российская милиция закрывает глаза.
На август 2007 года приходится новый этап эскалации: Грузия упрекнула северного соседа в том, что на деревню у границы с Южной Осетией из боевого самолета сброшена бомба весом 700 кг. Министр внутренних дел Вано Мерабишвили заявил об «акте агрессии». Только по счастливой случайности фугас не взорвался и никто не был ранен. Москва, устами заместителя премьер-министра Сергея Иванова, в ответ на упреки обвиняет грузин в «театральной инсценировке», утверждая, что в действительности хочет лишь помочь с урегулированием конфликта с Южной Осетией.
Российско-грузинские перестрелки на взрывоопасном Кавказе подобны игре с огнем. Эмоции обеих сторон накалены до предела. Пружина агрессии сжимается. Это грозит местными вооруженными конфликтами с хорошо предсказуемыми последствиями. Влияние Запада в этом регионе ограничено, но он должен сделать все, что в его силах.
Москва обладает одним неоспоримым талантом — она может настроить против себя даже тех соседей, которые изначально относились к ней благосклонно. В бывшей советской Молдавии, расположенной между Румынией и Украиной, в 2001 году президентские выборы выиграл коммунист Владимир Воронин. Вроде бы это должно было способствовать сближению с Россией. Но, поскольку, по мнению Молдовы, Кремль продолжал поддерживать сепаратистов в стране, дело дошло до открытой размолвки. Авторитарный лидер Воронин, который совсем недавно был верен ленинским принципам, весной 2005 года на перевыборах предстал западным человеком. Москва поддержала его соперников, на избирательных участках молдавские органы власти задерживали российских агитаторов, средства массовой информации в обеих странах устроили словесную перепалку.
И вот промосковский кандидат терпит поражение. Дума принимает экономические санкции против непокорной страны. Москва запрещает импорт мяса и продукции растительного происхождения из Молдовы. Два месяца российские таможенные власти не выдают акцизных марок на молдавский экспорт. Молдавские же власти задерживают местного руководителя российского энергетического концерна по подозрению в неправомерной растрате средств. В ответ российский государственный концерн «ЕЭС» осенью 2005 года прекращает поставки электроэнергии в Молдову, и тарифы на электричество в маленькой стране поднимаются более чем на 30 %. Страна потеряла половину необходимого объема энергии. Руководитель института по проблемам СНГ объяснил, что российские предприятия имели право действовать по собственному усмотрению, так как Молдова заняла прозападную позицию [377]. В январе 2006 года Москва перекрывает самой бедной стране Европы газ (как до этого Украине), а запрет на ввоз вина весной 2006 года наносит по экономике Молдовы еще один удар.
Бывает, дело принимает и более серьезный оборот. В пятницу, тринадцатого незадолго до полудня на военный объект нападают агрессоры и захватывают его. И никто даже не понял, что это было нападение, оно осуществлялось сотрудниками государственного предприятия. 13 января 2006 года около 11 утра к маяку российского Черноморского флота в украинской Ялте подъехало три автомобиля. Из них вышли люди, которые сообщили, что приехали, чтобы провести проверку. Украинцы взломали дверные замки служебных помещений, отобрали у начальника маяка пропуск и перекрыли доступ служащим российского Черноморского флота. Украинское министерство транспорта объяснило, что речь шла о «выполнении решения суда», а маяк принадлежит Украине. Ни о каком «захвате» поэтому речь идти не может — просто сменили замки, объясняет Киев [378]. Российский Черноморский флот считает это «чистой провокацией», заявляет министерство иностранных дел в Москве и добавляет, что это может «бросить тень» на российско-украинские отношения [379].
Из далекого Обнинска, в ста километрах к югу от Москвы, куда отправился министр обороны России Иванов на инспекцию оборонных предприятий, он чуть позже заявил: «Охрана маяков в Крыму имеет все полномочия поступать так, как указано в Уставе гарнизонной и караульной службы». Оппозиционные газеты восприняли эту фразу как команду стрелять и процитировали Устав: дежурный должен остановить идущих, повторив дважды: «Стой, или буду стрелять!», затем дать звуковой сигнал на случай, если нарушители не понимают русского языка (то есть выстрелить в воздух), после чего имеет право открыть огонь на поражение [380].
Поводом для подобного поведения стал спор о морских объектах в Украине, не имеющих стратегического значения. Как Киев, так и Москва претендовали на маяк и навигационную систему, ссылаясь на один и тот же договор. Спор длился много дней и стал темой номер один в средствах массовой информации. В разгар войны за маяк началась еще и «мясная война»: российское министерство сельского хозяйства сообщило, что с 20 января запрещен ввоз продукции животноводства из Украины. Основания — многочисленные нарушения российского ветеринарного законодательства [381].
Кризис с маяком и споры о мясе явились отголоском газовой ссоры, состоявшейся двумя неделями раньше, когда Москва с Нового года перекрыла Киеву вентиль. После «оранжевой» революции между Киевом и Москвой началась «холодная война». Юлия Тимошенко, икона украинской революции, обвинила Москву в «сталинских методах». В июле 2005 года она вступает в единоличную битву с российскими органами власти. Московская военная прокуратура отказывается отозвать ордер на арест Тимошенко по подозрению в мошенничестве. Довольно необычное решение, учитывая то, что подозреваемая является премьер-министром Украины. Женщина с косой, уложенной вокруг головы, отменяет запланированный визит в Москву. Она не хочет рисковать, не хочет, чтобы у трапа самолета ее встречали люди в форме — не для того, чтобы поприветствовать, а чтобы арестовать. Ранее Тимошенко заявила, что сделает Украину менее зависимой от российского газа и нефти. Москва любит устранять «неудобных политиков», жалуется она [382]. Однако российская сторона настаивает на том, что Тимошенко в свое время подкупила российских чиновников, чтобы те занизили цену на газ, из-за чего Россия потеряла миллионы.
Когда Тимошенко уходит с поста премьер-министра, в заклятого врага превращается Ющенко, а она теперь может ездить в Москву беспрепятственно. Однажды, после очередного такого визита к президенту Путину, российская прокуратура останавливает расследование без предварительного уведомления и указания каких-либо причин.
К политикам из других бывших советских республик у Москвы отношение намного лучше — например, к узбекскому самодержцу Исламу Каримову. Когда его войска в мае 2005 года в городе Андижане силой подавили протест, по данным Организации по защите прав человека, было убито около 750 мирных демонстрантов. Москва защищает Каримова от международной критики. Крупные заголовки московских газет гласят: «Исламское восстание в Фергане», «Фактор героина в узбекской "революции"», «Исламисты поднимаются против Каримова» [383]. Кремль представляет действия узбекского правительства как «борьбу с терроризмом».
Круг союзников замыкается на главе белорусского государства Александре Лукашенко, который хвалит в интервью «достижения» Гитлера и считает, что их можно применить и в Беларуси. Президент
