К тому же здесь вступает в силу расовый фактор. Не в том каламбурном смысле, что черный президент в Белом доме – шутка с бородой! Тем не менее даже политкорректные американские издания вынуждены признать, что предубеждения белых против черных за время обамовского президентствования усилились. Даже те, кто в опросах не признают себя расистами, часто страдают расовыми предрассудками в латентной форме, которые могут выявиться и проявиться на выборах.
Так или иначе, но опросы среди зарегистрированных либо вероятных избирателей куда важнее, чем просто среди населения. А учитывая особенность американской избирательной системы, когда президента выбирают не прямым голосованием и исход выборов зависит от числа полученных каждым кандидатом выборщиков, решающую роль приобретают ключевые штаты, которые все еще колеблются и не решились с выбором – Огайо, Виргиния, Флорида, Айова, Невада и Нью-Гэмпшир. Непрерывные в этих штатах опросы дают очень противоречивые и постоянно меняющиеся показатели, предсказать что-то наверняка очень трудно.
Теоретически может возникнуть и вовсе парадоксальная, оксюморонная, патовая ситуация: при 270 выборщиках, необходимых для победы, кандидаты могут – представляете! – набрать по 269 выборщиков (всего в Коллегии выборщиков 538 человек) Что тогда делать? Тупик? Америка остается без президента? Такой вариант конституционно предусмотрен. В этом экстремальном случае президента и вице-президента избирает Конгресс: одна палата – президента, другая – вице-президента. Кого именно – зависит от партийного состава палат Конгресса. Гипотетически возможен даже вариант, при котором президентом станет республиканец Митт Ромни, а вице-президентом Джо Байден, то есть исполнительная власть станет двухпартийной. А теперь представьте, что президент Митт Ромни по каким-либо причинам становится политически недееспособен. Согласно Конституции, его заменяет вице-президент Джо Байден и приносит клятву в качестве президента страны. Дела!
Вернемся, однако, от фантазийных гипотез к предвыборному реалу. При всем имперском размахе иностранной политики США, которые следят за порядком в мире и ведут заокеанские войны во многих странах (с учетом вездесущих и эффективных дронов-беспилотников), Америка все-таки самодостаточная страна, и ее граждан больше всего волнуют домашние дела. И здесь векторная динамика поддержки неуклонно движется в направлении Митта Ромни. Опросы показывают, что в экономической и даже финансовой сфере он значительно обгоняет президента: экономические тезисы Митта Ромни поддерживают 65 процентов американцев, тогда как программу Барака Обамы только 30; в самое последнее время разрыв между ними увеличился до 35 процентов!
Здесь, правда, следует сделать две оговорки. Среди ромниевских сторонников в основном опять-таки белые мужики – во-первых, а во-вторых – экономические лозунги республиканца содержат больше негатива, чем позитива: критиковать президента легче и сподручнее, чем предлагать собственную конкретику. Вот Митт Ромни и бросает в толпу: «Вам стало жить лучше, чем четыре года назад?» Ответ подразумеваем, заранее известен. Оставить Барака Обаму в Белом доме – значит сохранить статус-кво еще на четыре года, а радикальные перемены возможны только, если я стану президентом, убеждает колеблющихся избирателей Митт Ромни, обещает народу золотые горы, а президента называет «бледной тенью самого себя». В пух и прах разносит Митт Ромни обамовскую реформу здравоохранения, хотя сам провел схожую у себя в Массачусетсе, когда там губернаторствовал. Что говорить, Ромни – ловкий демагог и политический флюгер, а кто нет?
Даже многие из тех, кто поверил предвыборным посулам Барака Обамы и голосовал за него четыре года назад, сегодня в нем разочарованы, и не факт, что будут голосовать за него снова. Барак Обама как невыполненное обещание, да? Общеизвестно, однако, что не делает ошибок только тот, кто ничего не делает.
Вот что еще любопытно: Бараку Обаме не помогают ни постепенно улучшающаяся экономическая статистика, ни выигрыш им последних дебатов. Последнее упоминаю в подтверждение высказанного мною скепсиса к президентским дебатам как таковым и к их иногда нулевому влиянию на исход политической борьбы.
Вопрос на засыпку: так ли уж важно, кто будет следующие четыре года в Белом доме – осел или слон? Тем более что одновременно избирают новую Палату представителей и треть Сената – власть президента может быть сильно ограничена, если большинство Конгресса или в одной из его палат будет принадлежать противоположной партии.
Конечно, весь этот предвыборный расклад динамичный, от постоянно меняющихся процентных пунктов рябит в глазах и кружится голова. Не лучше ли забыть про опросы и дождаться выборов, а они вот-вот, в следующий вторник.
P.S. Результат читателям известен: Барак Обама был переизбран на второй срок.
Парадоксы Владимира Соловьева. Промежуток. Демократия в Америке – и не только. Уроки истории
Поговорим о странностях – нет, не любви, об этом как-нибудь в другой раз. А в этот – о странностях демократии. И не какой-нибудь там абстрактной, а самой что ни на есть реальной и конкретной – американской демократии. Тем более сейчас в самый раз, когда в разгаре предвыборные баталии, а президентские выборы – одно из высших ее проявлений. Больше того. Если прежде разговоры и споры о демократии носили несколько отвлеченный характер и со стороны могло показаться, что американская демократия с жиру бесится и занята самоедством и мазохизмом, то после катаклизма 11 сентября, когда наша демократия, а с ней и наша страна и наша иудеохристианская цивилизация подверглись нападению и само их существование оказалось под угрозой, разговоры эти возникли наново, но теперь как бы не только на вечную, но и на актуальную, злободневную тему.
Многие из нас, конечно, помнят роман левофлангового британского писателя Грэма Грина «Тихий американец» – если не по самой книге, то по отличному фильму по нему. Роман времен Вьетнамской войны. Сюжетно, стилево, художественно – безупречная проза, мне всегда было жаль, что его автор так и не получил Нобелевской премии по литературе из-за разногласий в Шведской академии по его кандидатуре. Однако по содержанию и идейной тенденции роман отнюдь не так безупречен и вызывает на спор: пользуясь советским штампом, там идеологически развенчан американский империализм. И не только применительно к Вьетнаму, но и в целом, глобально. Спародирован и высмеян шаблон демократического мышления. Именно поэтому книга и вызвала такой фурор, когда появилась полвека назад.
Ничего подобного, к сожалению, не произошло с книгой тезки британского романиста Грэма Фуллера, несмотря на ее интригующее название – «The Democracy Trap». То есть «Ловушка демократии». Или «Ловушка для демократии» – помните детективный роман Жапризо «Ловушка для Золушки»? Можно еще круче: «Западня для демократии». Но как ни переводи, а книга Грэма Фуллера, увы, не прозвучала, несмотря даже на подзаголовок-предупреждение: «The Perils of the Post-Cold War World» («Опасности мира без холодной войны»). Во-первых, за это время американцы успели уже столько о себе разного прочесть и услышать, что их трудно чем-либо удивить. Во-вторых, бывший чиновник американской иностранной службы, в отличие от знаменитого британского писателя, мало кому все-таки известен. В-третьих, он изложил свои антидемократические парадоксы не в романической, а в эссеистской форме – жанр куда менее популярный в Америке. И наконец, книги вообще имеют в наше телевизионное – а некоторые так полагают, посттелевизионное – время куда меньшее значение и влияние, чем полвека назад, когда вышел «Тихий американец».
Мы, однако, по старинке продолжаем считать, что идеи интересны сами по себе, а не по тому, как они влияют на окрестную реальность либо даже – в редких случаях – меняют ее катастрофически и неузнаваемо. В последнем случае и в самом деле самым великим философом был Карл Маркс, в то время как его соотечественники Кант, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр и Ницше оказались задвинуты на задний план. Мы дали завышенный ряд, а теперь спустимся на землю, потому что Грэм Фуллер вообще не философ, и его книга «Ловушка демократии» – это скорее собрание ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. Ее практический вывод – что американцы были застигнуты врасплох падением советской империи и коммунистической идеологии и психологически и морально не готовы иметь дело с новой политической дислокацией в мире и с возможными – в будущем – катаклизмами совсем иной природы, чем столкновение двух супердержав. В свете акта мусульманского гипертерроризма 11 сентября предупреждение потрясающее, ибо сделано было за несколько лет до него и прошло, увы, незамеченным. Легко размахивать кулаками после драки и быть крепким задним умом, как это теперь наблюдается в мировой публицистике, газетной и книжной. Иное дело – предугадать ход событий в общих чертах и предупредить американцев об их неподготовленности к грядущей истории, а та может выкинуть еще то коленце. Что и произошло.
