Но Соня папу любит и верит в его идеалы свято. Вот и стесняется собственного не искорененного папиными наставлениями детства. Надеемся, что с годами это пройдет. Иначе Соня рискует превратиться в гувернантку на общественных началах — зануду, всем подряд читающую наставления на тему «Веди себя как подобает!», не задаваясь вопросом: а кому подобает? Занудам?
Имей Сонечка хотя бы была смелость признаться: да, я еще ребенок и втайне ужасно люблю сказки. Соня боится голову потерять и потому старается не прикасаться к «предмету искушения». Но психологическая защита выстроила стену между реальной, еще не повзрослевшей Сонечкой и той изысканной особой, которой Сонечка мечтает если не быть, то хотя бы казаться.
Большинства критиков не хватает на рефлексии и на определение мотивов собственного поведения. Оттого многие люди так и живут себе отрицанием, следят за тем, что другие хвалят – и тут же принимаются ругать фаворита.
Букмекеры. На этой тактике они делают себе имя и репутацию «глубокого человека» и «продвинутого специалиста».
Есть одна у сноба мечта – высота! Высота! Высота помыслов, никак не связанная с вероятностью воплощения оных. Сноб демонстрирует свой собственный уровень помыслов над уровнем обыденности, время от времени вопрошая страдальческим голосом: «Скажи, чего ты хочешь от жизни? Зачем ты живешь, ваще?» — и адресует этот вопрос, как правило, своему ребенку. Тот, конечно, жмется и кряхтит, или безучастно пялится в окно, или сосредоточенно ковыряет в носу. Дожидается, пока предок закончит рассыпать соловьиные трели и переключится на другой объект воспитания. И правильно делает. Не надо ему отвечать на такие вопросы. Во–первых, потому, что никто в столь юном возрасте не способен отчетливо сформулировать цель огромной, а для ребенка так просто бесконечной жизни. Во–вторых, даже если затюканный малолеток и пытается мямлить нечто, в надежде уменьшить «угловой срок» или добиться амнистии, верить ему не стоит. Он нипочем не скажет того, что думает, поскольку думает лишь об одном: как сделать, чтобы от него, наконец, отвязались? И в–третьих, родители задают этот вопрос не в надежде на ответ, а всего–навсего ради риторической фигуры.
Родители, как ни прискорбно, склонны самоутверждаться и за счет детей, и на детях. Вдобавок родительские представления и о себе, и о действительности не всегда… адекватны. На психику представителей старшего поколения довольно часто действует внутренний «самозапрет»: обладателю такой «блокады» ни в коем случае нельзя… критиковать самого себя. Он должен избегать опасных психологических ситуаций и должен извлечь из своей тактики всевозможные психологические выигрыши[86]. Самый верный пусть – прибегнуть к суррогатам общения. Вот почему некоторые без конца предаются психологическим играм, отвергая индивидуальное поведение и живой контакт с окружением. Есть много сценариев, удобных для сноба, который так и не реализовал своих порывов и позывов: «Если бы не ты», и по другим сценариям, в частности «Посмотри, как я старался»[87] или «Деревянная нога»[88]. В эти игры, как мы уже говорили, можно играть и вдвоем. Поэтому неудивительно, что у напуганного жизнью сноба нередко подрастает столь же боязливый отпрыск, прячущийся от реальности железным занавесом. А занавес, конечно же, целиком построен из… неконструктивной критики.
Как быть, если в вашем семействе окопался домашний Герцен и все рассуждает и рассуждает на тему «Кто виноват?» — причем без единого намека на «Что делать?». Самое главное, не пугайте родню. Радикальные, революционные методы не оправдывают себя не только на Ближнем Востоке и на территории бывшего СССР. В человеческой психике они столь же малоэффективны. Придется пойти более долгим, трудным и для молодежи попросту непривычным путем – в обход, как «нормальные герои». Да, оно «не очень–то легко, не очень–то приятно и очень далеко». Зато есть шанс дойти до цели. Итак, используйте политический принцип: «Демонстрируйте гибкость, не теряя твердости». Если ваш родитель «тиранствует» от страха – будьте деликатны, но настойчивы. То есть поменьше спорьте за жизнь и делайте то, что считаете нужным. Вы боретесь за собственную систему ценностей, пусть она и не завершена окончательно. Не позволяйте ее заменить ни на какую другую – классическую, традиционную или просто милую сердцу родных: для вашей личности эти приоритеты все равно останутся чужими. Есть, конечно, возможность, что вы вернетесь к ним со временем. Но это вы вернетесь, а не вас вернут. Да, касательно молодежной субкультуры, которую, вероятно, родители бурно отрицают: попробуйте их ненавязчиво познакомить друг с другом. А вдруг не подерутся? Во всяком случае, даже если ваших взглядов и не примут, зато перестанут бояться неизвестного и создадут себе иллюзию, что они «в курсе».
Война за умы как психическая атака
Есть, впрочем, вероятность, что некоторые читатели подумают: ну и чем плохи все эти суррогаты общения – и психологические игры, и упомянутые в начале книги психологические развлечения, а проще говоря, милый треп на безболезненно–светскую тематику? Душу не рвут, мозги не утомляют, контактов не углубляют… Ну и что? А вдруг я не интроверт, которому все это погружение в бездны своего «Я» ужасно интересно – вдруг я экстраверт, который ловит кайф от того, что вокруг месится много народу? И не хочу я ни с кем знакомиться вплотную и тесно общаться. Просто потусуюсь и домой пойду.
Конечно–конечно. Воля ваша. Только стопроцентных экстравертов, которым требуется только светский треп и ничего больше, на свете не бывает. Это виртуальная схема, придуманная для завершения шкалы. Необходимость углубления взаимоотношений хоть раз в жизни испытывает любой реальный человек. И каждому из нас предпочтительно найти общий язык со своими близкими. Так что придется разбираться в их мотивациях, стремлениях, страхах и стереотипах. Иначе вам не удастся их понять. А может быть, не удастся понять себя. Последнее чревато. В общем, напрягитесь напоследок. Мы продолжаем разговор о том, что делают люди, пытаясь спрятаться от внешнего мира в мир фантазий.
Конечный выбор средств маскировки зависит от параметров личности. Но первые шаги к индивидуальному решению нас заставляет делать… верно, наша социальная среда.
Причем вся – от родительского влияния до государственной информационной системы. Говоря о тактике избегания неудач и тактике стремления к успеху, мы оставили за кадром тот важный факт, что обе они могут быть не только индивидуальными свойствами, но и приметами времени. Эти психологические приемы включаются в наш менталитет как общенациональный выбор. Проще говоря, есть не только разные люди, одни из которых предпочитают тихонечко сидеть в шезлонгах под тентами, а другие — птицей парить над пляжем на параплане. Существуют и времена, когда предпочтительной стратегией становится экстремальный подход или игра в прятки. Стереотипы, сформированные не нами, и даже не нашими родителями, а, вероятнее всего, прадедами и прапрадедами, окружают наше индивидуальное восприятие, как питательная (или агрессивная) среда. Из стереотипов формируется так называемое коллективное сознание. И те люди, которые слишком неопытны или слишком ленивы для формирования и применения сознания индивидуального, обходятся сознанием коллективным. Они его используют в личных целях и при этом как бы арендуют чужое восприятие. Нет больше необходимости самому анализировать информацию и делать выводы – все уже сделано до вас и за вас. Притом велика вероятность, что сделано плохо. То есть для своего времени — вполне приемлемо, но в наши дни… Чтобы не обижать прадедушек и прабабушек огульными обвинениями, объясним все по порядку.
Большая часть населения России выросла в такой системе подачи и получения информации, о которой мы уже успели напрочь забыть. Нет, в принципе нам известны понятия «цензура», «регламентация», «единомыслие» и т.д. Только в XXI веке, при непосредственном участии создателей многочисленных мемуаров и сериалов, возник образ страны, перенаселенной диссидентами. То есть буквально все осуждали тоталитарный и авторитарный режим, все воспринимали современность как ад на земле, все пытались вывести из–под удара родных и любимых… Одно непонятно: кто это громадье несогласных судил, пытал, сажал и охранял? Выходит, были, как Евгений Шварц в «Драконе» писал, «безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души, дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души»? А вот и нет.
