Мы провели 20 игр и после каждой спрашивали участников, личность какого игрока они хотели бы узнать, будь у них такая возможность. (Все 120 игроков оставались анонимными, но каждому присваивался псевдоним, что и позволило нам задавать такой вопрос.) Всегда лидировал с большим отрывом самый несговорчивый, независимо от того, удавалось ли группе собрать $60 на общее благо. Людей больше всего интересовала паршивая овца.
Другие эксперименты показали, что любители «прокатиться» за чужой счет вызывают у остальных членов группы стойкое отторжение. После того как участники эксперимента сыграли на реальные деньги, ученые предложили им выплеснуть свой гнев в отношении гипотетического нахлебника в игре на воображаемые деньги с четырьмя участниками. Гнев был тем сильнее, чем нахальнее проявлялось нахлебничество, – иными словами, зависел от степени отклонения паршивой овцы от поведенческой нормы. Эта паршивая овца раздражала респондентов гораздо сильнее, когда расщедривалась на два франка, в то время как остальные трое игроков вносили по 14, 16 или 18. Соотношение «два франка против трех, пяти или семи» вызывало гораздо меньшее возмущение{56}. В обоих случаях взнос паршивой овцы был одинаков, но другие участники злились больше, если в сравнении с остальными он выглядел жалким. Когда речь идет об интересах группы, важно, насколько «паршива» паршивая овца.
Другой эксперимент на сотрудничество показал, что нахлебничество сильнее влияет на сотрудничество в группе, если отщепенцев один-двое, а не больше{57}. Раздражает не проступок как таковой, а злостное пренебрежение правилами со стороны одного и того же человека или пары человек. Еще один эксперимент подтвердил, что группа быстрее расходует общественный ресурс, если в ней имеются особенно наглые и последовательные любители «дармовщины». Спорадические проявления потребительства разными участниками и в разное время не столь разрушительны. В еще одном эксперименте одна-единственная паршивая овца снизила уровень кооперации с 50 до 20%{58}.
Присутствие паршивой овцы провоцирует остальных членов группы на отказ от сотрудничества (а значит, они наказывают сами себя, так как в итоге проигрывают все). В одном социальном эксперименте в группу, которой было поручено совместное выполнение задания, был внедрен один ленивый горлопан, и другие ее члены быстро переняли его манеру поведения{59}. Поведение паршивой овцы заразительно.
Главное, что заставляет нас недолюбливать паршивых овец, это неприятие несправедливости. У истоков реальных проблем, возникающих из-за недостатка совместных усилий, также часто лежит несправедливость. Но что понимается под справедливостью? Вокруг этого вопроса не утихают споры, раскалывающие человечество на политические лагеря. Как распределять ресурсы между членами группы – поровну или пропорционально тому или иному параметру: скажем, вкладу каждого, социальному статусу или доступу к информации? В 1997 году Сенат США единогласно (95 голосов «за») принял резолюцию об отказе от подписания любого соглашения по контролю выбросов парниковых газов, не содержащего пункта об «ограничении или сокращении выбросов парниковых газов развивающимися странами за аналогичный период». И хотя президент Клинтон подписал в 1998 году Киотский протокол, он так и не был ратифицирован, а в 2001 году президент Джордж Буш высказался против этого документа в связи с тем, что «он освобождает от обязательств 80 % территории Земли», является «несправедливым и неэффективным»{60}. Правда, президент Буш забыл упомянуть о том, что указанные 80 % территории Земли не выбрасывают в атмосферу 80 % парниковых газов. Наоборот, другие государства сошлись на том, что несправедливо лишить развивающиеся страны возможностей экономического роста, достигнутого Соединенными Штатами и Европой на углеводородном топливе и сырье. Более того, США были и остаются одним из крупнейших источников выбросов парниковых газов на душу населения. В 2011 году примеру США последовала Канада, официально отказавшаяся от выполнения условий Киотского протокола. Министр охраны окружающей среды в связи с этим заявил, что Канада могла бы участвовать в этом соглашении, лишь если бы к нему присоединились все крупнейшие загрязнители воздуха{61}. Пример паршивых овец действительно заразителен!
Как пристыдить паршивую овцу
Когда речь идет о глобальных проблемах, таких как изменение климата или сокращение биологического разнообразия Земли, закрывать глаза на существование паршивых овец нельзя. Их присутствие – угроза для всех нас. Но справиться с ними, давя на чувство вины, невозможно, поскольку, пока буквально каждый, кого это касается, не проникнется виной и не откажется от разрушительного поведения, надежных результатов ожидать не приходится. Можно и нужно задаваться вопросом, как заставить паршивую овцу превратиться в нормального человека. Однако большинство всеобщих проблем, будь то климатические изменения, истребление носорогов или охота на перелетных птиц, настолько остры, что ждать перерождения под влиянием чувства вины попросту некогда.
Коллективные проблемы требуют решения с помощью чего-либо более действенного, чем личное нравственное чувство, – с помощью инстанций, располагающих серьезными инструментами воздействия. В отношении большей части сложных коллективных проблем паршивых овец нужно наказывать по-настоящему строго. По законам военного времени изменников и дезертиров даже казнят – их проступки грозят подорвать успех военных действий всей армии. Если же официальное наказание отсутствует, единственным средством воздействия для группы остается стыд. Отсутствие формальных наказаний – вот основная причина, по которой стыд до сих пор остается одним из самых сильных инструментов сдерживания в международной политике.
В условиях эксперимента боязнь социального отторжения не позволяет участникам игр на кооперацию брать пример с паршивой овцы{62}. В ходе собственного эксперимента мы увидели, как, желая избежать позора, люди идут на сотрудничество и жертвуют больше денег в общий котел. И на международном уровне с помощью негативной огласки страну-отщепенку принуждают следовать общим курсом. Поскольку в отношении острейших коллективных проблем всегда кто-то поступает как паршивая овца, а формальные инструменты наказания отсутствуют, есть все основания задействовать стыд – разумеется, осмотрительно и умело.
Стыд чрезвычайно тесно связан с поведенческими и нравственными нормами, которые призван укрепить, а значит, важно разобраться, что превращает норму в закон. Ведь нормы бывают разными – одни закрепляются легко, другие – трудно, одни оказываются преходящими, другие укореняются всерьез и надолго. Выступая в 1965 году перед жителями Монтгомери (штат Алабама), Мартин Лютер Кинг провозгласил: «Дуга нравственной вселенной, пусть медленно, но склоняется к справедливости» – и сам же задался вопросом: «Но насколько медленно?» Всего через четыре года в Мемфисе (штат Теннесси) Кинга убили. А еще через четыре десятилетия президентом США впервые стал чернокожий.
Многие были убеждены, что рабство вечно, женщины обречены быть домохозяйками, а чернокожему никогда не стать президентом. Но времена меняются, нравственные нормы постоянно эволюционируют, и, следовательно, задача стыда в принципе не может быть решена раз и навсегда. Нет и не может быть инструкций по гарантированному превращению требования морали в требование закона – иначе мир был бы совсем иным. Некоторые нормы, в том числе кооперация, справедливость и честность, одними из первых пробудили в человечестве стыд. К настоящему времени появилось великое множество других норм, как преходящих, так и устойчивых. В следующей главе мы поговорим о том, как нормы становятся общепринятыми и какую роль в этом играет стыд.
Глава 5
Как нормы становятся общепринятыми
Такие вот дела! Ничто не останется прежним.
Тупак Шакур. Changes (1998)
В 2008 году, за считаные недели до избрания очередного президента США, Барак Обама принял участие в «Ежедневном шоу Джона Стюарта». Ведущий спросил: «Рейтинг у вас высокий, но как насчет эффекта Брэдли – знаете, что белые избиратели на соцопросах могут отвечать, будто проголосуют за афроамериканца, но на деле поступят иначе?» Стюарт поднял важный вопрос: действительно, люди нередко обещают одно, а делают совсем другое. «Верно, об этом давно уже твердят, но мы не сошли с дистанции, – ответил Обама. – Так что не знаю. Не думаю, что белые избиратели получили памятки насчет эффекта Брэдли».
Удивительно, что этот разговор по центральному телевидению об эффекте Брэдли не спровоцировал эффекта Пигмалиона – так в социологии называется феномен превращения ожиданий в самореализующееся пророчество. (Пигмалион – герой древнегреческого мифа, скульптор, создавший из слоновой кости статую прекрасной женщины и силой своего желания вдохнувший в нее жизнь.) Как показывают исследования, если обсуждать прогнозы низкой явки избирателей, многие в самом деле не идут голосовать{63}.
