Отношение, заложенное в детстве, продолжает влиять на наши переживания на работе в течение всей жизни. На рабочем месте люди в полную силу используют свои физические и умственные ресурсы, чувствуя при этом, что заняты важным делом, и гордятся собой, выполняя возложенные на них обязанности. Однако мотивация и настроение при этом у них ниже, чем дома. Несмотря на преимущества в оплате труда, престиж и свободу действий, менеджеры проявляют в работе немногим больше творчества и активности, нежели сотрудники канцелярий или рабочие на конвейере, при этом последние не чувствуют себя менее счастливыми и удовлетворенными, нежели первые.
Мужчины и женщины воспринимают работу вне дома по-разному. Традиционно самосознание и самоуважение мужчины строились на его способности находить во внешнем мире необходимые ресурсы для себя и своей семьи. Является ли удовлетворение, получаемое мужчиной от работы, хотя бы отчасти генетически запрограммированным или оно целиком идет от культурных стереотипов — факт остается фактом: практически в любом обществе мужчина, не сумевший стать добытчиком, воспринимается как неудачник. При этом самооценка женщины исторически базировалась на ее способности создать психологически и физически подходящую обстановку для воспитания детей и создания комфорта взрослым членам семьи. Сколь бы выдающихся успехов мы ни достигли в преодолении этих гендерных стереотипов, они все еще живы. Мальчики-подростки все еще стремятся стать полицейскими, пожарными или инженерами, тогда как девочки мечтают быть домохозяйками, медицинскими сестрами или учительницами (хотя среди нынешних девочек доля тех, кто мечтает о профессиональной карьере врача или юриста, даже выше, чем среди мальчиков).
Поскольку в нематериальной экономике, связанной с психикой мужчин и женщин, оплачиваемая работа играет различную роль, отношение представителей разных полов к своему труду обычно неодинаково. Если не брать в расчет тех немногих ориентированных на карьеру женщин, для которых работа стала главным пунктом самоидентификации, большинство представительниц слабого пола, работающих на чиновничьих должностях, в сфере обслуживания и даже занимающих руководящие посты, относится к своей работе, скорее, как к желаемому, а не вынужденному занятию. И действительно, многие женщины идут на работу по собственному желанию, для них она подобна игре, из которой они могут выйти в любой момент. Как правило, они ощущают, что происходящее с ними на работе не так уж важно, и это, как ни парадоксально, лишь помогает им получать больше удовольствия. Даже если дела идут плохо и они попадают под сокращение, это не влияет на их самооценку. В отличие от мужчины, представление женщины о себе связано в первую очередь с семьей. Бедствующие родители или школьные проблемы ребенка тревожат ее гораздо больше, нежели все происходящее на работе.
В результате женщины, как правило, относятся к работе позитивнее мужчин, особенно в сравнении с хлопотами по дому. К примеру, исследование по методу непрерывной фиксации опыта Рида Ларсена, проведенное среди пар, в которых оба партнера работают, показало: женщины чаще мужчин испытывали позитивные эмоции от канцелярской работы, сидя за компьютером, от организации продаж, совещаний, дежурства на телефоне, чтения рабочих материалов и т. д. Лишь одно женщины воспринимали менее позитивно, нежели мужчины: когда им приходилось брать работу домой. Несомненно, это происходило потому, что в таких ситуациях женщина испытывала двойную ответственность — профессиональную и связанную с домашними делами.
Двойное бремя семьи и карьеры может стать тяжелым испытанием для женской самооценки. Энн Уэллс провела тематическое исследование среди матерей, имеющих маленьких детей, которые работали на условиях полной или неполной занятости либо проводили на работе всего несколько часов в неделю. В ходе исследования выяснилось, что наивысший уровень самооценки демонстрировали женщины, работавшие меньше всего, а самый низкий отмечался у тех, кто работал больше всего, несмотря на то что все участницы получали большее удовольствие, работая в офисе за более высокую зарплату, чем работая дома. Эти результаты вновь продемонстрировали неоднозначность нашего подхода к самооценке. Женщины-профессионалы, имевшие семью и работавшие полный день, оценивали себя ниже не потому, что добивались меньшего, а напротив, поскольку ожидали от себя большего.
Эти результаты наводят на мысль, насколько произвольно разделение между работой за деньги и традиционной работой по дому, за которую женщина издревле отвечала в семье. Элиз Боулдинг и другие социальные экономисты неоднократно указывали: пусть домашние дела не относятся к производительной деятельности, однако, если бы их приходилось оплачивать по тарифу бытовых услуг, общая сумма счета приблизилась бы к валовому национальному продукту. Если бы матери получали деньги за уход за детьми, заботу о больных, приготовление пищи, уборку и прочие домашние хлопоты по рыночным ценам, национальная платежная ведомость выросла бы вдвое, что, возможно, заставило бы нас принять более гуманную модель экономики. В настоящее время, однако, ведение хозяйства хотя и поднимает самооценку замужних женщин, однако не приносит им большого эмоционального удовлетворения. Приготовление пищи, покупки, развоз членов семьи по делам, забота о детях носят эмоционально нейтральную окраску. При этом уборка дома и кухни, стирка, раскладывание вещей по местам и ведение счетов остаются для женщин в числе наиболее негативно окрашенных переживаний в течение дня.
Работа приносит нам массу проблем, однако ее отсутствие сказывается на нас гораздо хуже. Древние философы оставили нам массу красивых слов в защиту праздности, однако они говорили о праздности землевладельца, имевшего множество слуг и рабов. Если же вынужденная праздность сваливается на человека, не имеющего существенных доходов, она приводит лишь к падению самооценки и апатии. Джон Хэйуорт, психолог из Манчестерского университета, доказал: молодые люди, оставшись без работы, едва ли способны найти в жизни удовлетворение, даже если получают значительное денежное пособие. При обобщении исследований, включавших 170 тысяч рабочих из 16 стран, Роберт Инглхарт обнаружил, что удовлетворенность жизнью испытывают 83 % служащих, 77 % рабочих, занятых физическим трудом, и лишь 61 % безработных. Похоже, библейское предположение, что человек создан для того, чтобы наслаждаться даром творения, а не работать, не вяжется с фактами. Без целей и вызовов работы нужен редкий уровень самодисциплины, чтобы сохранять концентрацию и жить полной, осмысленной жизнью.
Итак, в ходе исследований по системе ESM нам удалось выяснить, что при поиске источников потока во взрослой жизни человек скорее находит их на работе, чем в свободное время. Поначалу эти выводы казались неожиданными. О моментах столкновения с вызовами, требующими высокого мастерства, сопровождаемыми ощущением сосредоточенности, креативностью и удовлетворением, испытуемые сообщали, чаще находясь на работе, чем дома. Однако, подумав, мы поняли, что в этом нет ничего удивительного. Люди часто отказываются замечать, что работа гораздо больше похожа на игру, чем другие ежедневные дела. Как правило, она предлагает нам ясные задачи и четкие правила их выполнения. Кроме того, она обеспечивает обратную связь — информацию о том, как сотрудник справился с задачей, в виде отчетов о результатах продаж либо оценки нашего непосредственного руководителя. Работа требует сосредоточенности и помогает не отвлекаться, обеспечивая переменную степень контроля и — в идеале — уровень задач, соответствующий нашим умениям. Таким образом, по своей структуре работа соответствует другим видам деятельности, обеспечивающим нам внутреннее удовлетворение и состояние потока, — играм, спорту, музыке, искусству. При этом многие другие занятия в нашей жизни лишены указанных элементов. Так, оставаясь дома один или с семьей, человек не имеет ясной цели, не знает, верно ли он действует, постоянно отвлекается, чувствует, что его силы не востребованы, и в результате испытывает скуку либо — хотя и реже — тревогу.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что качество переживаний на работе более позитивно, чем можно было предположить. И тем не менее мы предпочли бы работать меньше — конечно, если у нас была бы такая возможность. Почему? На это есть две основные причины. В основе первой лежат объективные условия работы. Надо признать, что с незапамятных времен те, кто платит другим людям зарплату, не слишком заботятся о благополучии своих работников. Чтобы испытать состояние потока, продолбив милю под землей в шахте в Южной Африке или убирая сахарный тростник на плантации под палящим солнцем, требуется необычайная внутренняя сила. Даже в наши благословенные времена, когда так много говорится о «человеческих ресурсах», руководство компаний нечасто интересуется тем, что испытывает человек во время работы. Поэтому неудивительно, что многие работники не рассчитывают на удовольствие от работы и с нетерпением ждут, когда вырвутся с фабрики или офиса и хорошо проведут время — даже если все окажется не так.
