В докладе РАМН сказано: «Сведений о состоянии здоровья и смертности среди данной когорты детей практически нет. Мониторинг за беспризорными и безнадзорными детьми, поступившими в медицинские учреждения г. Москвы, показал, что у 58,2% из них были выявлены социально опасные и социально значимые болезни, 11% страдают различными психическими расстройствами, 6% регулярно употребляют алкоголь, наркотические и психоактивные вещества» [21].
Беспризорные дети сразу же входят в контакт с преступным миром, становятся особой его частью. Вот фактология исследования 2004 года: «Опасности, подстерегающие беспризорных подростков многообразны. Одна из них связана с местом ночевки. Ночуют беспризорники обычно «где придется» (это наиболее распространенный ответ). Многие имеют постоянное место на чердаках или в подвалах преимущественно старых домов, на вокзалах, и могут стать легкой добычей для любого преступника, в том числе и маньяка.
С другой опасностью подросток сталкивается, добывая средства к жизни. Основные ее источники: попрошайничество, воровство, мелкий рэкет, приторговывание, подработки на бензоколонках, мойке машин, сбор и сдача пустых бутылок… Большинство беспризорных связано в той или иной мере с преступным миром. Беспризорные могут войти и в группировку взрослых, и если она криминальная, выйти из нее, по мнению работников МВД, очень сложно…
Убежав из дома от притеснения и жестокости родителей, подросток часто по-прежнему подвержен риску стать жертвой насилия, ограбления, оскорбления. Так, по некоторым данным, от 20 до 40% детей претерпевают физическое насилие, около 8% — сексуальное…
Беспризорные дети все меньше нуждаются в помощи общества и все больше рассчитывают на самих себя. «Вернуть» их в общество становится все тяжелее, и требуется все больше усилий, чем, например, в 1995 году. Их отсутствие будет иметь необратимый характер. Это пагубно скажется на детях, так как именно в этом возрасте закладываются основы их дальнейшей жизни, и достаточно велика вероятность того, что они не смогут, а в ряде случаев и не захотят изменить свою жизнь.
Это скажется и на обществе, так как оно вынуждено будет расплачиваться за свое невнимание и незаинтересованность в судьбе этих детей: будет расти число преступлений и преступников среди подростков и молодежи. Причем, очевидно, все более жестоких, так как у этих детей не было и нет перед глазами никаких положительных примеров. Они не видели уважения к себе и окружающие не ценили их как личность, точно так же и они не будут ценить ничью жизнь, и не потому, что они плохие, а потому что их этому не учили» [19].
Значительная часть беспризорных детей и подростков становятся бродягами. Это особый контингент с делинквентным поведением. В диссертации криминолога (2010 г.) говорится: «Несовершеннолетние бродяги — это подростки, всегда находящиеся в социально-опасном положении, вне зависимости от причин, по которым они стали таковыми. Преступление в значительной степени обостряет это социально негативное качество несовершеннолетнего, укрепляет его «статус» бродяги, который, в свою очередь, неизбежно ведет подростка к новым преступлениям.
Несовершеннолетние бродяги активно включились в современную преступность. Главным образом, они совершают преступления корыстной направленности: кражи, грабежи, разбои. Высока в среде несовершеннолетних бродяг и доля преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Несовершеннолетние бродяги всегда составляют «кадровый резерв» для взрослых преступных группировок, организованной преступности…
Опасность беспризорности видится в том, что такая среда способствует формированию личности, неприспособленной к нормальной общественной жизни на основе признаваемых и одобряемых обществом ценностей, норм и форм поведения. Будучи предоставленными самим себе с малолетнего возраста, выживая за счет средств, полученных, как правило, незаконным путем, молодые беспризорники совершают преступления и считают это нормой не только в нынешней, но и в будущей своей жизни. Присутствие же подростка длительное время в беспризорной криминальной среде фактически предопределяет его противоправный жизненный путь» [105].
Именно вследствие контакта с преступным миром и самой подростковой преступности так резко возросла в России смертность подростков. Без защиты семьи и государства большое число подростков гибнет от травм, насилия и душевных кризисов. В докладе РАМН говорится: «В последние 5 лет смертность российских подростков в возрасте 15-19 лет находилась в пределах 108-120 на 100 000 населения данного возраста. Этот показатель в 3-5 раз выше, чем в большинстве стран Европейского региона.
Главной причиной смертей являются травмы и отравления (74,4% в 2008 г.). Реальные масштабы подростковой смертности от травм и отравлений заметно превышают ее официально объявленный уровень за счет неточно обозначенных состояний, маскирующих внешние причины, а также сердечно-сосудистых заболеваний, с латентной смертностью наркоманов. Реальные масштабы смертности от убийств, суицидов и отравлений существенно выше официально объявленных за счет повреждений с неопределенными намерениями. Быстрее всего растет смертность от неточно обозначенных состояний» [21].
Мало того что значительная часть подростков оказывается без защиты государства, «зона беззащитности» расширяется вследствие того, что в ходе правовой реформы шаг за шагом повышается порог безнаказанности насильственных преступлений.
П.А. Скобликов пишет о либерализации наказаний за избиение, которое является преступлением, широко распространенным в подростковой среде: «Согласно УК РСФСР (который прекратил свое действие с 1 января 1997 г.) и разъяснениям ВС РФ беспричинное или по надуманному поводу избиение человека, повлекшее причинение ему легких телесных повреждений или побоев, расценивалось как злостное хулиганство и в соответствии с законом влекло наказание от одного года до пяти лет лишения свободы (ч. 2 ст. 206 УК РСФСР; Постановление Пленума ВС СССР от 16.10.1972).
В начальной редакции УК РФ ответственность за такое деяние была серьезно смягчена, виновному грозило уже наказание до двух лет лишения свободы (ч. 1 ст. 213). Но в гуманистическом запале 2003 года редакция статьи была изменена таким образом, что демонстративное и необоснованное насилие перестало считаться уголовно наказуемым хулиганством (Федеральный закон от 08.12.2003 № 162 — ФЗ). Рассмотрим типичную ситуацию: на идущего вечером с работы прохожего забавы ради (т. е. из хулиганских побуждений) нападает группа праздно шатающихся парней, избивает так, что он на 20 дней попадает в больницу. Сейчас это согласно ст. 213 УК РФ не считается хулиганством» [153].
П.А. Скобликов объясняет, какие процессуальные сложности должен преодолеть гражданин, обращающийся в суд по поводу «побоев и умышленного причинения легкого вреда здоровью, совершенных из хулиганских побуждений». В совокупности эти сложности таковы, что в массе своей этот вид преступного насилия остается безнаказанным. Юрист пишет: «Побои из хулиганских побуждений влекут наказание по ч. 2 ст. 116 УК РФ — до двух лет лишения свободы… В 2010 году всего в России по ч. 2 ст. 116 УК РФ было осуждено 4 208 человек. Из них к реальному лишению свободы приговорено 434, т. е. каждый десятый. Наказание на срок свыше одного года получили 73 человека… Право на произвольное насилие входит в набор свобод человека из современного общества?» [153].
Как можно в этих условиях защитить подростка? Закон, можно сказать, поощряет насилие «из хулиганских побуждений». В совокупности с порожденным реформой культурным сдвигом этот фактор стал важной причиной роста подросткового насилия и жестокости. Уже в конце 1991 года социологи отметили «падение нравов в России с резким возрастанием насилия и жестокости». Это общее явление, которое наблюдалось даже в стенах школы.
Вот наблюдение того времени: «Все молодые респонденты констатируют, что жестокость между учащимися выражается в избиении, издевательствах старших по отношению к младшим, сильных по отношению к слабым. Инициатором насильственных действий в классе, по мнению 86% ответивших, становится наиболее сильный в физическом плане ученик. В связи с этим следующим предлагался вопрос «Как можно таких школьников охарактеризовать?» Ответы не отличались разнообразием: жестокие, злые, мелкие людишки, которые хотят казаться «лидерами»…
Ожесточение к одноклассникам испытывают 26% опрошенных (к родителям — 25%, к учителям — 23%). На заключительный вопрос «Что, по-вашему, можно сделать, чтобы жестокости в отношениях учащихся стало меньше?» мнения разделились. Большая часть (76%) считают, что государству нужно сосредоточить усилия на улучшении школьного и семейного воспитания. Выявилась и группа (22%) более радикально настроенных подростков, утверждающих, что для этого необходимо коренным образом изменить все общество» [13].
