Павел Одинцов - Тайны путешествий во времени

И этот похожий на маскарадный костюм, и холодное оружие — все было тщательно осмотрено специалистами. Вывод был обескураживающий: вещи подлинные, не одежда для актеров, а клинок изготовлен по старинному рецепту, который не применяется уже четверть тысячелетня, что же касается следов крови, которые остались от тела пирата на простыне, то «следы жидкости органического происхождения (крови) не поддаются точному исчислению во времени в силу огромной давности ее происхождения». Но капитану «Милены» не помогли даже эти выводы. Его все равно уволили. Хозяев больше интересовало, пойму корабль опоздал на несколько месяцев, и вина за это была возложена на капитана. Капитан и сам был бы рад понять, где он потерял целый кусок своей жизни: он до самого момента прибытия был уверен, что точно укладывается в расчетные сроки, а между последним сеансом связи 12 июля и переговорами с Бомбеем три месяца спустя прошло меньше суток.

Следующий факт был приведен доктором психологии из Лимы (Перу) Раулем Риосом Сентено. К нему за помощью обратилась пациентка, получившая паралич одной половины тела. Причем молодая тридцатилетняя женщина, не страдающая сосудистыми или сердечными расстройствами, заболела после посещения одной из пещер в окрестностях перуанской столицы. Она рассказала доктору следующее: «Я была тогда на отдыхе в кемпинге, расположенном неподалеку от Маркауасн (это знаменитый каменный лес в 56 километрах к востоку от Лимы). Поздно вечером я и несколько моих друзей вышли прогуляться, нас заинтриговало то, что откуда-то доносится едва слышная музыка. Вскоре мы заметили маленькую каменную хижину, освещенную факелами. Я даже разглядела людей, танцующих внутри хижины, однако, подойдя поближе, почувствовала вдруг дуновение холода. Не придав этому особого значения, я подошла и просунула голову в приоткрытую дверь. Тут-то я и увидела, что находившиеся в хижине люди одеты по моде 17-го века. Я уже, было, почти вошла туда, но моя подружка схватила меня за руку и потянула назад». Доктор с удивлением отметил, что «тело пациентки оказалось парализованным наполовину — ровно настолько, насколько она успела войти в пространство той «каменной хижины». Обследование на современной аппаратуре позволило выявить странные нарушения в левой половине мозга и чересчур интенсивные мозговые волны. Никакой очевидной причины для паралича доктор так и не выявил. Он, скорее, оказался готовым поверить в существование портала, переносящего людей в другое время, чем в то, что совершенно здоровый человек может получить паралич без очевидных к тому показаний. Доктор даже не поленился отправиться в «каменный лес» и тщательно все исследовать. Он считает, что в том месте Перу ощущаются очень странные излучения, и все, что произошло с пациенткой, связано с тем, что она оказалась в аномальной зоне, очень мощной аномальной зоне. Доктор даже сделал практически антинаучный вывод: «Один вопрос так и остался без ответа: что было бы, если бы она все же вошла-таки в ту каменную хижину? Ушла бы она в другое измерение насовсем или вернулась бы?»

В июле 1941 года под Оршей шли ожесточенные бон с фашистами. Участвовал в этих боях и рядовой Терехов. Рядовому не повезло: его сильно контузило взрывом мины и очнулся он уже в немецком блиндаже. Как только он увидел, куда попал, сразу же бросился на немецкого пулеметчика, честно выполняя отданный Сталиным приказ: живыми не сдаваться. Его скрутили и, поскольку возиться с ним фашистам не хотелось, повели к лесу на расстрел. Только дошли до опушки, как вдруг небо стало светлым и в ушах появился пронзительный свист. Терехов упал и потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел — расстрельная команда тоже лежит без сознания. По-быстрому он собрал немецкие автоматы, пнул фашистов сапогом и велел с поднятыми руками идти, куда он прикажет. Терехов надеялся отвести немцев в расположение своей части. Лишенные оружия, те не решились на солдата напасть. Так они и шли — немцы впереди, сзади Терехов с автоматом наперевес. Но до своей части рядовой не дошел. Лес вдруг кончился, впереди показалась дорога, а на дороге — телега. Увидев на телеге старичка с девочкой, Терехов захотел уточнить направление, правильно ли он идет. Так что он спросил у старика, далеко ли «наши», и сообщил, что троих немцев взял в плен и ведет теперь в расположение части, по старик только головой замотал. Девочка оказалась понятливее, она быстро объяснила, что война уже кончилась, на дворе 1948 год, а где часть Терехова, она не знает, зато знает, где Терехов сейчас, — на Дальнем Востоке. Так что вместо своей части Терехов вместе с пленными скоро оказался на допросах в НКВД. Особисты плохо верили в перемещение во времени, поэтому они подняли все документы на Терехова. Что ж, выяснили, что он и на самом деле воевал под Оршей и был послан на задание провести разведку боем, вызвали в город Владивосток солдат, которые служили с Тереховым, — те узнали Терехова, только удивлялись, что он за семь лет совсем не изменился. Вызвали на опознание и немецкого офицера, командира захваченных в плен фашистов, он теперь находился в лагере для военнопленных на Волге. Да, офицер узнал своих подчиненных. Особисты еще долго допрашивали и Терехова, и немцев, где они были в течение семи лет и как оказались на другом конце России. Ответов, разумеется, так и не получили. В конце концов дело на рядового было закрыто, а «захваченных фашистов» отправили в лагерь.

Американский психиатр Чэпмен заинтересовался темпоральными проблемами, изучая истории своих больных. К нему нередко направляли людей, которые официально считались невменяемыми, но, вникая в характер того, что эти люди считали галлюцинациями и симптомами психического расстройства, он начал понимать, что только галлюцинациями и нарушениями психики многого не объяснить.

Первая такая история доктора Чэпмена связана с вьетнамским ветераном Тимом Харрисоном. Этот молодой человек во время войны во Вьетнаме был тяжело ранен, и его, прооперировав, отправили самолетом в США. Но в самолете Тим исчез. Факт исчезновения Тима доктор проверил. Да, действительно, когда борт с ранеными приземлился в Америке, вместо 17 солдат оказалось всего 16. Медперсонал был настолько обескуражен случившимся, что даже звонил во Вьетнам и выясняли, не оставили ли они в спешке одного пациента. Ответ был категорический. Проверили все записи в журнале: имя Харрисона там присутствовало. Следовательно, раненый был погружен в самолет. Но при выгрузке его уже не оказалось, Следовательно… выпал? Медики не знали, что и думать. Срочно объявили солдата в розыск. Искали пару месяцев, объявили без вести пропавшим. Родные уже оплакали Тима как покойника. Но спустя еще четыре месяца Харрисон вернулся домой. Когда он попробовал поделиться пережитым, диагноз был абсолютно ясен и Тима отправили к доктору Чэпмену: сумасшедший.

Сам Харрисон рассказывал свою историю так. Когда он очнулся после тяжелого ранения, то увидел, что находится в госпитале, но даже в том «плавающем» состоянии, в котором он находился, Тим понял, что это какой-то странный госпиталь. Его смутила форма медсестер, потом он понял, что видел такую форму в книжках, — ее носили сестры милосердия в Первую мировую войну. Когда Тим немного пришел в себя, в палату пришли военные. Но форма у них тоже была неправильная, такую носили в Первую мировую войну. Тима стали расспрашивать, выясняли имя, год рождения, часть, и Тим честно отвечал на вопросы, но по мере его ответов лица у офицеров становились растерянными. Через пару дней Тиму принесли газету и он посмотрел на дату — 18 апреля 1916 года. И конце концов он смирился со своей «галлюцинацией». Через два месяца он уже оправился от ранения, завел друзей, но ему все-таки хотелось вернуться из чужого времени в родное, точнее — он хотел, чтобы галлюцинации прекратились и все стало как всегда. Как-то он вышел прогуляться по городку, где находился госпиталь, и вдруг потерял сознание.

Когда Тим очнулся, он увидел знакомые до боли места. По шоссе ехали современные машины. Рядом был его дом. Так он и вернулся в настоящее. Следующим этапом его биографии стали многочисленные беседы с военными, а затем направление на лечение в психиатрическую клинику. Сам Тим был убежден, что в результате ранения получил психическое расстройство, поэтому и видел себя в госпитале 1916 года. Но как же тогда объяснить поведение людей, которые «потеряли» своего пациента и солдата? И не мог же без вести пропавший Тим самостоятельно добраться из Вьетнама до США?

Евгений Петров, одни из создателей знаменитого Остапа Бендера, увлекался коллекционированием марок, а потом стал собирать конверты от собственных писем. Для того чтобы получать проштемпелеванные конверты, он разработал простейшую комбинацию: брал конверт, писал на нем название страны, город, выдумывал наименование улицы, номер дома, квартиру и имя адресата. Как правило, письмо возвращалось назад в нераспечатанном виде с припиской или штампом «адрес неверен». В апреле 1939 года он решил послать такое письмо в Новую Зеландию. Придумал город — Хайдбердвилл, улицу — Ратбич, дом — № 7 и адресата — Мерила Оджина Уэйзли. Поскольку посылать пустой конверт как-то непристойно, Петров вложил и него письмо с таким вот текстом: «Дорогой Мерил! Прими мои самые искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Поцелуй от меня дочку. Она, наверное, совсем уже невеста? Твой Евгений».