быть не могло. Каждый, кто позволил бы себе открыто высказаться против этого конституционного проекта, рисковал бесследно исчезнуть с лица земли. Все, кто агитировал голосовать за, боялись попасть в руки партизан-сепаратистов. Борцы за права человека подозревают, что итоги референдума, скорее всего, были подстроены, а в избирательных списках находилось много «мертвых душ»: при переписи населения осенью 2002 года было зарегистрировано более миллиона жителей, на 300 тыс. больше, чем до начала войны в 1999 году [281].
В день референдума на избирательные участки пришло голосовать много солдат. Председатель избирательной комиссии участка № 377 в Грозном вскоре после полудня уже заявил: «Проголосовало 75 % избирателей, 900 человек из 1205». Однако в списках рядом с большей частью фамилий остались пустые поля, никаких подписей там не было. Очень неохотно председатель избирательной комиссии согласился пересчитать приглашения. Вскоре он объявил результат: только 420, а не 900 избирателей. Остальные 480 избирательных бюллетеней в урнах принадлежали людям, которых не было в списках, объяснил служащий. «Они пришли просто так». Может, «мертвые души»? Но когда председателю указали на то, что заявленное число и фактическое расходятся, он отмахнулся: «Не волнуйтесь, к вечеру мы наберем 80 %». Обещание было выполнено. На следующий день избирательная комиссия заявила, что в выборах приняло участие 80 %, примерно 900 человек из 1200. «Избирателей, имена которых не значились в списках, не было», — заверил председатель.
За избирательным пунктом чеченцы, которые живут по соседству, разговаривают с иностранными журналистами. «Это все фарс. Никто из нас не пошел бы на выборы — только те, кто находится на государственной службе и кому пригрозили увольнением, — говорит мужчина средних лет и оглядывается, не подслушивает ли кто. — До того как приехал автобус с журналистами, подъезжал еще один автобус, с избирателями. Видимо, их специально привезли, — переходит он на шепот. — Мы здесь живем в постоянном страхе. Ночью за местными приходят люди в форме. Многие не вернулись. У нас нет никаких прав. Мы как скот». Согласно данным правозащитных организаций, за последние годы в Чечне исчезло от 3 до 5 тысяч человек [282].
Вечером Кремль сообщил о 96 % голосов. Президент России Владимир Путин сказал, что это «демократическое решение вопроса о мире».
В октябре 2003 года президентом Чечни стал ставленник Москвы Ахмат Кадыров. Все серьезные соперники сняли свои кандидатуры еще до выборов. Российские правозащитники обвиняли Кадырова в том, что он присвоил миллионы из средств, выделенных на восстановление. Чеченский президент осмеливался немного критиковать российскую власть, жаловался на нападения на гражданских лиц. В апреле 2004 года он оспорил оправдательный приговор для российского военного, который, по собственному признанию, убил шестерых мирных чеченцев.
9 мая 2004 года, в День Победы над фашистской Германией, на военном параде в Грозном под трибуной взорвалась мина, и Кадыров погиб. Ответственность за это взяли на себя сепаратисты. Через три дня по площади Центороя, родного села Кадырова, с криками «Аллах акбар!» промаршировало 3000 вооруженных до зубов молодцов в темных штанах и куртках. Оказалось, что это не повстанцы, а отряд под руководством двадцатисемилетнего сына Кадырова Рамзана. Именно из-за таких сцен многие русские считают борцов Кадырова-младшего опасными кантонистами и не верят их клятве в верности, которую выкрикивает идущий впереди на корявом русском языке: «Президент Путин, мы с вами!» Чеченские депутаты в коллективном письме Путину просили назначить Кадырова-младшего президентом, хотя тот был еще слишком молод, согласно Конституции ему следовало бы подождать еще три года. Но Путин остался непреклонным.
Кадырову-младшему не пришлось слишком стараться, чтобы повторить успех отца на президентских выборах в августе 2004 года. Наблюдатели снова сообщили о нарушениях и о «мрачном спектакле». Кандидатуру перспективного кандидата отклонили из-за того, что в его паспорте в графе «Место рождения» значилось «Алхан-Юрт, Чечня», а не Чечено-Ингушская Автономная Социалистическая Республика. Это как если бы сегодня кандидат родом из Лейпцига был лишен права быть избранным из-за того, что в паспорте у него указана «Германия», а не «ГДР». Результаты выборов стали сенсацией, а независимые наблюдатели сообщали о вопиющих нарушениях на некоторых избирательных участках. Победителем, по воле Кремля, стал Алу Алханов.
Тем временем скрывшийся в 1999 году президент Масхадов продолжал возглавлять мятежников. ФСБ установила награду в 10 млн долларов за его голову. Москва называла его вдохновителем террора. В то же время от официальных переговоров с ним отказывались, мотивируя это тем, что он не имеет никакого контроля над повстанцами, в доказательство чего приводились теракты в Москве. Однако Масхадов утверждал, что с радикальным исламизмом не имеет ничего общего. Зимой 2005 года он объявил об одностороннем прекращении огня, согласился начать переговоры с российским Комитетом солдатских матерей и начать движение в сторону урегулирования конфликта [283]. Глава Комитета под эгидой ОБСЕ и Совета Европы встретилась в Великобритании с представителем Масхадова. Впервые за многие годы стали возможны мирные переговоры.
Через месяц Масхадов был уже мертв. В марте 2005 года российские войска нашли его в подвале чеченского села Толстой-Юрт и расстреляли. Четыре дня в новостях по российскому телевидению показывали тело Масхадова — обнаженное, с окровавленным носом и ушами, лежащее на полу. По поводу даты и обстоятельств смерти сообщения властей расходились. Заместитель премьер-министра Чечни Рамзан Кадыров сказал, что Масхадова убил один из его телохранителей. Однако два дня спустя он поправился: это была просто шутка.
Без Масхадова переговоры с повстанцами невозможны. Его смерть вряд ли остановит войну. Эксперты по ситуации на Кавказе опасаются, что это только развяжет руки радикалам. «Война выгодна для обеих сторон, переговоры стали бы большим препятствием. Инициатива Масхадова многим не нравилась, — комментирует Алексей Малашенко, советник по ситуации на Кавказе в Московском центре Карнеги. — Масхадов не настаивал на формальной независимости Чечни, он просто призывал к прекращению произвола и беззакония со стороны Москвы».
Новой силой в Чечне на сегодняшний день является молодой Рамзан Кадыров, который после смерти отца в мае 2004 года выступал в Кремле в голубом спортивном костюме. Правозащитники обвиняют Кадырова в том, что тот окружил себя собственной армией, сеющей в республике страх и ужас и убивающей людей. Во время первой чеченской войны Кадыров воевал против русских солдат. В интервью он сказал, что поступит так снова, если придется защищать интересы своей родины.
Во время своего короткого визита в Грозный после убийства Кадырова-старшего в мае 2004 года Путин был прямо-таки потрясен масштабами разрушений. «С вертолета все выглядит просто ужасно», — сказал он о полностью разрушенном городе. Если предположить, что он говорит правду, то президент стал жертвой своей же машины дезинформации и пропаганды [284]. Но
