только двухпалатным парламентом, но и однопартийным. Однопартийный парламент – это, безусловно, новое слово в истории демократии. Даже «беспартийный парламент» звучит менее прикольно. Совершенно понятно, что ни о какой сменяемости власти речь не шла ни на одном из виражей советской истории. Как можно поменять правящую партию, если никаких других партий нет и не будет? Этот вопрос довел бы древнегреческих софистов до истерики. Но советские люди относились к этому спокойно, деловито и конкретно.
10.5.2
Подведем краткий итог. В России на почве парламентаризма совершенно естественным образом может вырасти однопартийная система. Лидер этой единственной партии на совершенно законных основаниях может править вечно, точнее, пока его партия выигрывает выборы (то есть вечно). Автор не знает, почему для президентов на Западе вводятся ограничения на сроки правления, а для лидеров правящих партий никаких ограничений нигде нет. Так сложилось на этом легкомысленном Западе, что партий у них что грязи. Представить однопартийный парламент они просто не в состоянии, им даже не хватает фантазии вообразить, что одна партия может побеждать вечно. А россияне могут такое представить, особенно если их убедят власть имущие с помощью дубинок омона, слезоточивого газа, машинок со сладким именем «Каратель», а также совершенно законной процедуры современного правового государства, официально именуемой как «размазывание печени по асфальту». Какую новую идею миру может дать российская парламентская республика? Нетрудно догадаться, что главный начальник будет называться не архаичным словом президент, а инновационным словосочетанием премьер-министр. На этом все различия (по сути) между президентской республикой и парламентской на российской почве закончатся. Сменяемости власти как не было, так и не будет. Конституционное большинство в парламенте будет у «Единой России». Даже если она не будет достигать такого результата, то либо он будет просто объявляться, а при невозможности это сделать, то есть в случае публичного помешательства Председателя Избиркома, выигравшие выборы кандидаты от других партий или беспартийные будут просто переходить в «Единую Россию» (это первое, что пришло автору в голову). Либо вообще никаких других партий, кроме «Единой России», не будет. Если кто-то не член «Единой России», то значит он против единой России, значит он сепаратист, то есть ему прямая дорога в суд и тюрьму. Как-то так. Это второе, что пришло автору в голову. Чтобы не пришла еще какая-нибудь гадость автору в голову, пора заканчивать. Итак, президентская республика и парламентская республика в России изоморфны (то есть неотличимы по сути). А вот при периократии власть меняется, и отличие от текущей ситуации принципиальное. Критика приверженцев Российской парламентской республики подошла к своему триумфальному завершению. Надеюсь, я никого не обидел слишком сильно. Даешь периократию!!!
10.6.1
Поскольку со сторонниками российской парламентской республики расправились так быстро, то осталось время и место для критики какой-нибудь другой концепции. Для разнообразия обратим наш взор на что-нибудь экономическое во всемирном масштабе вместо чисто политического в российском. Рассмотрим концепцию «ресурсного проклятия», весьма модную в последнее время. И для разнообразия не будем ее особо критиковать, а как бы творчески ее разовьем до стадии полной неузнаваемости и доведем до состояния очевидности. Рассматривать ее будем для простоты только в рамках текущего момента, исторические экскурсы нам не особо нужны. А будущее нам неведомо. Итак, есть страны, обладающие неким важным, объемным, ценным ресурсом (нефть, золото, рабы, дешевые трудовые ресурсы, люди – наша новая нефть, неважно), продавая который они могут в теории безбедно и богато существовать. Но в действительности их экономика становится монокультурной, слабой и неконкурентоспособной. Такие страны остаются или становятся бедными. Сразу оговоримся, что не все страны проходят по этому скорбному пути. Давайте перечислим государства, которых минула чаша сия. Это Австралия, Канада, Норвегия, Исландия… Они среди мировых лидеров по ВВП на душу населения, национальное богатство у них распределено более-менее равномерно (в рамках разумного, конечно; например, количество миллиардеров у них не зашкаливает). С чувством глубокого удовлетворения отметим, что все они периократические страны. Безусловно, если их разом лишить природных богатств, (вследствие мгновенного их истощения, например) то они испытают экономический шок, но развитая периократия (могучий ресурс эффективной сменяемой власти) позволит им подстроиться под новую реальность. Впрочем, про будущее – это все пустые домыслы, не более. А пока у них по факту экономика диверсифицирована, хотя и доля добывающих отраслей в ней существенна. Да, добывающие отрасли своим положительным внешнеторговым сальдо приводят к удорожанию местной валюты и соответственно к росту издержек в других отраслях, уменьшению их конкурентоспособности в мировом масштабе, но это купируется разумной налоговой политикой и развитым финансовым рынком. А долгосрочная разумная политика возникает при-и-и… (правильно!) периократии. Если страны, пораженные ресурсным проклятием, все были бы такие, как Австралия (к примеру), то все остальные страны выстроились бы в длиннющую очередь, чтобы получить такое проклятие в желательно неограниченных дозах, ей-богу. Лозунг «Боже, прокляни меня ресурсно» стал бы мировым брендом среди государств, несмотря на протесты Ватикана.
10.6.2
Страны антипериократические – Венесуэла, Саудовская Аравия, Катар, Россия, Бахрейн, Нигерия, Кот Д'Ивуар (какао-бобовая сверхдержава, если кто не знает). Здесь совсем другая ситуация. Наличие огромного (относительно) легко извлекаемого и (относительно) дорого продаваемого ресурса при наличии несменяемой власти приводит к тому, что прибыльные добывающие отрасли монополизируются и сращиваются с верхушкой властной пирамиды. Эффективность такой системы для властей предержащих измеряется только по критериям Макиавелли – годами при власти, экономические критерии не имеют значения для тончайшей прослойки власть имущих. Их задача удержаться у власти, и тогда все будет у них хорошо. Можно строить трубопроводы, которые никогда не окупятся только для того, чтобы пилить бюджетные деньги, то есть, по сути, присваивать дополнительные средства от добычи главного природного ресурса. Можно даже поиграть в диверсификацию экономики, как это практикуется в Саудовской Аравии или Арабских Эмиратах. В Саудовской Аравии построили нефтеперерабатывающие комбинаты, но их количество несколько меньше, чем число местных принцев, поэтому и управляют ими исключительно люди с правильной родословной. Стоит ли удивляться, что они в целом убыточны, их поддерживает бюджет. Закончится нефтяное изобилие, закончится и такая дутая диверсификация экономики. То есть правящая верхушка может себе позволить многое (в смысле экономических развлечений). Единственное чего ей нельзя делать – это упускать власть из своих рук. Для этого желательно прореживать независимых от власти людей время от времени, присваивать или просто уничтожать независимые частные бизнесы (см. бесовскую модель, разобранную выше (9.5) – (9.6)), подкупать силовиков и проч. Нельзя иметь сильных политических конкурентов. Нельзя отпускать главные добывающие отрасли из рук правильных людей, даже если они приводят всё к развалу и запустению. Про Венесуэлу без слез и говорить невозможно.
