Павел Одинцов - Тайны путешествий во времени

Возможны ли путешествия во времени? О, скажет сведущий читатель, конечно же, нет — это фантастика. Кое-кто добавит к тому же: притом фантастика ненаучная.

Но давайте-ка задумаемся: ненаучной фантастикой века тому назад была вся наша обычная современная жизнь. Представьте только, как могли бы наши предки описать работу привычных нам электрических приборов.

«И вот, — описывал бы наш с вами быт человек двенадцатого века, — этот колдун подходит к стенке, втыкает в нее змеиное жало и волей дьявола заставляет крутиться адский механизм. И что только этот адский агрегат не делает — и тесто месит, и морковку на ломтики стрижет, и сок из твердых овощей исторгает». Рассказывая, наш человек из прошлого не забыл бы несколько раз осенить себя крестным знамением. Оно и понятно: все неведомое суть колдовское, небожеское. А уж если бы вы ему, жителю Средневековья, предъявили телевизор или компьютер, то, вне всякого сомнения, иначе чем сильным колдовством и связями с самой нечистой силой объяснить работу этих устройств он ни за что бы не смог. Даже просвещенные граждане того времени отскочили бы от сих адских «зеркал» в страхе. Та же участь постигла бы радиоприемник, летательные аппараты, военную технику. Все, что нам непонятно, — все мы связываем с вмешательством иного разума, как правило, нечеловеческого.

Соприкосновение с чем-то заведомо «несвоевременным» и потому страшным для нашего европейского сознания было возможным только в одном плане — в сказках. Фантастика выросла из сказки, заместила ее. И в паше время все необычные и странные явления прямиком относят к миру ирреальному, то есть фантастическому. Слишком смелые идеи противоречат суровой реальности, они порождение фантастики.

Путешествия во времени — идея, безусловно, фантастическая. Но фантастическая еще не значит нереальная и ненаучная. До августа 1945 года для жителей Земли фантастичной и нереальной была и атомная бомба. Многие знали, что разрабатывается это страшное оружие, однако только горстка ученых верила, что такое возможно. После Хиросимы и Нагасаки в этот кошмар поверили все жители Земли.

С идеей странствия во времени в этом плане гораздо хуже. Хуже в том смысле, что о времени мы знаем гораздо меньше, чем об устройстве летательных аппаратов тяжелее воздуха или строении атомного ядра, предметах вполне материальных и потому более понятных. Не потому ли время, его течение, его характеристики и взаимосоприкосновение времени и человека всегда были сюжетом для мифов, сказок, и сегодня — фантастических романов и рассказов?

В этой книге мы и попытаемся заглянуть в тайны времени: что оно такое, как связано с нашим сознанием, можно ли в нем перемещаться и если можно — то как? И что произойдет, если мы научимся пользоваться временем так же… как, например, электричеством? Не приведет ли это нас к так называемым парадоксам времени, проблеме, которая лучше всего описана в фантастических романах? Не может ли дурное пользование временем разрушить наш мир и даже уничтожить его материальность? Не станет ли время гробовщиком для той системы координат, в которой мы себя чувствуем спокойно и комфортно? Не случится ли такая беда, что, закрыв глаза в своем времени и на стабильной Земле, мы откроем их, пробудившись черт его знает где, может, и не на Земле вовсе? Пока ответы на эти вопросы лежат в области предположений, то есть опять же эти ответы дают только писатели-фантасты. И посему в первую очередь волей-неволей нам стоит начать не с честной и педантичной науки, а с ее легкомысленной сестрицы фантастики. Ничего другого нам не дано.

Впервые о машине времени заговорили в девятнадцатом веке: Но почему в девятнадцатом? Да потому что именно это столетие принесло науке ускоренные темпы развития. Всю предыдущую эпоху текла размеренная и относительно спокойная (войны и прочие бедствия оставим в покое) жизнь. А в этом замечательном веке благодаря развитию промышленности научные открытия стали буквально молниеносно вводиться в быт: появились первые электрические приборы, сложные механизмы, радио, телефон, фотосъемка, кино, летательные аппараты тяжелее воздуха, паровозы, автомобили — всего и не перечислишь. Причем все это случилось буквально за полвека.

И если во времена Пушкина люди жили при свечах и ездили на лошадях, то к концу того же века жили они сперва при газовом, затем при электрическом освещении, ездили на поезде или автомобиле, вместо того чтобы обращаться к живописцам, предпочитали увековечивать свои личики на дагерротипах, а затем на фотоснимках, и их быт столь сильно изменился, что даже современники Пушкина были бы потрясены этими новациями, случись им посетить наш мир в канун 1900 года. И все эти чудеса оказались возможными благодаря неожиданному и совершенно непонятно откуда явившемуся взлету научного знания. Вполне попятно, что в пик такого сногсшибательного научного прогресса изобретение еще одной машины — на сей раз машины времени — воспринималось самыми разными людьми как вполне возможное и реальное дело. Если возможно выехать на поезде из Одессы в Петербург, то почему нельзя выехать из Петербурга 1900 года в Киев тысяча двухсотого или Москву двухтысячного? Машины могут все — это был своего рода девиз конца девятнадцатого столетия. Они могут нас переносить из одной точки земли в другую, смогут вскоре отправить с Земли в небеса, то есть в космос, и, вероятно, нет ничего нереального, что именно машина сможет транспортировать людей и сквозь время — в будущее или прошлое. Так что способ передвижения во времени с помощью машины или некоего аппарата — это изобретение девятнадцатого столетия, которое видело в машинах будущее цивилизованного мира.

Первым писателем, который «изобрел» машину времени, был русский. Именно он, Александр Вельтман, в тридцатых годах девятнадцатого века издал фантастический роман под названием «Предки Калимероса». Именно он и «придумал» механизм, способный перемещать человека во времени. В семидесятые годы девятнадцатого века в Австрии увидел свет роман Святоплука Чеха «Новое эпохальное путешествие Пана Броучека, на этот раз в XV век», в котором главный герой, совершенно обычный пражанин, чудом оказался выброшенным в прошлое, а точнее — в эпоху Гуситских войн. Конечно, для самого Чеха перемещение пана Броучека в отдаленную эпоху было просто литературным приемом, чтобы показать негативные стороны современного общества со смешной стороны, но, тем не менее, — это второй роман о путешествии во времени. Спустя еще десятилетие, в 1881 году, тему путешествия во времени разрабатывал американский фантаст Эдвард Митчелл в новелле «Часы, идущие назад». В 1888–1889 годы выходят сразу два романа о проникновении во время. Автор одного из них — Марк Твен, написавший незабываемую книгу «Янки при дворе короля Артура», которая так же, как и для Святоплука Чеха, была сатирой на современный образ мышления, герой в прошлое попадает совершенно случайно, без всяких приспособлений. Зато другой автор, детально разработавший устройство для перемещения во времени, — всем известный английский фантаст Герберт Уэллс. Впрочем, когда он печатал свой первый роман о путешествиях во времени «Хроники аргонавтов», внимания на него широкая публика даже не обратила. Выходил роман отдельными выпусками, по несколько глав, к писатель прекратил публиковать свои «Хроники» после третьего выпуска серии. Сам Уэллс очень стыдился этого своего опыта, он даже предпринял скупку нераспроданных экземпляров «Хроник» и уничтожил их. Литературный мир практически не знает этого опуса молодого Уэллса. Зато второй, переработанный вариант «Хроник» «История путешественника во времени», который русскому читателю известен под названием «Машина времени», знают все — от детей до стариков. Вышел этот роман спустя почти десятилетие после первого — в 1895 году. Он-то и принес Уэллсу признание читателей.