Юрий Липовский - Самоцветное ожерелье Гоби

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Ответственный редактор Р. А. Хасин

Рецензент В. В. Буканов

Эта книга — увлекательное путешествие в мир самоцветов, которые на протяжении долгой своей истории будоражат человеческое воображение гармонией форм, яркими красками, замечательными свойствами и тайнами, еще не раскрытыми до конца. С самоцветами — этими вечными цветами Земли — связано немало интересных историй, легенд, сказаний и народных поверий. Их удивительные свойства нашли широкое применение в быту, науке и технике. Они использовались для лечения в тибетской и китайской медицине, индийские астрологи принимали во внимание самоцветные камни при составлении гороскопов, прорицатели «считывали» с кристаллов информацию и предсказывали будущее, а йоги «впитывали» биоэнергию камня. Обо всем этом и о многом другом, связанном с камнем, пойдет речь впереди. Самоцветы не только прекрасные, но и чрезвычайно редкие творения природы, которые встречаются в ограниченных количествах и в немногих регионах нашей планеты.

Богата самоцветами и соседняя с нами Монголия. На мою долю выпало большое счастье — за шесть с лишним лет объехать огромную территорию этой страны и вместе с монгольскими геологами участвовать в увлекательном поиске многих самоцветов. Неизгладимое впечатление произвела на меня пустыня Гоби — настоящий рай для любителей камня, охотников и туристов. Это сокровенное место Земли, где еще можно встретить памятники древних культур, найти уникальные захоронения динозавров, встретить стада диких животных, отыскать самые разнообразные полезные ископаемые, а среди них — яркие и неповторимые самоцветы. Разбросанные щедрой рукой Природы по всей Гоби, россыпи самоцветов протянулись огромной дугой с востока на запад, образуя самоцветное ожерелье ярких и экзотических камней — цветных агатов, сердолика, сапфирина, окаменелого дерева, «белого коралла», граната-альмандина, кошачьего глаза и многих других. Многоликая и удивительно красивая Гоби широко отворила свои самоцветные кладовые геологам, проложившим в ней далеко не простые и памятные маршруты. Неоценимую помощь геологам в поисках самоцветов оказывали монгольские кочевники-араты, у которых европейцам еще предстоит многое позаимствовать. От общения с ними, а также с буддийскими монахами-ламами, китайскими мастерами-экстрасенсами я узнал много занимательного и поучительного не только о камнях, но и в области тибетской медицины, астрологии и биолокации.

Путешествуя по Монголии и встречаясь с различными людьми, я не раз был свидетелем разумного и удивительно бережливого отношения человека к природе, соблюдавшего великий нравственный принцип, родившийся на Востоке: «В природе уже заложено все — и красота, и разумность, и целесообразность. Нужно только увидеть это и понять. Не изменять или переделывать, а только выявить то, что в ней заложено». В этом смысле Монгольская Гоби — один из немногих на нашей планете уголков нетронутой человеком первозданной природы, где лиловые, как на полотнах Н. Рериха, цепи холмов тают в прозрачной синеве неба.

Итак, читатель, мы предлагаем окунуться в мир самоцветного камня и вслед за автором отправиться за самоцветами в высокогорную пустыню Гоби, встретиться там с интересными людьми и полюбоваться необычайно своеобразной, суровой и неповторимой красотой этого края. И если Вы готовы к этому, то по обычаю гостеприимных гобийских кочевников мы скажем: «Морилон ормуу!» («Добро пожаловать!»).

На фоне желтых сухих песков четко вырисовывались многоярусные контуры белоснежной пагоды, уходящей в голубую полоску воды. Храм на берегу озера в пустыне! Такую картину, казалось, может создать мираж или болезненное воображение путника, исступленного испепеляющим пожаром жажды. Однако эту картину я увидел в камне — полированном срезе цветного агата.

Рядом с агатом «Пагода» лежали столь же диковинные агаты янтарно-желтого, оранжевого, рубиновокрасного, сиреневого, зеленого и других цветов, сложно сочетающихся между собой и создающих какие-то фантастические картины, подобные творениям Чюрлениса. Чудодейственная сила природы, дополненная воображением человека, создала в камне волнующееся море с белыми барашками волн, гряды сиреневых сопок, позолоченные осенью деревья, морское дно с зарослями зеленых водорослей или веточками розовых кораллов. В одном из срезов открылись руины древней крепости с зияющими в ее стенах бойницами, а в других появились изображения бегущего оленя, недремлющей совы и затаившегося перед прыжком тигра.

Наряду с картинными агатами встречались камни со сравнительно простым волнисто-полосчатым рисунком, с яркими и четкими полосами красного, коричневого, желтого и голубовато-синего цвета. И каждый срез камня открывал свою неповторимую и неожиданную для взора картину, созданную одним и тем же непревзойденным художником — Природой.

Это каменное великолепие я увидел в минералогической лаборатории Геолого-разведочного треста «Цветные камни» в Москве. Агаты были аккуратно разложены здесь на длинном столе и все значились под одним номером. Судя по всему, они представляли собой единую пробу с какого-то неведомого мне месторождения.

— Откуда это чудо? — приходя в себя от изумления, спросил я минералогов Е. Ф. Зитту и Л. С. Путолову, исследовавших необычную пробу агатов.

— Это чудо мы получили из Монголии, — улыбнулась Путолова. — Его прислал нам для оценки наш бывший главный геолог Борис Берман. Он второй год работает в Монголии, организовал там при Министерстве геологии специальную партию «Цветные камни» — почти как в нашем тресте, только масштабом поменьше. Однако они уже сумели открыть там немало интересных самоцветов, о которых мы раньше ничего не знали. К нам уже поступило несколько проб монгольских самоцветов — сердолика, лиственита, окаменелого дерева и теперь вот проба агата. И все это из одного и того же района Монголии — пустыни Гоби. Самоцветы из пустыни — это разве не чудо!? — закончила Путолова с присущей ей эмоциональностью.

— А как называется это месторождение агатов? — полюбопытствовал я.

— О-о, название у него тоже интересное, — улыбнулась Людмила Степановна. — Его называют «Их-Джаргалан», что по-монгольски, кажется, означает «Большое счастье».

— Э-эх, нам бы такое счастье, — мечтательно произнес кто-то из присутствовавших в комнате геологов, выражая этим общее мнение.

— Ну и какую оценку вы дали монгольскому агату? — поинтересовались мы у минералогов.

— Конечно, самую высокую! — вступила в разговор Е. Ф. Зитта. — В нашем цехе из этого материала изготовили около 20 кабошонов, они необычайно хороши, абсолютно бездефектны и принимают высшую зеркальную полировку. Мы настоятельно рекомендуем монгольский агат ювелирной промышленности. Что же касается пейзажных агатов, вроде увиденной Вами «Пагоды», то это прекрасный коллекционный материал. Надо сказать, что это месторождение уникальное по качеству и многообразию агатов — мы нашли в пробе все известные разновидности агатов и практически все цвета, кроме, конечно, черного.

— Но черного агата вообще нет в природе! — категорически заявила Путолова. — Это ошибочное представление, которое, к сожалению, получило распространение в литературе, где можно встретить такие выражения, как «черные, как агат, глаза», «печатки из черного агата» и т. п.

— А может все же есть черный агат на этом самом монгольском месторождении? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Для этого нужно совсем немного — найти черный агат, — улыбнулась Людмила Степановна. — Как говорится: ищите и обрящете!

Что и говорить, монгольские агаты из великой и таинственной Гоби произвели на меня неизгладимое впечатление. Они заслонили собой все до сих пор виденные мной агаты Тимана, Урала, Казахстана и Закавказья. И вместе с красотой агата из далекой Монголии в память врезалось это интригующее название «Их-Джаргалан» — «Большое счастье». Мог ли я думать тогда, что, спустя четыре года, окажусь в Монголии и побываю на всех ее чудо-месторождениях. По счастливой случайности я приехал работать в ту самую геологическую партию «Цветные камни» (по-монгольски она называлась «Унгут чулуу»), основанную в 1968 г. Б. И. Берманом, которая занималась поисками, разведкой и добычей самоцветов в республике.

Эта специализированная организация находилась в самом центре монгольской столицы, где занимала большое благоустроенное помещение в угловом доме, выходящем на центральную магистраль Улан-Батора — проспект Мира.