«Папаша с воздушным шаром» Ричард Хин отличался такой убедительной, активной манерой речи. Бодрым голосом он пытался убедить людей вкладывать деньги в свои нелепые проекты, среди которых были и детские экскурсии в районы стихийных бедствий, и печально известная афера с воздушным шаром. Интересно, что, даже признавшись в обмане, Хин продолжал оправдываться и лгать в том же самом неистовом тоне. Голос Хина не изменился и после того, как его выпустили из тюрьмы.
Отрывистый, неровный ритм
Те, кто слишком выделяет в речи отдельные слова или говорит отрывисто и нарочито четко, обычно негибки и самодовольны. Им сложно уступить кому-то или пойти на компромисс, поэтому они не способны просто плыть по течению. Они напоминают учителей, которые делают выговор своим ученикам, используя краткие, простые фразы и тщательно артикулируя. Такой отрывистый, самодовольный тон служит для запугивания окружающих и утверждения собственной правоты.
Если человек начинает говорить в такой отрывистой манере внезапно, возможно, он лжет. Часто по этому признаку можно узнать обман – если чья-то речь неожиданно перестает быть плавной или человек начинает отчетливо, без сокращений произносить каждое слово и фразу. Лжец скорее скажет: «Нет, я никогда этого не делал» вместо простого «Нет» или «Не-а». Акцентированная, отрывистая речь – типичный признак лжи, который специалисты выделяют при анализе высказываний лиц, причастных к преступлениям. Когда я слушала голос Бернарда Мэдоффа, приносящего извинения в суде, я была поражена отрывистостью его речи, он говорил с нажимом, чрезмерно артикулируя. Казалось, что с помощью этих подчеркнуто правильно произнесенных слов он насмехается над своими жертвами и издевается над ними. Итак, если чья-то речь неожиданно становится формальной, слова произносятся нарочито правильно и четко, – это может быть сигналом того, что человек говорит неправду.
Речь с запинками и заиканием
Конечно, не каждый заикающийся человек лжет. Заикание – один из видов речевых патологий. Если же с запинками начинает говорить человек, который в норме не страдает от заикания, – это верный признак лжи, особенно если собеседник заикается в момент сообщения важной информации.
Медленная, слишком размеренная речь
Как и те, кто говорит слишком быстро, люди, которым свойственна медлительность в речи, часто увлечены собой, наплевательски относятся к окружающим и/или не обращают внимания на то, как окружающие воспринимают стиль их общения. Часто это происходит потому, что им нет никакого дела до чужих чувств. Я не говорю о людях, которые растягивают слова согласно нормам местного диалекта, или о тех, кому мешает говорить быстрее какое-либо заболевание. Также мы не будем рассматривать случаи, когда темп речи изменяется из-за приема каких-то лекарств. Я имею в виду ситуации, когда слишком медленная речь используется для манипулирования и контроля. Тот, кто говорит так намеренно, делает это для того, чтобы быть уверенным, что вы будете внимать каждому обороту речи, каждому… слогу… каждого… слова. Если вы попытаетесь прервать или поторопить такого собеседника, скорее всего, он проигнорирует ваше замечание, продолжив говорить, не обращая на вас внимания. Ведь такому говорящему важно донести до вас свое послание, каким бы оно ни было. В такой медленной, словно затрудненной манере говорил Бернард Мэдофф, когда приносил свои «извинения» в суде. Он не только намеренно четко произносил каждое слово, как мы заметили ранее, но и говорил очень медленно, размеренно, пытаясь контролировать публику. Тогда, по всей вероятности, это была его последняя попытка манипулировать другими, потому что остаток жизни ему предстоит провести за решеткой.
Если, рассказывая историю, кто-то то и дело смеется, хотя для этого нет никаких оснований, возможно, ваш собеседник нервничает или чем-то обеспокоен. Такое поведение также может быть признаком обмана. Внезапные взрывы хохота являются неконтролируемой реакцией, призванной замаскировать ложь. Лимбическая система, как мы знаем, контролирует эмоции, в том числе счастье и радость, которые выражаются посредством смеха. Но когда человек лжет, наружу выходят его истинные чувства – беспокойство, нервозность и в некоторых случаях страх. Пытаясь быстро замаскировать эти подлинные эмоции, человек выдавливает из себя смех.
Одно из отличий фальшивого и нервного смеха от настоящего – его непродолжительность. Кроме того, фальшивый смех, как правило, возникает в речи обманщика регулярно. Если человек смеется искренне, то, когда он перестает смеяться, вы обычно замечаете улыбку на его лице. У лжеца такой улыбки не будет, «веселость» уступает место серьезности слишком быстро.
Глава 10
Содержание речи: не только слова
Мы уже увидели, что то, как люди говорят, крайне важно для определения искренности речи. Иными словами, обращая внимание на язык тела человека, можно понять, насколько он честен. Теперь мы обсудим, что говорят лжецы, те специфические вербальные сигналы, которые подскажут вам, что перед вами – обманщик. Точно так же, как истинные эмоции и намерения человека могут выдать его жесты и движения, выражение лица и тон голоса, содержание речи обманщика тоже выдает его намерения. Далее я расскажу вам о тех признаках лжи в содержании речи, на которые следует обращать внимание в общении с людьми.
Чрезмерная информативность, многословность, отклонения от темы
Если человек трещит без умолку, вываливая на вас горы ненужной информации, вместо того чтобы говорить по существу, очень высока вероятность того, что ваш собеседник лжет. Лжецы часто много говорят, потому что надеются, что их многословность и мнимая открытость заставят других им поверить. Бывшая ведущая Court TV Кэтрин Криэр говорила об этом после того, как брала интервью у О. Джея Симпсона в десятую годовщину убийства его жены Николь. Кэтрин заметила, что, по ее мнению, Симпсон говорил много, поскольку рассчитывал, что так ему скорее поверят.
Кэтрин абсолютно права: лжецы действительно начинают много говорить, пытаясь быть более убедительными. Однако, стараясь сказать побольше, они часто ненамеренно выдают какую-то важную информацию – иногда даже правду. Выступая в суде Лас-Вегаса в 2008 г., О. Джей Симпсон тоже много говорил. Вот отрывок из протокола заседания суда, с моими замечаниями в квадратных скобках:
«Я не хотел причинять вреда Брюсу. И не хотел причинять вреда никому из этих парней. Я их знаю. Они ели в моем доме [отклонение от темы]. Я помогал их детям писать рецензии на прочитанные книги [отклонение]. Я пел [буквально!] их матерям, когда они болели [отклонение]. Понимаете, я пошел не за тем, чтобы навредить кому-то. Я только хотел забрать мои вещи, и теперь понимаю, что поступил глупо. Простите, я ничего ни у кого не хотел красть, и я не знал, что делаю что-то противозаконное, я просто поспорил с друзьями».
Естественно, судья Джеки Гласс не согласилась, что дружеский спор – это спор с оружием в руках, и приговорила Симпсона к тюремному заключению за вооруженное ограбление.
Когда бывший президент Соединенных Штатов Америки Джордж Буш рассказывал публике о том, что пережил 9 сентября, он был так же многословен. Позднее весь мир стал свидетелем того, как президент отреагировал на сообщение о террористической атаке. В тот момент он находился в классе. Когда к нему подошел референт и сообщил на ухо новости, президент прикусил губу, что свидетельствовало о том, что он не хочет ничего говорить в присутствии детей. Однако в своем выступлении через три месяца после теракта он так описывал эту сцену: «Я сидел у дверей класса и собирался войти туда, и тут я увидел, как самолет врезался в башню, о, по телевизору, о… да, телевизор, видимо, был включен». (Мы видели, что там, где ему сообщили о нападении, никакого телевизора не было.)
Вот два основных признака лжи в этом фрагменте: он сообщил слишком много лишней информации (о включенном телевизоре); и он использовал слово «видимо», когда говорил: «Телевизор, видимо, был включен». Все, кто действительно в тот день смотрели телевизор, были шокированы кадрами рушащейся башни, – и потому никто из видевших это не стал бы использовать слово «видимо» или вообще упоминать о включенном телевизоре. Эти ненужные, лишние детали свидетельствуют о том, что говорящий не до конца честен.
Затем президент отклонился от темы и сказал: «Я много летал на самолетах, и я сказал: “О, это ужасный пилот”. И, э… потом я сказал, что, вероятно, это ужасный несчастный случай, но я был сбит с толку… и у меня не было времени подумать». Все мы видели, что президент совершенно не был «сбит с толку»; на самом деле он еще некоторое время продолжал сидеть в классе и у него была возможность обдумать то, что произошло. Мне кажется, что в этой части своего выступления Буш вовсе не был честен.
