Еще один принципиальный шаг можно видеть в христианстве , где возникает новое понимание любви. Теперь любовь, и прежде всего любовь к Богу, предстает как глобальная космическая сила. Вспомним, что в индуизме Вселенная создавалась силой мысли, в зороастризме – силой противоборства добра и зла, в конфуцианстве — силой взаимодействия женского и мужского начала, а в иудаизме космическая сила, сохраняющая порядок Вселенной, поддерживается исполнением верующими заветов Торы. Обратите внимание на то, что в основе миропорядка везде лежат свойства и возможности человека.
Научные идеи, подлежащие развитию
Невозможно даже вкратце охватить весь массив научных достижений, представленных в текстах религиозных учений, поэтому мы остановимся пунктирно на тех из них, которые сегодня активно развиваются. Понятно, что через некоторое время внимание науки будет привлечено и к другим их аспектам, и тогда они начнут развиваться. Для нас важна специфика познавательного момента религии, состоящая в том, что она способна обобщать эмоционально-чувственные переживания. Эта ее способность позволила религии не ограничиться обогащением человеческого разума известным количеством идей, но внести вклад в формирование самого этого ума, то есть люди обязаны ей не только содержанием своих познаний, но также и формой, в которую эти познания отлиты.
Методология науки. Говоря об основах науки, прежде всего надо обратиться к принципу упорядоченности мирового процесса. В индуизме это рита, в зороастризме аша, а в конфуцианстве – Дао. Они означают внутреннее соответствие процессов всего мира, и действие их распространяется на богов, небесные тела и все созданное. Кроме подчинения мировых процессов этим закономерностям, утвердилось представление об их взаимной обусловленности, независимой от воли человека. Она означает, что все взаимосвязано и действие каждого элемента не оставляет незатронутым ни один другой элемент. Известна аллегория «сеть Индры», в соответствии с ней божество Индра накрыло наш мир огромной сетью, сотканной из бесчисленных нитей, где к каждому узлу прикреплена жемчужина. Если тронуть одну жемчужину, зашевелятся все остальные. Эта аллегория передает мысль о неисчерпаемой взаимозависимости разных участков нашего мира. Тем самым провозглашаются не только прямые, но и обратные связи в этой мировой иерархии.
Надо иметь в виду, что в сознании человека изначально заложено стремление свести множественное к единому и, таким образом, увидеть мир в его целостности. Такое стремление поддерживается тем, что если это удается, то человеку начинает казаться, что мир становится более понятным, простым и менее страшным. В индуизме это единство проявляется как слияние, тождество Брахмана с Атманом, то есть с абсолютной душой, первопричиной всех индивидуальных сознаний. В буддизме тоже отчетливо звучит мотив вселенской связи, затрагивающий в жизни отдельной личности крохотное звено необозримой цепи, заставляющий воспринимать эту жизнь именно как часть такой цепи, в которой ничто не обрывается в пустоту и не пропадает.
Наряду с идеями всеобщей закономерности и всеобщей связи центральное место в мировоззрении буддизма занимает идея всеобщей изменчивости. Следствием признания взаимной обусловленности явилось учение о мгновенности. Оно говорит о том, что мир рождается и умирает в каждое мгновение – квант времени (кшану). Для современного читателя это должно быть понятно: его приучило к этому «фокусу» кино. Кинокадр заключает в себе все мироощущение и длится одно мгновение, после чего безвозвратно гаснет, чтобы уступить место следующему кадру (миру). Принцип всеобщей изменчивости привел еще к одному выводу – принципиальной незавершенности, неоконченности любого положения и научного достижения. Будда понимал, что всякая доктрина является устоявшимся, фиксированным явлением, в то время как Вселенная – это поток. Поэтому ни одна доктрина не может быть окончательно верной по отношению к бытию и охватить его полностью, все доктрины – урезанные.
Математика. Быстрое развитие информатики и компьютерных наук потребовало нового взгляда на ограниченность двузначной логики и заставило вспомнить иную логику буддизма . Ее специфичность проявляется в тех вопросах и ответах, которые давал сам Будда. Он учил своих учеников, что отвечать можно по-разному: категорически, с оговоркой, с предварительным вопросом, уточняющим, о чем спрашивают, отказом от ответа, молчанием. Нередко для возможности ответа он расширял или менял постановку или вообще отвергал вопрос как неправильный. Такая логика изложена в Хридая сутре. Она не ограничивается фиксированием крайних позиций («да» или «нет», «истина» или «ложь»), но направляет внимание на область между ними. Если с точки зрения обычной двузначной логики отрицание чего-либо предполагает утверждение противоположного, то в логике Будды речь идет не столько об отрицании, сколько о невозможности выразить словами сущность, то есть неадекватности словесной формы. Отрицание используется в этом случае как знак такой неадекватности. Когда нечто определяется через отрицание, то это значит, что его нельзя обозначать словами. Сказав, что тигр не верблюд и не слон, мы высказались совершенно точно, но бессодержательно. Указав, что он немного похож на кошку, мы не точны, но все-таки больше узнали о тигре. Смысл в определениях через отрицание состоит в нежелательности совмещения уровня значения обозначаемого (денотата) и уровня выражения смысла (коннотата). Когда некая «вещь» называется, то это название не имеет отношения к ней как к вещи в себе. Название – только результат мышления, а не сама реальность. Поэтому это не двузначная, но и не многозначная логика. Это логика, уводящая от знаковости. Она создана для непрерывных процессов психики, которые не могут быть адекватно описаны дискретными логическими конструкциями. Ведь истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя. Все, что высказывается словами односторонне, половинчато, во всем не хватает целостности. Но сам мир, все сущее вокруг и в нас самих никогда не бывает односторонним.
Колоссальную роль в развитии логики сыграли обобщения правил ритуала. Эти правила лежали у истоков теоретической мысли, так как обобщение правил создавало возможность формулировать метаправила, которые в дальнейшем могли переноситься (транспонироваться) и применяться к любому частному случаю. На этой базе была выработана формализация дискуссии и аргументации, стали использоваться полноценные силлогизмы, в которых представлены все три члена классического индийского умозаключения: тезис, основание вывода, заключение. Тем самым имело место развитие подхода к построению критериев истины как универсальных суждений, обеспечивающих возможность доказательности любого решения. Так, в Упанишадах уже различаются: диалектика как критическое исследование суждений, и аналитика как системно-классификационное исследование понятий.
Основы логического анализа текстов и ситуаций, достигнутого Буддой, предстают как часть системы, еще и сегодня не полностью используемая в языке науки. В рамках этой системы был сформулирован ряд и ныне актуальных принципов и правил.
Информативность и неизбыточность. Истоки подобного лаконизма восходят к представлению, что важно только «как было дело», а всякого рода субъективная информация должна безжалостно отсекаться.
Принцип продвижения в рассуждении от легкого к сложному выражен в афоризме: «Бегал ты с пешими и изнемог, как же ты будешь соревноваться с конными?»
Вывод закона, основанный на аналогии. Он опирается на рассмотрение конкретных случаев и их сравнение с типовым примером. (Подбор типового примера требовал как минимум двух случаев, определяющих границы применения закона.)
Критическое начало препятствует слепому преклонению перед любым авторитетом. Оно получило существенное развитие на фоне высокого уважения к любой форме интеллектуальных устремлений и духовных усилий.
Основы диалектической логики наиболее яркое свое воплощение нашли в зороастризме и христианстве . Центральная идея Авесты – о значении борьбы противоположностей как источника развития мира. Такая борьба и в природе, и в человеческой жизни на практике имеет одинаковые последствия, она приводит к движению и развитию. Христианством было продемонстрировано, что парадоксы, как правило, полны внутреннего смысла. «Блаженны нищие духом». Нищета предполагает открытость миру, вечную жажду, которую и насытит духовная пища. Из канона следует, что когда сознание бьется в тисках противоречий, происходит рождение и развитие самой мысли. Без этого горнила невозможны явление новых идей и подлинно творческая деятельность. В индуизме всегда считалось, что основа мира – мысль, в нем давно пришли к выводу, что принимаемое человеком как противоположности отражает не природу вещей, а природу воспринимающего разума. В тисках парадоксов бьется не внешний мир, а только мир мысли. Поэтому, чтобы постичь реальную действительность, мысль должна выйти за пределы самой себя. Единственный способ познать мир – в действии, путем непосредственного отождествления с постигаемым объектом, а не только с помощью рационального его расчленения.
