— Ну, не идиоты ли! — сказал Руди Инге. — Солидные люди не станут встречаться друг с другом в ночных клубах, чтобы поболтать там о своих делах. У них на такую чепуху просто нет времени. Как, впрочем, и у меня тоже.
Летом 1966 года КГБ потребовал, чтобы Инга прибыла в Москву через Вену и получила деньги, новое расписание сеансов радиосвязи и новые шифры. Перед ее отъездом Руди, пользуясь средствами тайнописи, направил «центру» длинное послание, вежливое и аргументированное, но весьма многозначительное. Он обращал внимание Начальства на бессмысленность идеи завязывания в барах полезных знакомств и сбора там сведений о проблемах, волнующих общественное мнение. При этом он подчеркивал, что если поставленная перед ним перспективная цель остается в силе, он никак не должен пренебрегать предпринимательской деятельностью. По мере расширения своего предприятия он естественным образом будет вступать в контакт со все более широким кругом действительно интересных и полезных людей. К тому же его нынешнее положение в обществе, строго говоря, все еще не позволяет ему рассчитывать на проникновение в относительно высокие сферы. Поэтому с точки зрения задач, которые «центр» ставит перед ним на будущее, было бы целесообразно рассмотреть вопрос о возможном поступлении Руди в университет; это открыло бы перед ним более широкие социальные перспективы.
Вернувшись из Москвы, Инга не привезла с собой прямого ответа «центра» на это послание. Напротив, ее там так настропалили, что она обрушилась на мужа с упреками: он слишком уж сосредоточился на своем бизнесе, в то время как следовало бы более усердно разыскивать прогрессивных канадцев, согласно имеющейся установке «центра». Руди был взбешен. Ладно, Инге-то он сумеет вправить мозги. Но его возмущала неисправимая близорукость тех, в «центре», и их попытка использовать Ингу в роли какого-то наставника и погоняльщика непутевого мужа. Он и так работает не за страх, а за совесть и в кнуте не нуждается!
В начале весны 1967 года, расшифровав очередное послание «центра», Руди с изумлением прочел: «Проведите все необходимые формальности для получения визы Соединенных Штатов и приготовьтесь к переезду в США».
Как! Он был уверен, что его закрепили за Канадой, и строил весь свой жизненный распорядок, исходя из этой перспективы. Петер отлично учился в канадской школе, был в восторге от этой страны и считал себя канадцем. Инга не могла нарадоваться на их уютный домик, у них появились здесь настоящие друзья, их вполне устраивало многонациональное канадское общество. Руди создал своими руками процветающее предприятие, которое должно было принести в этом году тысяч пятьдесят чистого дохода. Впрочем, его не так интересовали эти деньги сами по себе, как достигаемые с их помощью независимость и относительная безопасность — вещи, без которых никакая тайная деятельность просто невозможна. Более того, работа над рекламными фильмами прокладывала Руди дорогу к весьма высокопоставленным особам. Ему уже удалось встретиться с некоторыми из канадских государственных деятелей и начать собирать о них сведения, требующиеся «центру». С такими, как бывший премьер Джон Дифенбейкер, нынешний премьер Лестер Пирсон, С политическими деятелями — Джозефом Смолвудом, Рене Левеком, Вальтером Гордоном… Конечно, Руди мог доложить о них «центру» покамест лишь то, что появлялось в прессе. К тому же трудно было рассчитывать, что эти деятели окажутся «прогрессивными» в советском понимании или что КГБ удастся их подкупить. Но для «центра» важно было уже то, что Руди получает к ним непосредственный доступ и имеет возможность наблюдать их в более или менее неофициальной обстановке.
А теперь предстояло бросить все, что с таким трудом было достигнуто в Канаде, и вновь начинать все с нуля в новой и незнакомой стране. Как тут было не возмущаться!
Руди оставалось утешаться тем, что, наверное, КГБ не стал бы требовать, чтобы он оставил свою надежную и прочную канадскую позицию, если бы в Соединенных Штатах ему не предстояло какое-то гораздо более важное задание. И, вероятно, намного более опасное.
Ни в том, ни в другом он не ошибся. Единственно, чего ему пока не дано было знать: его с самого начала предназначали для работы в «стане главного врага» — в Соединенных Штатах. Именно таким было конечное назначение этого блестящего агента. Конечно, если бы обстоятельства того потребовали, «центр» превратил бы его в нелегального резидента, отвечающего за всю агентурную сеть в Канаде. Но при отсутствии таких чрезвычайных обстоятельств Канада должна была стать для Руди только промежуточным этапом, — и то ее выбрали в качестве такового лишь потому, что из нее было легче всего переехать, вполне легально, на постоянное жительство в Соединенные Штаты.
Педантичный Руди засел за изучение американских иммиграционных законов и процедурных правил и сделал такой вывод: ему легче будет получить визу, если его профессия покажется иммиграционному ведомству США более нужной для этой страны. Дальнейшее исследование вопроса показало, что в Штатах более чем достаточно фотографов и кинооператоров, зато ощущается определенный недостаток специалистов по электронике. Чтобы иметь возможность заявить, что у него имеется опыт и в этой области, Руди вступил в канадское Общество теле-кино-инженеров. Запрашивая визу, он указал, что имеет опыт работы по техническому обслуживанию телевизионного оборудования.
Необходимость срочной ликвидации только что созданного предприятия поглощала все его мысли. Поэтому, вероятно, Руди не обратил особого внимания на внешне заурядное требование, поступившее из «центра» осенью 1967 года: «Уточните адрес профессора Хью Гэмблтона из Лавалевского университета в Квебек-сити». Слишком занятый, чтобы тратить день на поездку в Квебек, Руди поручил это Инге. Та без труда установила, что профессор Гэмблтон действительно проживает по адресу, известному КГБ.
Вскоре «центр» дал знать Руди, что профессор Гэмблтон — «агент, заслуживающий всяческого доверия». Он действует под кодовым именем «Роман». Руди предлагалось немедленно отправиться в Квебек-сити, найти там профессора и, представившись условной фразой «Я привез вам привет от друзей», передать ему кое-какие указания, исходящие из «центра».
Решение КГБ свести вместе Руди и Гэмблтона было необычным отклонением от общепринятой практики. Оно означало, что оба эти агента пользуются исключительным доверием начальства. После этой встречи они начинали полностью зависеть друг от друга. Руди объяснил себе это поручение так: «центр» считает профессора настолько ценным агентом, что не желает подвергать его опасности, сводя с кем-либо из оттавских резидентов при посольстве СССР. Последние могут находиться под наблюдением канадской контрразведки — в отличие от глубоко законспирированного Руди.
Встреча с профессором произошла в коридоре административного здания университета. Навстречу Руди шел человек, внешность которого в точности соответствовала описанию «центра» — высокий, сероглазый, с холеным лицом и седоватой волнистой шевелюрой, в чуть мешковатом твидовом костюме.
— Профессор Гэмблтон?
— Он самый.
— Меня зовут Дуглас. Я привез вам привет от друзей…
— Очень любезно с вашей стороны, — отвечал Гэмблтон.
— Я как раз собирался выпить пива. Вы не составите мне компанию?
Гэмблтон держался очень непринужденно, что даже несколько удивило Руди, представлявшего себе главного советского шпиона совсем иным, — пожалуй, с более заговорщицкими манерами. Разговаривая с представителем «центра», профессор вел себя так, точно он находится в университетском клубе в обществе коллег, занятых досужей болтовней. Чем больше Руди к нему приглядывался, тем больше нравился ему новый знакомый. Тем не менее долголетняя тренировка, а может быть врожденная крестьянская осмотрительность удерживали Руди от каких бы то ни было изъявлений симпатии.
— Вы издалека? — спросил Гэмблтон.
— И да, и нет., — уклончиво ответил Руди. — Я, собственно, прибыл из Финляндии… Но в настоящее время я работаю в Нью-Йорке. Наши друзья просили меня передать вам кое-какие пожелания, которые они считают важными. Вы, наверное, захотите их записать?
— Полагаю, мне удастся их запомнить.
В первую очередь Руди попросил Гэмблтона подготовить аналитический обзор состояния канадской экономики. После этого от профессора потребуется анализ перспектив сепаратистского движения в Квебеке и канадско-китайских отношений. Кроме того, постоянной задачей остается сбор информации общего характера, касающейся Соединенных Штатов и Китая.
Гэмблтон согласился вторично встретиться с Руди через две недели. К этому времени он подготовит и сможет передать ему заказанный экономический обзор. Местом встречи пусть будет площадь Виль-Мари в Монреале.
