Сняв наружную оболочку и пластиковую обертку, оказавшуюся под ней, Руди вскрыл влагонепроницаемый металлический ящик, снял еще один слой резины, — и его глазам предстала голубовато-серая коробка приемника длиной четверть метра, с наушниками и вытяжной двухметровой антенной. Ему никогда еще не приходилось видеть таких приемников, и немудрено — это был классический предмет шпионского снаряжения. Он прямо-таки кричал о своем истинном назначении и о том, что сделан в СССР.
— Боже мой! — ужаснулась Инга, едва увидев эту вещь. — На нем только серпа и молота недостает!
Руди пользовался этим приемником шесть месяцев. Каждый раз, когда он садился к приемнику и надевал наушники, у него возникало ощущение, точно он сует голову в петлю.
Наконец он решился: распилил зловещее изделие на части ножовкой, разбросал эти куски по ближним и дальним лесам и болотам и купил себе приемник фирмы «Браун» который работал не хуже этой шпионской диковины.
Рождение второго ребенка, которого назвали Майклом, заставило Ингу отойти от дел. С декабря 1963 года Руди остался в «Гаролдс Деликатессен» в одиночестве и, видя, что ему одному не управиться, решил ликвидировать магазин. Быстро нашелся покупатель, сговорились на десяти тысячах.
В апреле следующего года Руди был вызван на две недели в Москву. Прилетев в Париж, он пересел там в венский экспресс. В Вене на заранее обусловленном перекрестке, в заранее оговоренное время — 6 часов 5 минут вечера — к нему обратился мужчина с желтым путеводителем в руках:
«Простите, не скажете ли, где тут антикварный магазин Брауна?» Незнакомец спрашивал по-немецки с явным русским акцентом; Руди тут же ответил: «Извините, не могу сказать. Я иностранец, только что приехал…»
— Ну, в таком случае, с приездом, товарищ! Надеюсь, доехали хорошо?
Руди отдал гебисту конверт с документами на имя канадского гражданина Рудольфа Германа. Взамен он получил западногерманский паспорт и билет на самолет, вылетающий назавтра в Москву через Софию.
В Москве его ожидала на редкость радушная и теплая встреча. Серьезность, с какой хозяева Германа отнеслись к его достижениям по части врастания в канадскую почву, заставляла думать, что, по-видимому, сам он еще далеко не полностью посвящен в дела, которые ему там предстоят.
«Макс» — офицер, по-видимому, непосредственно курировавший деятельность Германа, усадил его за стол, снабдил пачкой бумаги и оставил одного, предложив изложить всю историю его пребывания за границей: «Опишите все, что происходило с вами и вокруг вас с того самого дня, когда вы в последний раз были здесь. Все, что можете припомнить, не упускайте никакой мелочи. Иногда то, что кажется нам несущественным, пока мы находимся за границей, приобретает неожиданно большое значение с точки зрения «центра». Не затрудняйте себя обдумыванием фраз, выбором наиболее подходящих слов: пишите подряд все, что приходит на память».
В промежутках между писанием с Германом встречалось множество разного рода специалистов. Офицеры службы безопасности изучали особенности расположения его дома, обсуждали, где лучше хранить шифровальный блокнот, расписание сеансов радиосвязи и специальную бумагу для тайнописи, Специалист по вопросам связи подробно знакомил Германа с новыми условными сигналами, которые будут посылаться ему в случае возникновения той или иной критической ситуации, и помечал на карте места расположения тайников в районе Оттавы, где Герман сможет оставлять срочные сообщения. Офицер из Технического управления инструктировал Германа по части использования нового сорта бумаги для невидимых письменных сообщений, а бухгалтер высчитывал, какую сумму «центр» задолжал Герману, исходя из того, что ему полагалось 800 долларов в месяц на текущие расходы. Наконец, специалист по международным отношениям расспрашивал Германа о внешней политике Канады, о том, насколько сильны организации сепаратистов, выступающие за отделение франкоязычной провинции Квебек от остальной части страны, насколько существенны трения между Канадой и Соединенными Штатами и каковы перспективы китайско-канадского сближения.
В конце своего письменного отчета Руди набросал план действий на ближайшее будущее. Он намеревался серьезно заняться фотографией и постепенно организовать фирму по производству рекламных роликов для кино и телевидения. Тут ему помогут знакомства, завязанные среди служащих Канадской радиовещательной корпорации. Собственная фирма позволит ему более свободно распределять время, в отличие от магазина или от службы на чьем-то чужом предприятии, где пришлось бы неукоснительно отбывать установленные часы. Под видом съемки рекламных фильмов он сможет ездить, куда пожелает. Кроме того, такая деятельность будет способствовать расширению круга полезных знакомств.
— Отлично, — сказал Макс. — Но во всех случаях вы должны думать о своей настоящей работе. С этого времени ваша главная задача — подготовиться к тому, чтобы на случай воины или разрыва дипломатических отношении принять на себя ответственность за всю нашу агентурную сеть, созданную в Канаде. Мы готовим вас на роль резидента. Поэтому укрепляйте свое положение в экономическом плане и, так сказать, в глазах вашего окружения. Но это еще не все, что от вас требуется. Нам нужно, чтобы вы повсюду разыскивали людей, прогрессивно настроенных. Повсюду — это значит, прежде всего среди профессиональных политиков и журналистов. И еще мы хотим, чтобы вы сообщали нам вообще о любом интересном человеке, с которым вам доведется познакомиться, — независимо от того, окажется он прогрессивным или нет.
Макс внушал Руди, что эти кадровые донесения должны содержать сведения об имени, фамилии, занимаемом положении и возрасте каждого конкретного лица, оценку его влияния и предполагаемой полезности; дату и обстоятельства знакомства с ним; оценку его политических взглядов и вообще мировоззрения; причины, по которым данное лицо симпатизирует Советскому Союзу или настроено враждебно по отношению к Соединенным Штатам; оценку характера и особенностей данной личности, с особым упором на выраженные пороки и отклонения; возможные средства манипулирования этой личностью, вытекающие из индивидуальных интересов или пристрастий (скажем, коллекционирует ли это лицо марки или монеты? интересуется ли изучением какого-то определенного периода истории той или иной страны, творчества того или иного писателя? увлекается ли гольфом или теннисом? проявляет ли какие-нибудь чудачества в обыденной жизни? не выказывает ли гомосексуальных наклонностей? не испытывает ли острой нужды в деньгах?).
Возвратившись через Прагу в Вену, Руди получил обратно от того же самого гебиста и на том же венском перекрестке свои канадские документы. Побывав после этого в Западной Германии, он израсходовал 10 тысяч долларов, выплаченные задолжавшим ему КГБ, на приобретение новейшей киносъемочной аппаратуры и микрофонов.
В Торонто с помощью фотографа с КРК, часто посещавшего «Гаролдс Деликатессен», Руди договорился, что его возьмут в КРК звукооператором на полставки. Это должно было дать ему некоторую практику по производству рекламных фильмов. Немного позже одно из рекламных агентств пригласило его участвовать в съемках фильма, предназначенного для предвыборной кампании либеральной партии. В течение какого-нибудь года за ним утвердилась репутация умелого и дельного кинооператора, скрупулезно аккуратного, готового работать сверхурочно, даже без дополнительного вознаграждения, никогда не пропускающего рабочие дни по болезни и вдобавок непьющего. За 1966 год Руди заработал чистыми почти 30 тысяч долларов. Большую часть этих денег пришлось вложить в собственное дело: он продолжал приобретать оборудование для съемки и озвучивания рекламных фильмов и часть его давал напрокат Канадской радиовещательной корпорации.
Одновременно он усердно заполнял десятки досье на знакомых канадцев, которые, как он считал, могут заинтересовать КГБ.
А между тем «центр» все чаще внушал ему, что следует поменьше заниматься бизнесом и уделять основное внимание «перспективным задачам». Эти напоминания и упреки сначала озадачивали Руди, но чем дальше, тем больше стали его возмущать. В конце концов, чтобы приобрести возможность контролировать, когда придет время, агентурную сеть, он должен прежде всего окончательно сделаться независимым предпринимателем. Но «центр» решительно не давал ему такой возможности. Инструкция Москвы, пришедшая в начале 1966 года, прямо требовала: «…Старайтесь посещать ночные клубы и пивные бары по крайней мере два-три раза в неделю, чтобы расширить таким образом круг своих знакомств и получить более полное представление о том, что говорят кругом люди и как они настроены».
— Ну, не идиоты ли! — сказал Руди Инге. — Солидные люди не станут встречаться друг с другом в ночных клубах, чтобы поболтать там о своих делах. У них на такую чепуху просто нет времени. Как, впрочем, и у меня тоже.
