Дорога с препятствиями
Анализ неспособности любить может легко обескуражить. Мы не можем отрицать того, что на нашу взрослую любовь оказывает сильное влияние ранняя любовь нашего детства. У взрослых любовь часто несовершенна, потому что была несовершенна в их детстве. Так много трудностей на дороге любви, что легко свернуть с верного пути. И все это происходит в ходе нормального роста!
Но всякий честный человек должен признать, что взросление — всегда дорога с препятствиями, полная нормальных и естественных опасностей. Рост можно определить как выработку способности справляться с этими опасностями. Даже растению, даже овощу приходится преодолевать множество опасностей и препятствий, прежде чем принести плоды и семена. Не нужно большого воображения, чтобы понять, насколько сложней рост человека. И если мы рассматриваем любовь как сердцевину жизни, мы должны ожидать, что дорога любви тоже усеяна камнями преткновения.
И конечно, серьезный читатель захочет узнать, как преодолевать эти препятствия. Чем лучше он знаком с ними, тем выше его шансы удовлетворить свое стремление к любви. Наиболее серьезную категорию психологических трудностей представляют невротические элементы в любви.
9. НЕВРОТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ, ЕЕ ИСТОЧНИКИ
Чтобы получить хоть какой-то прок от исследования невротической любви, нужно сначала определить, что мы понимаем под словом «невротический». Еще недавно мы использовали это слово с большой легкостью применительно к другим. На любое нестандартное или неприятное поведение мы реагировали фразой: «О, он невротик» или «Она невротичка». Но мы почти никогда не говорили: «Ты невротик», если не были готовы потерять друга. И крайне редко человек говорил самому себе: «Я невротик». Если и говорил, то только своему психоаналитику. Перефразируя слова Квейкера[29], сказанные жене: «Все в мире невротики, кроме тебя и меня», мы могли бы про себя добавить: «Да и ты тоже немного невротик».
Сегодня ситуация стала хуже. Мы сами себя называем невротиками, но не с диагностической откровенностью, которая свидетельствует о попытке помочь себе. Люди используют это слово как пароль, дающий доступ в фешенебельный модный круг. Это одновременно хвастливое утверждение собственной честности и тайное признание своей беспомощности.
В целях вежливости следовало бы начать с заявления, что, говоря о невротиках, мы не имеем в виду присутствующих. Но мы этого делать не будем, потому что речь пойдет именно о вас и обо мне. Нам, возможно, нелегко будет узнать себя на этих страницах, потому что каждый из нас тщательно скрывает свои невротические тенденции от самого себя, так что ни один из нас точно не представлен в историях болезни.
Но невротические тенденции есть у всех. Как никто из нас не может похвастать совершенным физическим здоровьем, точно так же ни у кого нет совершенного психологического здоровья. Мы не испытываем замешательства, обсуждая свои физические болезни и недостатки. Напротив, люди испытывают определенное удовольствие, рассказывая о своей головной боли, боли в спине, нарушениях пищеварения и особенно о перенесенных операциях. Им даже нравится слушать об этом при условии, что потом у них будет возможность рассказать о своих увлекательных болячках. Однако редко кто из нас рассказывает с таким же пылом о своих психологических нарушениях. Мы говорим о том, что нас раздражает, о людях, которые нам не нравятся, о ситуации, вызывающей депрессию, но редко видим во всем этом признаки собственных психологических отклонений от нормы. Однако сегодня мы получаем все больше сведений по психологии, и, возможно, будущие поколения станут с большей откровенностью говорить о своих личных проблемах.
Это совсем не означает, что мы должны быть поглощены своими психологическими трудностями. Их нечего бояться, но нечем и гордиться. Они просто есть, они существуют. Несколько лет назад один психиатр написал популярную книгу «Радуйся: ты невротик». В предисловии автор по существу говорит: «Видите, я невротик и пишу эту книгу. Значит, невроз может приносить прибыль». Книга стала бестселлером, и в этом смысле автор оказался прав. Многие захотели узнать что-нибудь хорошее о своих неврозах и потому покупали книгу. Но радоваться тому, что вы невротик, значит, радоваться тому, что вы несчастны, радоваться тому, что вы платите исключительно высокую психологическую цену за все, что получаете от жизни.
Мы должны проводить различие между понятиями «быть невротиком» и «иметь невротические тенденции». Такие тенденции есть у всех. Все мы уязвимы в какой-то области, точно так же, как уязвимы к определенным физическим заболеваниям. У некоторых часто болит голова, другие легко простужаются, третьи не могут усваивать определенные виды пищи. С другой стороны, невротик не просто уязвим. Он уже болен. Невротик не человек, у которого есть невроз, — невроз владеет этим человеком. Больной одержим своим неврозом.
Нормально иметь невротические тенденции, но ненормально быть невротиком. «Нормальный» — еще одно ело- во, которое мы постоянно употребляем, но которое очень трудно точно определить. Когда я был студентом, мне пришло в голову, что неплохо бы знать, что психиатры и психологи понимают под этим словом. Я смотрел указатели терминов всех книг по аномальной психологии и смежным областям и, к своему изумлению, не смог найти это слово. Не веря себе, я решил, что это просто ошибка, потому что указатели обычно готовит не сам автор, а кто-то в издательстве. Однако, прочитав многие из этих книг и просмотрев остальные, я убедился, что слово «нормальный» в них отсутствует.
Мне показалось это нелогичным, поскольку авторы обсуждали аномальное, а смысл слова «аномальный» определяется по отношению к значению слова «нормальный». Тогда я стал искать упоминания слов «аномальный» и «невротический». Здесь я нашел достаточно и даже более чем достаточно ссылок, но специалисты настолько расходились в своих мнениях, что я запутался и отказался от своего небольшого личного исследовательского проекта.
Сравнительно недавно в психологической литературе была предпринята попытка прояснить значение терминов «аномальный» и «нормальный» с помощью понятия «приспособление». Под приспособлением мы не имеем в виду психологическое смирение с неизбежным, своего рода стоическое принятие болезней, унаследованных плотью.
В клинической психологии мы используем этот термин, как его используют инженеры. Механизм создается таким образом, чтобы он смог выдержать все возможные напряжения и продолжать функционировать. Хорошо приспособленным, нормальным человеком мы считаем того, кто достиг определенного равновесия между своими потребностями и возможностями их удовлетворения, с одной стороны, и своими социальными возможностями и существующими запретами, с другой. Хорошее приспособление — это действующее, или эффективное, или очень удачное равновесие между тем, что человек представляет миру, и тем, чего ожидает от него мир. Если две эти стороны могут сливаться таким образом, что человек получает удовлетворение от жизни и не доставляет обществу больших неприятностей, мы считаем такого человека «нормальным», или «хорошо приспособленным».
Нормальный человек ставит перед собой и преследует разумные цели. Под «разумными» в данном контексте мы имеем в виду цели, которые являются результатом мысли. Нормальный человек достаточно обдумал свои цели, чтобы знать, что они для него, вероятно, хороши. Конечно, к этому имеет прямое отношение жизненный опыт. Молодой человек может ставить перед собой нереальные цели, например, победить в турнире, к которому он не готов, и нам это не покажется ненормальным. Этот молодой человек не неразумен — ему просто не хватает опыта. Но если в тридцать и сорок лет он по-прежнему ставит перед собой цели такого рода, мы начинаем поглядывать на него искоса. Мы считаем, что к такому возрасту он уже должен знать, что для него хорошо. То, что дошкольник хочет стать ковбоем или пожарным, приводит нас в отчаяние не больше, чем романтическое стремление подростка путешествовать по миру на грузовом пароходе; или если преуспевающий бизнесмен говорит о своей мечте стать бродягой и трактирным попрошайкой. Мечты детей и взрослых — одно дело, решения — совсем другое.
Ничего обязывающего в мечтах нет. Такие праздные мысли не порождают цели, которые могли бы заставить нас действовать. В сущности, неудача в достижении таких целей была бы лучше успеха, если бы он нас ждал; неудача спасает от катастрофы, связанной с таким успехом. Как часто мы мечтаем: «Если бы только мне не пришлось зарабатывать себе на жизнь, если бы у меня был миллион и я смог бы уйти в отставку, у меня не было бы никаких проблем. Моя единственная проблема в том, что мне никогда не хватает денег». Как ни удивительно, но подобные люди часто осуществляют свое желание, но через короткое время начинают распадаться на куски, просто потому что больше не работают, ни к чему не стремятся, не ставят перед собой цели, которые имели для них смысл и были важны.
