«Почему?» — вовсе не единственное слово, которым можно пользоваться при выполнении упражнения по нанесению пинков. Ничуть не хуже словосочетание «за что?». Если говорить краткое «нет!» точно тем же образом, как произносится «почему?», оно также становится превосходным средством, способствующим самовыражению. Многие люди испытывают трудности, когда требуется сказать «нет», что вредно отражается на их самоощущении и на восприятии собственного Я. Произнесение слова «нет!» во время выполнения указанного упражнения создает своего рода границу, которая ограждает личное пространство данного человека и защищает его цельность. Еще одним хорошим инструментом самовыражения является фраза «оставьте меня в покое» или «не трогайте меня». Это коротенькое предложение напрямую соотносится с имеющимся у очень многих пациентов чувством того, что родители не предоставляли им достаточно свободы для того, чтобы они имели возможность развиваться естественным образом. В большинстве случаев родители требовали подчинения своей воле, а если им не удавалось добиться этого, то проникались враждебной настроенностью и сыпали оскорблениями в адрес детей. Такие родители рассматривали всякое сопротивление со стороны ребенка как подрыв своего авторитета и власти и были полны решимости провести свою отцовскую либо материнскую волю в жизнь. В других случаях родители чрезмерно опекали своих детей, которых они трактовали как неотъемлемое продолжение самих себя. Как мы увидим далее, слишком часто такая избыточная опека бывает сопряжена с разными околосексуальными нюансами. Те из пациентов, кто в детстве прошел через что-то подобное, нуждаются в громогласном изъявлении своего протеста. Фразы типа «оставьте меня в покое!» или «что вам от меня надо?», если произнести их с надлежащей силой и убежденностью, помогают восстановить в пациентах ощущение того, что они имеют право быть свободными, быть самими собой и реализовывать цели своего собственного естества, а не своих родителей.
Без наличия такого права способность человека любить серьезно страдает. Слишком часто оказывается, что любовь, которую пациенты, по собственному утверждению, питают к родителям, является результатом чувства вины, существующей в их взаимоотношениях, а вовсе не удовольствия и не радости. Человек не в состоянии испытывать радостных чувств в таких взаимоотношениях, где он лишен возможности действовать в соответствии со своим подлинным Я. И напротив, когда родители предоставляют своим детям истинную свободу, они получают от них взамен столь же истинную любовь. Однако дать своему чаду такую любовь, которая послужит тому поддержкой и опорой в процессе взросления, возмужания и обретения собственного Я, могут лишь те родители, которые находят настоящую радость в общении со своим потомством.
Я рекомендую своим пациентам избегать действенного «житейского» проявления своих негативных чувств по отношению к родителям. Такого рода проявления не могут считаться в человеческом общежитии приличными поступками, и они ничем и ничему не помогают. Травмы, от которых пациенты пострадали в детском возрасте, остались в прошлом, и никакие сегодняшние акции не могут их отменить или перечеркнуть. Прошлое невозможно изменить. Однако терапия может освободить человека от тех препон и ограничений в его естестве, которые являются следствием былых травм. Хотя указанные ограничения могут быть в значительной степени уменьшены благодаря разрядке и явному выражению тех импульсов и побуждений, которые тесно увязаны с упомянутыми ограничениями, все это должно происходить в терапевтической среде, а не в непосредственных взаимодействиях с родителями или заменяющими их лицами.
Индивид, который в свое время стал физическим и психологическим калекой из-за принудительного подавления своих естественных импульсов, превращается в свободного и радостного человека, по мере того как его тело вновь обретает свою свободу и грациозность. Такой человек способен любить по-настоящему, и он может на самом деле испытать хоть немного подлинной любви к своим родителям, которые, правда, в свое время оскорбляли и унижали его, но которые, помимо этого, еще раньше даровали ему жизнь.
Глава 6. Любовь: эмоция, дающая удовлетворение
Капитуляция перед любовью
Почти каждый человек в какой-то момент своей жизни испытал радость пребывания влюбленным. Любовь описывалась многими как самое великое и самое сладостное чувство, как чудо, придающее жизни ее самый сокровенный смысл. Но если любовь отвергнута или утрачена, то она же воспринимается как источник самой нестерпимой боли. И это вполне понятно, поскольку любовь представляет собой вечно живое и жизнетворное подключение к источнику жизни и радости, будь этот источник конкретным человеком, каким-то сообществом людей, природой, вселенной или Богом. Разрыв такого подсоединения воспринимается поэтому человеком как угроза самому его существованию. Поскольку любовь являет собой также распахивание и расширение собственного Я так, чтобы оно охватило весь мир, то результатом утраты любви становится нечто прямо противоположное, то есть сжатие и закрытие всего человеческого естества, а это явление в такой же степени болезненно, в какой любовь была радостна. Я когда-то при описании боли, возникающей из-за такой утраты, сравнивал ее с ощущением разбитого сердца или трещины в сердце. К великому сожалению, эта боль может длиться (и зачастую действительно длится) намного дольше, чем радость обретения любви, потому что человек, однажды утративший любовь, начинает бояться раскрыться и снова потянуться к этому живительному чувству. Жгучее желание любви по-прежнему продолжает жить в сердце, но это желание не может сбыться наяву до тех пор, пока вместе с ним существует страх потерять любовь или оказаться отвергнутым.
Взаимоотношения, которые в наибольшей степени символизируют союз двух любящих сердец, — это отношения между матерью и ее ребенком. В мире природы потеря связи с матерью является для малыша роковой, если сироте не удастся найти себе ту, которая заменит ему или ей мать. Там, где взаимоотношениям с матерью ничто не угрожает, бытие малыша обеспечено, и он непременно разовьется во взрослую особь, которая в процессе ухаживаний во время брачного периода (у некоторых млекопитающих он называется гоном) сможет установить подобную жизнетворную связь с другой особью противоположного пола. Побуждение к вступлению в любовную связь носит настолько императивный, властный характер, что, невзирая на «трещину в сердце», которую человеку довелось пережить в детстве, он, действуя сознательно или бессознательно, будет искать любовного союза с другим человеком. Однако установление подобного союза не относится к разряду событий, которые могут наступить в результате сознательных усилий. Человек не может заставить другого полюбить себя, равно как не в состоянии дать самому себе указание влюбиться. Это все происходит совершенно самопроизвольно, когда встретившиеся друг с другом люди вдруг обнаруживают, что их сердца бьются в унисон, в одном и том же ритме, а их тела пульсируют с одинаковой частотой. Такое может случиться при зрительном контакте или при какой-то другой форме контакта, но только в том случае, когда заряд энергии, возникающий при подобном соприкосновении двух индивидов, обладает достаточной мощностью, для того чтобы заставить их сердца биться еще сильнее, причем чтобы не только повысился пульс, но и тела стали пульсировать в приятном возбуждении. Это то самое возбуждение, которое могло бы возникнуть при повторном обретении давно потерянного персонального рая — того рая, откуда мы оказались изгнанными в тот момент, когда по нашей любовной привязанности к матери пробежала первая трещина.
Никакой ребенок не способен сохранять любовную привязанность к своей матери бесконечно долго. Судьбой ему предначертано отделиться от матери, самостоятельно шагнуть в мир и искать там единения с тем существом противоположного пола, с которым он заново восстановит утраченную было любовную связь, и эта связь найдет свое удовлетворение и разрешение в сексуальной конвульсии и в производстве на свет потомства. Тот ребенок, который полностью удовлетворен на оральном уровне, будет открыт любви, и в дальнейшем он легко и без осложнений переместится на следующий, генитальный уровень.
Переход во взрослое состояние включает в себя в качестве обязательных промежуточных этапов подростковый период, когда индивид устанавливает позитивные связи с друзьями, а затем и юность, во время которой с противоположным полом формируются взаимоотношения, полные романтической любви. Однако независимо от того, оказались ли мы удовлетворенными своим детством и последующими фазами роста или нет, все мы неизбежно должны перейти в положение взрослых людей, поскольку таковы биологические императивы нашей человеческой природы. Если во времена детства мы оказались неудовлетворенными или были глубоко ранены, то наше продвижение в направлении зрелого любовного союза будет носить характер чего-то экспериментального, пробного, наша устремленность к любви будет полна колебаний, а наша открытость жизни — ограниченной. Разумеется, и такой человек может влюбиться глубоко, поскольку любовь является нашим жизненным предначертанием, но в этом случае капитуляция перед любовью на деле окажется всего лишь временным, сугубо одномоментным отказом от контроля со стороны эго в свойственной такому индивиду непрерывной, ни на минуту не замирающей борьбе за выживание.
