Ловушка диагноза. О психотерапевтах, которые изобретают все больше болезней и все меньше помогают людям - Михаэль Мари

Другая возможность психических проблем состоит в недостаточно устойчивой идентичности. Есть люди со слабым «Я», у которых слабо выражено самоощущение: они не могут однозначно описать себя и недостаточно дистанцируются от других. Соответственно, им трудно принимать поведенческие решения и выполнять взятые на себя обязательства; а окружающим – ждать от них решений и доверять, потому что нельзя положиться на них. Здесь важно усилить имеющуюся самопрезентацию так же, как и готовность преодолевать конфликты с другими.

Следующим вариантом проблемы является колебание между идентичностями и неспособность долго идентифицировать себя с одним образом. Человек не знает, за что хвататься, не понимает, кто он «на самом деле», и вечно подчиняется господствующему мнению. В своем поведении он руководствуется возможными ожиданиями других. В таком случае необходимо ясно описать себя и в контакте с другим отстаивать свою точку зрения.

Проблемы с другими людьми в принципе не отличаются от проблем с самим собой. В любом случае речь идет о психических субсистемах, ведь встречаешься лишь с мнимо «цельным человеком». Для терапии поэтому несущественно, влияет ли психическая субсистема на существующую идентичность изнутри или снаружи, возникает ли проблема с внутренней или внешней личностью. Механизмы конфликта и решения схожи. Тот, кто, например, становится «агрессивным» и внутри не находит фигуры, сдерживающей его, снаружи наткнется на подобные фигуры в образе других людей, которые арестуют его, предъявят обвинения, осудят, посадят в тюрьму.

Наверняка можно дать много дифференцированных описаний расстройств, что, однако, выходит за рамки книги. Независимо от этого главный вопрос всегда – «стать другим», тем, кто сам себя описывает иначе и которого иначе описывают другие люди. Этот «другой» и является решением.

Кстати, из подобного взгляда на идентичность и ориентирования на конфликт часто возникают нетерапевтические решения. На них я хотел бы кратко остановиться.

Если ставить вопрос «что», то тут же возникают требования. Что необходимо делать, учить, развивать, чтобы справиться с ситуацией? Какие недостатки нужно устранить, а какие способности расширить? Если, напротив, человек определяет, кем он хочет быть, то прибегает к помощи имеющихся ресурсов и часто находит нетерапевтические решения.

Такие решения чаще всего лежат в стороне от обычных представлений о лечении, вытекающих из личностных моделей. Понятие «лечение» заимствовано из медицины, где оно описывает своего рода восстановление прежнего состояния. Лечат простуду или рану, и потом все становится так, как прежде. Это представление о лечении нельзя перенести на психику. Там на первом плане, в отличие от тела, не сохранение системы, а скорее изменения и вопрос, удастся ли преуспеть «другому», открывшему для себя новые возможности существования.

Психотерапевты могут, если работают независимо от моделей, принять разнообразные возможности бытия, имеющиеся в индивидуализированном мире, и предоставить решение своим клиентам. Некоторые из этих решений я хотел бы представить далее.

Первый пример нетерапевтических решений – экстремальный. Речь идет о женщине со страшным прошлым – выброшенной родителями и обнаруженной в мусорном баке. Она воспитывалась в приюте, где ее изнасиловал завхоз. Затем попала в приемную семью, где то же самое повторилось с приемным отцом. В 16 лет сбежала из семьи, оказалась на панели, принимала наркотики. Много раз оказывалась на грани жизни и смерти, пока в 30 лет не обратилась к психотерапевту. Понятно, что о «лечении» и думать было нельзя, нормальной жизни ей не видать, слишком тяжелый отпечаток наложили на нее жизненные сложности. Но, слава богу, она смогла превратить дефицитный взгляд на свою жизнь в ресурсный. Она пережила жуткие вещи, заглянула в бездну человеческой души, но, несмотря на весь ужас, выдержала, а значит, обладала большой внутренней силой. Почувствовав в себе способности, она решила стать помощницей и оказывать помощь людям, попавшим в тяжелую ситуацию. Стать помощницей – это и есть решение. Чтобы прийти к нему, потребовались не диагнозы и планы лечения, а бережное и непредвзятое сопровождение со стороны женщины-психотерапевта.

Второй пример нетерапевтических решений: пара несколько лет вместе, но в общей квартире живут всего лишь год. Все это время они постоянно ссорятся, так что отношения под угрозой. Очевидно, что у обоих проблемы с соблюдением близости и дистанции, как говорится на языке терапевтов. Решение «что» состояло бы в развитии способности оставаться «собой» рядом с партнером. Легко представить себе, сколько потребовалось бы сеансов, чтобы хотя бы немного приблизиться к данной цели. Пара, однако, отказалась от терапии, получив в консультации другое решение. Оно вытекало из вопроса: «Кем я хочу быть по отношению к моему партнеру?» Ответ гласил: независимым человеком с собственным распорядком дня, собственными представлениями о чистоте, обстановке в квартире и т. д. В качестве «независимых» они не стали расторгать отношения, а поменяли совместную квартиру. Они остались вместе, но живут раздельно. Тем самым проблема была решена. Явно не терапевтическое решение, но оно подошло обоим.

В третьем примере нетерапевтических решений речь идет о 62-летнем мужчине, пришедшем в консультацию из-за холерических приступов. Он хотел от них избавиться и думал, что для этого ему придется проработать свое детство. Консультант спросил, в каких ситуациях возникают эти приступы и как давно. Мужчина сообщил, что, сколько помнит, время от времени срывался и всегда по отношению к партнерше, к той женщине, которую любил. Его жена оставила его из-за этого, и он боится потерять свою теперешнюю спутницу жизни. Наверняка терапевтическое лечение такого поведения сильно бы затянулось и не факт, что закончилось бы успешно. Консультант предложил привести партнершу. Та сообщила, что боится этих приступов и – в качестве защиты – тоже начинает орать, понимая, что тем самым подливает масла в огонь. Но ничего иного ей в голову не приходит. Консультант спросил, что она сделает, если выяснится невозможность устранить «изъян» ее партнера – ни медикаментами, ни терапией, – а ей все же хотелось бы остаться вместе с ним. Женщина задумалась, а потом ответила: «Если бы не было средства, то я бы отвернулась и ушла, а вернулась бы только на следующий день. На следующий день он уже тихий». Мужчина согласился. Так они и поступили. Через какое-то время консультант