Гектор подумал, что профессор всегда казался ему слегка тронутым — и вот подтверждение!
— И какими были результаты?
— Многообещающими, — ответила Мари-Клер.
Гектор почувствовал, что больше она ничего не скажет.
— Мы вляпались из-за него в полное дерьмо, — повторил Гюнтер.
По его голосу было слышно, что две порции коньяка сделали свое дело.
Мари-Клер объяснила, что в один прекрасный день профессор стер с твердых дисков компьютеров все последние данные и исчез вместе с образцами новых переделанных составов.
— А химик?
Мари-Клер снова посмотрела на Гюнтера, и тот утвердительно кивнул.
— Химик сошел с ума, — сказала Мари-Клер.
— Сошел с ума?
— Мы думаем, что он решил протестировать одно из новых веществ на себе. Теперь его мысли бессвязны. Его… увезли в лечебницу.
— Ну что за мерзавец, — сказал Гюнтер, приступая к третьему бокалу коньяка.
Мари-Клер продолжила свой рассказ. Исследования, посвященные любви, уже обошлись лаборатории в сотни миллионов долларов и вот-вот должны были привести к конкретным результатам, когда великий профессор исчез. Конкурирующие компании разрабатывают ту же тему, то есть идет нечто вроде гонки со ставками в миллионы долларов.
Наступила тишина. Гюнтер и Мари-Клер пристально глядели на него, и у Гектора возник вопрос. Он был почти уверен, что знает ответ, но все-таки задал его:
— А зачем вы мне все это рассказали?
— Чтобы вы его отыскали, — сказал Гюнтер. — Необходимо найти профессора Корморана.
Кто вы такие, чтобы претендовать на приручение любви? Под предлогом облегчения страданий вы намерены навязать рабство. Кондиционер для чувств — вот ваша цель. Профессор Корморан вам не помощник, профессор Корморан устремлен к горизонтам, которые вам неведомы, потому что вы хотите закармливать весь мир своими пилюлями, вот и все. Профессору Корморану, главное достоинство которого доброта, жаль вас.
Профессор Корморан действительно изменился, он теперь говорил о себе в третьем лице почти во всех письмах к Гюнтеру и Мари-Клер. Может, неожиданный эффект новых веществ, которые он увез?
Гектор сложил письмо и посмотрел на стюардессу, подходившую к нему с шампанским. Он обрадовался, так как действие шампанского было ему знакомо. К тому же на стюардессе был симпатичный восточный наряд — длинное платье с разрезом сбоку поверх шелковых брюк. И, как вы догадались, она и сама была с Востока, потому что Гектор направлялся в страну — ближайшую соседку Китая, где отыскались последние следы профессора Корморана. Поскольку эта страна много лет назад была захвачена Гекторовой, он надеялся встретить там немало людей, говорящих на его языке. Надо сказать, что Гектор не отличался особыми способностями к языкам, к тому же восточные языки — не самые легкие: говорить на них трудно, а писать еще труднее.
Однако стюардесса говорила только по-английски. Она спросила Гектора, летит ли он в ее страну как турист или по делам, и Гектор ответил «турист», подумав: интересно, как бы эта девушка среагировала, признайся он, что его цель — поиски сумасшедшего ученого.
Болтовня со стюардессой и шампанское оказали благотворное воздействие на Гектора, поскольку позволили ему не думать о Кларе.
Перед поездкой он долго разговаривал с ней. Точнее, он начал с вопросов, пытаясь выяснить, почему Клара так часто грустит. Вначале Клара твердила, нет, ничего подобного, она совсем не грустная, это все выдумки Гектора. В конце концов она призналась, что по-прежнему очень любит Гектора, но не совсем уверена, влюблена ли она в него по-настоящему, как раньше. Гектор выдержал удар вполне прилично: если ты психиатр, то привык принимать что угодно со спокойным лицом, хотя иногда чего только не наслушаешься. Однако теперь, в самолете, ему потребовалось шампанское и беседа со стюардессой, чтобы устоять перед желанием схватить телефон, установленный в кресле, и названивать Кларе каждые полчаса. Мало того что он понимал всю бесполезность этого, ко всему прочему он догадывался, что размеры счета за такие переговоры могут шокировать даже Гюнтера.
Любовь универсальна. Сказав это, задумаешься, дает ли нам что-то такое определение. А потом ответишь: да, дает, потому что оно позволяет вышвырнуть на помойку все культурологические глупости — раз, и нету. Желтые, белые, красные, черные, — любовь заставляет трепетать всех нас, независимо от расы, культуры или системы налогообложения. И вообще, вчитайтесь в любовную поэзию любой страны мира и любой эпохи; спорю на что угодно: вы найдете там одно и то же — тоску из-за разлуки с любимым человеком, радость новой встречи с ним, оды его красоте и тем восторгам, какие она сулит, желание спасти свою любовь от всех опасностей и насладиться ее триумфом. Попробуйте сами, и вы убедитесь, что я прав, так что придется вам заткнуть пасть, придурки.
Похоже, перед тем как сесть за это послание, профессор Корморан наглотался других таблеток. Гектор вздрогнул, прочитав насчет тоски из-за разлуки с любимым человеком, но потом собрался и сумел познакомиться со всеми последними письмами профессора, написанными после его исчезновения. Их набралось почти полсотни, и Гектор решил, что, внимательно изучив их, возможно, расшифрует мысли профессора, поймет, чего тот хочет, и в конце концов найдет его.
Другие сотрудники фармацевтической лаборатории уже пытались сделать это, но ничего не добились, потому что для них профессор Корморан был сумасшедшим, и этим все сказано.
Все, что им удалось, — это выяснить, откуда были отправлены электронные письма, что само по себе явилось большим достижением, поскольку профессор Корморан прибегал к сложным уловкам, мешая понять, откуда ушло то или иное послание. В результате сотрудники лаборатории тратили несколько дней на поиски использованного компьютера, а когда приезжали, оказывалось, что профессор уже исчез.
У Гектора имелась карта мира с отмеченными на ней перемещениями профессора.
По ней было видно, что все последние письма были отправлены из Азии, так что оставался шанс отыскать его в тех краях. Но главная надежда Гюнтера заключалась в том, что профессор, возможно, захочет поговорить с Гектором. Перед отъездом Гектор отправил профессору письмо по интернету.
Дорогой профессор Корморан!
Хорошо известные Вам люди хотят Вас найти. Они посылают меня в надежде, что мне удастся с Вами встретиться. В любом случае для меня будет большим удовольствием поговорить с Вами и узнать, что у Вас нового. Можете ответить на этот адрес, который известен только мне и не отслеживается.
С сердечными пожеланиями Гектор.
Гектор не очень понимал, что будет делать, если найдет профессора Корморана. Да, конечно, Гюнтер платил ему за то, чтобы он нашел и привез профессора, но, как вы уже догадались, Гектор больше симпатизировал профессору, чем Гюнтеру, и к тому же подозревал, что у профессора могли быть серьезные основания для исчезновения.
Улыбающаяся стюардесса снова принесла ему шампанское, и Гектор ощутил маленький прилив любви к ней. Может, попросить у нее номер телефона?
И сам себе ответил, что жалок.
Достал блокнот и записал:
Цветочек № 4. Настоящая любовь несовместима с желанием изменить.
Он проводил взглядом стюардессу в прелестном восточном наряде, еще немного подумал и дописал:
Цветочек № 5. Настоящая любовь несовместима с изменой (даже когда хочется ее совершить).
Гектор соприкасается с историей
Еще на одном самолете, на этот раз винтовом и сильно вибрирующем, Гектор добрался до городка, спрятавшегося в сердце джунглей. Центр его был выстроен очень давно людьми из его собственной страны и походил на тихий городок Гекторового детства, с почтой, ратушей, каналом, обсаженным высокими деревьями, и кафе, где собираются завсегдатаи. Но местными жителями были, естественно, азиаты с довольно темной кожей и узкими глазами: они неспешно прогуливались по улицам и выпивали в излюбленных кафе и барах, в особенности мужчины, поскольку в этой стране, как и во многих других, работали в основном женщины. Стоило удалиться от центра, и с улиц исчезал асфальт, за исключением гостиничного квартала, где они снова становились широкими, с вереницей пальм вдоль тротуаров. В этом городе посреди больших парков с чудесными деревьями располагалось множество отелей. Это были красивые, наполовину деревянные дома с крышами в местном стиле, балконами и сваями, потому что их создавали недавно, уже после того периода, когда архитекторы сошли с ума и натыкали по всему миру уйму громадных бетонных коробок.
Но архитекторы — авторы построенных несколько веков назад больших каменных храмов, материал для которых находили прямо в окружающих лесах, — были отнюдь не сумасшедшими, и творили они примерно тогда, когда в Гекторовой стране возводились соборы. На многих километрах были разбросаны десятки храмов, и люди съезжались сюда со всего мира, чтобы полюбоваться ими. Таким образом, именно создатели храмов обеспечили работой своих коллег, которые много веков спустя строили отели. Современным строителям, возможно, следовало бы возвести еще один маленький храм — в память о своих предшественниках.
