миру с креном на один борт: все мужчины в нём – серые тени, женщины же
реальны, выпуклы, ярки. С мужской частью мира на заводе и вне его хватает и мимолётных, вроде
как производственных отношений, с женщинами хочется развивать личные и волнующие.
Роман бродит по улицам, видит девушек и женщин, просто захлёбываясь их красотой и
собственным вожделением. Этого женского и магнитного уж как-то через чур много. Казалось бы, с
точки зрения разумности, притягательного требуется ровно столько, сколько в силах способна
воспринять одна отдельная мужская особь, но на самом же деле женская магнитность спокойно,
как океан, существовала с каким-то убийственным превосходством над всякой мерой.
К женщине, более других привлекающих на улице, Роман словно приклеивается. Не попадая ей
на глаза и никак не обнаруживая себя, он долго следует за ней, незаметно наблюдая, едет рядом в
троллейбусе, заходит в магазин и с сожалением, так и не замеченный, отпускает её у дверей
какого-нибудь подъезда совсем в другом районе города. Расстаётся с ней, как с каким-то
несостоявшимся жизненным вариантом, как с романом, проигранным в воображении. Несколько
раз он всё-таки отваживается заговорить, но всякий раз контакт обрывается на первых фразах.
42
Думая о городе в Пылёвке, Роман, не считая себя дурнее других, даже не сомневался в своих
быстрых и лёгких победах, но город со всей его суетой, свободой и, как казалось раньше,
быстрыми сближениями, на деле-то оказывается не столь податлив. Стоит потянуться к какой-либо
женщине, излучающей головокружительную, почти материальную магнитность, как она
превращается в призрак: усмехается, отворачивается, уходит куда-то быстрыми шагами,
оказываясь уже чьей-то подругой, невестой, женой. Все, к кому он не подходит, уже вплавлены в
свои, особенно густые здесь сети человеческих отношений. Город, прямо-таки напряжённый
эротикой, похож на несмачиваемую плоскость, по которой Роман катается капелькой воды, никак с
этой плоскостью не соединяясь. Может быть, что-то в нём не так? Может быть, внешность его
виновата? Проходит почти целый месяц горячей, напряжённой жизни в городе, а он так и остаётся
в нём чужим, неопределившимся, не добившимся ничего. Ему кажется, что, отвергаемый
женщинами, он отвергаем всем городом и всем миром.
Куда ж пойти ещё с первой своей небольшой получки, если не в ресторан «Коралл»,
находящийся под боком общежития? Правда из общаги сюда ходят не многие. Ресторан
оккупирован местными хулиганистыми парнишками, которые, по слухам, могут начистить морду и
просто так, ради разминки и спортивного интереса. Но хулиганов бояться – в ресторан не ходить. А
где ж ещё знакомиться, если не здесь?
Ресторан Роман видел до этого лишь в кино. Что ж, очень даже похоже. Вкусные запахи –
пахнет, без всякого сомнения, жареной курицей. Только здесь она, наверное, дорогая. Ещё рано, и
в зале полно свободных столиков. Лучше сесть подальше, с краю, как за последнюю парту в
классе.
Подходит официантка на шпильках, с сухими светлыми волосами. А приветливая-то какая,
улыбается как! Но для знакомства она, понятно, не годится, потому что улыбается по работе. Куда
бы спрятать свои руки с тёмными трещинками от солярки, которые не берёт никакое мыло?
Начать же, пожалуй, можно с салата из помидорок с майонезом и портвейна. Заказ пустячный –
помидорки накрошить и три минуты много, а ждать приходится чуть не полчаса. Но это даже
хорошо – не есть же он сюда пришёл, спешить некуда. Тем более, что народ только-только
стекается. Но вот и салат, вот и портвейн в стеклянном графинчике с притёртой пробкой.
Попробуем маленько, рюмашечку одну.
И тут на стул перед ним опускается подошедший сзади миниатюрный, ловкий парнишка с
золотыми фиксатыми зубами. На вид ему где-то под тридцатник. Чёрная рубашка, на пальце –
синяя наколка кольца, каких у Моти-Моти целая коллекция. Что ж, один из штрихов его биографии
понятен, хотя совсем тёмного впечатления, как можно было ожидать, он не производит – есть в
нём что-то и весёленькое, розовое. Роман спокойно осматривает его, потом зал по сторонам.
Народу ещё немного. Музыканты с длинными космами, в заплатанных джинсах разматывают
провода гитар. Пожалуй, тут и к бабушке ходить не надо, чтобы понять – это и есть один из тех
хулиганистых завсегдатаев ресторана, которых боятся в общежитии. Если он рыпнется, то
придётся незаметно его уложить – ну, мол, сам споткнулся и, видимо, при падении мордой стул
зацепил. Только вот из ресторана уходить не хочется. Хорошо тут, уютно и культурно как нигде.
Конечно же, самый лучший ход – это всегда ход вперёд. Не опуская графинчика после своей
рюмочки, Роман молча наливает гостю вино в фужер для воды. Тот молча, оценивающе смотрит на
Романа. Очевидно, спокойное и конструктивное поведение новенького ему нравится. Подняв
фужер, делает глоток и ставит на место.
– Костик, – протянув руку, представляется он.
– Роман.
– Я уж подумал, тут какая-то белая кость сидит. Ты же вон какой, беленький… Ну, так и что,
Ромашка, откуда тебя к нам занесло и какие у тебя проблемы?
– Занесло меня вот из этой общаги, – говорит Роман, указав вилкой за спину, а проблема у меня
всего одна, зато громадная…
– Ну-ну, – с усмешкой поторапливает Костик, – не тяни кота за хвост.
– Уже месяц хочу познакомиться с какой-нибудь женщиной и не могу. Не умею.
У Костика от такого признания сам собой открывается блестящий золотом рот.
– Ну ты даё-ёшь! – восторженно произносит он. – А что? Ты мне даже нравишься… Хотя насчёт
баб ты, конечно, загнул. Чего же тут сложного?! Мне бы твою фактуру, так я и вовсе был бы секс-
символом Читы и её окрестностей.
Роман лишь беспомощно пожимает плечами. Костик смотрит на эти широкие, но зажатые плечи,
на опущенную голову, на руку, по локоть спрятанную под стол, и верит.
– Ладно, – загораясь, говорит он, – заказывай водки, и я проведу лекцию по ликвидации
безграмотности.
И потом, воодушевленный неопытностью этого пионера, едва помакивая в рюмке верхнюю губу,
Костик рассказывает о женщинах, которые постепенно наполняют ресторан. Большинство из них
он знает, причём некоторых так близко, что ближе уже некуда. Делая свой обзор, он даже гордится
собой и членами родного коллектива, в который, получается, щедро вводит новичка.
43
– А вот та – как тебе, ничего? – спрашивает он. – Вон, за тем столиком, слева?
– Да ничего, вроде, – нерешительно пожав плечами, отвечает Роман.
– Как, хотел бы попробовать?
Роман ещё более смущённо жмёт плечами, что, впрочем, похоже и на согласие.
– Спробуй. Это жена моя… – говорит Костик, выдерживает паузу, наблюдая за изменяющимся
лицом Романа, и добавляет: Бывшая.
Роман даже отстраняется
