и сел перед ней на корточки, заглянул в лицо. — Что случилось?
— Ничего. — Таня отдернула руку, которой Стас попытался коснуться.
— А на самом деле?
— А ты как будто не в курсе? — притворно-елейным тоном уточнила Таня.
Стас нахмурился и встал:
— Слушай, ну я уже не шучу…
— Я тоже не шучу! Если ты так ко всему этому относишься, то можешь вообще больше не приходить! Проживем и без тебя прекрасно…
Викин рев у двери напомнил, что не проживут, по крайней мере, прекрасно. А жаль. Надо показать этому подлецу, что он тут — не пуп земли.
— Тише, детка, иди, я тебя поцелую… Мама шутит. Хочешь мультик на планшете? Сейчас, сейчас… — Стас быстро вернулся с планшетом, усадил дочь за очередную серию каких-то ярких мультяшных приключений и за руку вывел Таню на кухню.
Она упиралась, но не сильно.
— Ну, так что ты хочешь мне сказать? — напряженно спросил Стас, когда дверь за ними закрылась.
— А может, это ты мне хочешь что-то сказать? А? — У Тани нехорошо загорелись глаза.
— О чем?
— А вот будто ты сам не знаешь!
— Не знаю, черт возьми!
— Не смей при мне чертыхаться!
— Я же не матерюсь, е-мое!
— Я тебя предупреждала! Это оскорбляет мои религиозные чувства!
— А я тебе неоднократно говорил, что идиотское поведение оскорбляет мои к тебе чувства!
— Теперь, значит, я еще и идиотка? Ну, правильно. Лучшая защита — это нападение. Так ведь?
— Слушай, я уже серьезно. Из-за чего весь концерт?
По желвакам на скулах Стаса Таня поняла, что дальше может быть опасно. И заплакала.
— Ну?! — Стас почти кричал, но уже не зло, а отчаянно.
— Ты где был? Где ты был все это время?! — прорыдала Таня.
— Какое время?!
— Ты обещал быть в семь! В семь!
— Ты о чем? Сейчас полвосьмого, и мы десять минут выясняем отношения… — Стас, кажется, потерялся.
— По-твоему, двадцать минут ничего не значат? Ни для меня, ни для ребенка, которому ты обещал погулять вместе?
— Тань, но это же город, пробки…
— Знаю я твои пробки! — всхлипывала Таня. — Это была какая: Маша, Зина или Наташа?
— Малыш, да о чем ты говоришь? Нет у меня никаких Маш и Наташ. — Стас привлек жену к себе, на этот раз она не стала сопротивляться.
— Не может быть, чтобы у такого красивого, успешного и умного мужика, как ты, никого не было. Не бывает так, понимаешь? Я же вижу, как они на тебя смотрят… А-а… а я извожусь… от каждого звонка вечером, от каждого твоего опоздания… Я боюсь, пойми ты… Что ты мне изменяешь, что в аварию попал, что тебя трамвай переехал… Сижу, трясусь и думаю, как дочке объяснять, почему папа больше не придет…
— Тань, но это же абсурд, зачем такие гадости придумывать…
— Да? Абсурд? А позвонить и предупредить, что задерживаешься, слабо?
— Ладно, я в следующий раз позвоню, — вздохнул Стас.
«…Как будто это что-то изменит», — мрачно подумал он. И почувствовал вдруг что-то неприятное по отношению к жене, которая наконец-то ответила на его объятия и спрятала на плече мокрое от слез лицо.
Ревновать. Ревновать, ревновать и еще раз ревновать. Вы только представьте себе, сколько женщин окружают вашего мужчину! И среди них есть как те, которые уступают вам по тем или иным параметрам, так и те, кто превосходит. Значительно превосходит… Все просто: мужчина должен знать, что вы за ним наблюдаете. Он должен знать, что вы ни капли ему не доверяете. Или доверяете ему, но не доверяете им… Пусть разделит с вами вашу тревожность. Пусть тревожится сам. Пусть успокаивает вас. Пусть отчитывается о том, где он, с кем и что там делает. А главное — пусть прочувствует, насколько его благополучие зависит от вашего настроения, а ваше настроение — от его пунктуальности и подробной отчетности. В процессе допустимы слезы, вопли, недовольное лицо, всепонимающие взгляды, скрещенные на груди руки, а также регулярные проверки почты, соцсетей и телефона — разумеется, его почты, его соцсетей и его телефона.
Только помните, что внешние обстоятельства жизни часто подстраиваются под нашу внутреннюю реальность. Точнее, это мы их — бессознательно чаще, чем осознанно — подстраиваем под нее.
И рекомендуем перечитать главу про наложение на мужчину негативного образа «бабника». Слишком велик становится соблазн не напрасно терпеть обвинения и подозрения. Слишком трудно доказывать, что ты не верблюд: аргументов, как назло, набирается немного, хотя факт вроде бы очевиден… И напряженность атмосферы раздражает неимоверно. Так и хочется обратиться за теплым, непринужденным общением к кому-нибудь менее замороченному, чем жена…
Но это ведь не беда, правда? Ведь даже самая невинная переписка с особой женского пола поможет приревновать еще крепче, а краткосрочный непредвиденный отъезд сработает, как небольшая бомба. См. сначала.
В общем, как мы неоднократно уже писали как в этой, так и в других книгах, чем жестче контроль, тем отчаяннее хочется из-под него выйти, — это психологическое приложение физического закона «сила действия равна силе противодействия». И чем неприятнее для человека создавшаяся ситуация, тем с большим энтузиазмом он будет подыскивать выходы из нее. Ах да, есть еще такая штука, как месть, но про нее вам и без нас достаточно известно.
А сейчас пришло время для совсем уж кощунственной вещи. Слава богу, таковой она покажется только очень немногим читателям и читательницам. Так вот: чем меньше ревности и попыток контролировать, тем приятнее психологический климат в семье и меньше шансов спровоцировать мужчину на измену. Нет, конечно, это не значит, что нужно идти методом от противного, как в геометрии, и внушать: «Да иди, куда хочешь, можешь к Люське отправиться, она вон с прошлого Нового года на тебя заглядывается». Эта реплика — не про свободу и не про доверие, а, простите, те же яйца, только в профиль. Так что, как обычно, «истина где-то там», а крайности, которых нужно избегать, мы довольно подробно осветили.
Причины лежат на поверхности. Конечно же, «самое-самое» убеждение про мужчин — это «Все мужики козлы». Ну, или сволочи, кто как привык. Но «Все мужики кобели» ничуть не менее распространено. «Им нужен только секс», «мужики все об одном только думают», кстати, и «женщина думает головой, а мужчина — тем, что в штанах». Это — и многое другое — слышат девочки от своих матерей, бабушек и тетей
