешанное на современную Британию легким пером политологов клеймо «51-го американского штата», «пуделя Вашингтона»[196], «болонки Обамы», что якобы должно подчеркивать полную зависимость Соединённого Королевства от своего трансатлантического детища.
Не представляется также убедительным и высказывание о том, что «большинство британских политиков считают «особые отношения» с США исчерпавшим себя проектом»[197]. Напротив, анализ глубины взаимодействия США и Великобритании на всех уровнях современных международных экономических и политических отношений свидетельствует как раз об обратном: дополняя друг друга, данный англосаксонский дуумвират, словно портной и подмастерье, перекраивает систему мирохозяйственных связей под верховенство принципа тотальной экономической эффективности к собственной выгоде. Можно предположить, что в своих глобальных действиях США управляются «невидимой рукой» и руководствуются принципами, идеологическая основа которых была заложена вне географических границ Америки задолго до её восхождения на трон мировой экономики. Можно также предположить, что эти принципы начали формироваться под воздействием интеллектуального движения периода Реформации и эпохи Просвещения и неразрывно связаны с историей развития цивилизации в Великобритании, которая выступает главным идеологом глобализации, в то время как США служат основным проводником воспроизводства англосаксонской модели капитализма в мировых масштабах. Именно поэтому, несмотря на то, что США по праву считаются двигателем современного мирового развития, мотивация расширения их международного присутствия во многом является обусловленной и в чем-то даже предопределенной. Британия не «потеряла» США, а лишь поменяла свою стратегию глобальной экспансии. Укрывшись в тылу мировой геополитики, Британия сохранила за собой функцию «мозгового центра» и «сердца» глобализации, в то время как США, постоянно находясь на передовой однополярного мира, стали исполнять роль ее «ног, рук и мускульной силы». Можно предположить, что в позиционировании своих отношений с США Британия до сих пор следует классической аналогии Г. Макмиллана (премьер-министра Великобритании в 1957–1963 гг.): «Греция – это Британия, Рим – это США». Рассмотрим более детально рычаги, которые дают возможность Великобритании и США позиционировать себя в качестве безусловных лидеров в рамках развития процессов финансовой глобализации.
