с тех самых пор, как начинают задумываться о разнице между ними и мальчиками, а то и раньше. А потом вырастают — и находят «многочисленные» подтверждения в компании подружек или на женских форумах.
Реальность, которая рисуется с помощью таких вот суеверий, очень неприглядна. И возникает закономерный вопрос: а можно ли что-то сделать? Что-то сделать, чтобы мужчина не изменил и не ушел?
Кстати, особую остроту этот вопрос имеет именно в нашем социуме. Вспомним ситуацию после Великой Отечественной войны: мужчин стало радикально меньше, чем женщин, и для многих областей вовсе нередка ситуация, когда на все село двое здоровых мужиков, остальные — дети, старики, несколько инвалидов. И наши бабушки и прабабушки столкнулись с чудовищной сексуальной конкуренцией за мужчин. Сложившиеся условия способствовали отчасти формированию, а отчасти укреплению тех установок, которые были перечислены выше. И ощущения беспомощности перед неотвратимой изменой тоже. Что и порождало «оправданную» политику тотального контроля, которая передавалась дочкам и внучкам, где-то вербально, где-то — на бессознательном уровне.
У мужчин эта модель проявляется похожим образом. Декларируется похожая нелепица: «все бабы — …». Ну, в общем, неверные и непорядочные в принципе. И если женщину не контролировать: как она на кого посмотрела, кому что написала, каким тоном по телефону поговорила, в каком виде из дома вышла, — то она бросится на поиски интимных приключений в тот же миг, когда муж исчезнет из поля зрения.
Конечно, подобное пренебрежение не проходит бесследно и самым печальным образом сказывается на качестве семейности.
А в довершение (можно даже сказать, «в назидание») — история о том, как рьяно мы претворяем в жизнь… свои страхи. Можно рассказывать ее долго и со вкусом, но мы будем кратки и используем эффект лаконического шока.
Один клиент годами мучился от ревности. Мысль о том, что жена завела любовника, не давала ему ни спать, ни есть, ни работать в полную силу. Он был уверен, что у нее кто-то есть, и постоянно находил этому подтверждения: жена похудела — хочет больше нравиться. Любовнику. Жена грустит — поссорилась с любовником. У жены хорошее настроение — значит, с любовником все прекрасно…
И чтобы удовлетворить ненасытную страсть жены к изменам, он самолично привез ее в свинг-клуб и подложил под какого-то знакомого.
Занавес.
А, нет. Нужно уточнить, что после сего гениального решения ему нисколько не полегчало, а даже наоборот?..
Вот теперь занавес.
Берегите друг друга. В том числе, и особенно, — от своих навязчивых идей.
И помните, что, как писал Пьер Буаст, держащий цепь ненамного свободнее сидящего на цепи. Так, может быть, пришла пора освободиться?
— Да, Сергей, хорошо. Понял вас. Буду в офисе минут через сорок, тогда и договор подпишем. Хорошо, до связи, — Виктор выдохнул с облегчением и нажал «отбой». И вовремя: безумная красная «шкода», перестраиваясь в его ряд на скорости, очень неделикатно вильнула задом. — Вот коз-зел…
— Витюш, я тебе сколько раз говорила: не договор, а договор, — подала голос Лена, сидевшая тут же, на пассажирском сиденье. — Ты думаешь, тебя кто-то будет воспринимать как серьезного человека с такой вот безграмотной речью?
Виктор подавил приступ удушливого раздражения и промолчал.
— Ага. А теперь будешь меня игнорировать, конечно. Блин! Да ты куда поворачиваешь, через сплошную-то?!
— Лен, тут все срезают, улица пустая, что ты, ей-богу…
Лена демонстративно смотрела перед собой, выразительно (боже-как-можно-быть-таким-идиотом) наморщив лоб. Виктор всей душой ненавидел эту гримасу. Да, понятно, у супруги отягчающие обстоятельства: с детства привыкла считать себя умнее всех. Серебряная медаль, красный диплом по окончании университета, опять-таки, специальность «учитель начальных классов» и пять лет педагогического стажа. Но, блин, он взрослый мужик, а не сопливый мальчишка, у него свой бизнес, и успешный, между прочим, он ее обеспечивает полностью, решает ее проблемы, что ему еще надо сделать, чтобы она перестала считать себя лучше и умнее его?!
— А ты вообще паспорт взял? Он может понадобиться.
Виктор готов был зарычать медведем — но вслух, как обычно, ничего не сказал.
* * *
Антон нетерпеливо покачивает ногой и всем своим видом показывает одно: «Господи, кто-нибудь, ну объясните этой дуре, что она не права, и мы пойдем пить чай».
На семейных консультациях, увы, такие сцены приходится наблюдать довольно часто.
— Мы же договаривались, что речь пойдет только о сыне, а не обо мне! — у Наташи заметно дрожит голос. И руки тоже.
— Невозможно решить проблемы ребенка, не решив проблемы его матери, — устало кривится Антон. — Возьми себя в руки.
— М-м… а какие именно проблемы нужно решать у матери?
(Все-таки клиенты, которые уже заранее знают, как именно им нужно помочь, — это бомба! Так и подмывает спросить: «Если ты такой умный… то почему ж живется тебе так несчастливо?»)
— Она ругается матом…
— Только за рулем! И не при ребенке!
— Все равно это недостойно женщины.
— Ух ты! Вспомнил, что я женщина!
— Я об этом и не забывал. — Вздох.
— Ага! Поэтому-то у нас интим два раза в год!
— Наташ, ну вот о каком интиме может идти речь?..
Антон не продолжает… но взгляд его (от ног жены к груди и снова к ногам) говорит сам за себя.
Что там такого необычного он разглядел в спортивной фигурке Наташи, остается загадкой.
— Почему я в своем доме козел отпущения? Почему я всегда все делаю не так? — Наташа зло всхлипывает.
— Не знаю, — раздраженно отзывается Антон. — Может, не стараешься. А может, в школе надо было учиться лучше, а не ворон в окне считать…
Да, они вместе с десятого класса. Математическая надежда школы — и скромная хорошистка, всегда сидевшая рядом. И неясно, что заставляет людей, стиснув зубы и регулярно плюясь от отвращения, продолжать отношения, если не учитывать заведомо установленные правила таких вот странных игр.
…После консультации Наташа записывается на индивидуальную терапию, а Антон идет пить чай. Потому что у него и так все в порядке.
Все просто и донельзя понятно. Нужно только смотреть на своего партнера (а, ладно, будем откровенны — на любого человека) как на низшее существо. Каждую секунду жизни осознавать, насколько ты лучше него: умнее него, мудрее него, красивее него, больше понимаешь, чем он. Снисходительно улыбаться его шуткам. Смотреть на его дела как на «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось». Предполагать, что он в
