Штроо В. А. Защитные механизмы групповой динамик и в организационном контексте // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2007. Т. 4. № 1. С. 151–157.
Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. СПб.: Питер, 1999.
Argyle M., Furnham A. Sources of satisfaction and conflict in long-term relationships // J. of Marriage and the Family. 1983. Vol. 45. P. 481–493.
Bowman M. L. Coping efforts and marital satisfaction measuring marital coping and its correlates // J. of Marriage and the Family. 1990. Vol. 52. P. 463–473.
Gelles R. J. The Violent Home: A Study of Physical Aggression Between Husband and Wives. Beverly Hills: Sage Publications, 1972.
Haley J. Strategies of Psychotherapy. New York: Grune, Straton, Inc., 1963.
Hill R. Families under stress. New York: Harper, Row, 1949.
Stress and the Family. Vol. I: Coping with Normative Transitions / Ed. by H. I. McCubbin, C. R. Figley. Brunner/Mazel Publishers. N. Y., 1983.
Совладающее поведение женщины на этапе принятия роли матери
О. Б. Подобина
Принятие роли матери в индивидуальном генезе материнской сферы личности женщины рассматривается как кризисный этап с уникальными стрессами и стрессогенными факторами. На базе субъектно-деятельностного подхода обосновывается доминанта динамических (ситуативных) и регулятивных факторов выбора стратегий совладания с трудностями этого этапа. Приводятся результаты лонгитюдного эмпирического исследования особенностей и динамики совладающего с трудностями поведения женщины на этапе принятия роли матери.
Ключевые слова: социальная роль матери, этап принятия роли матери как кризис, совладающее (копинг) поведение и факторы выбора стратегий и стилей совладания, особенности и динамика совладающего поведения женщины на этапе принятия роли матери.
Демографические проблемы и здоровье подрастающего поколения остро поставили вопросы психологической помощи семье и женщине. До недавнего времени в нашей стране на передний план выдвигались социально-профессиональные роли женщины, а не ее материнские функции. И на сегодняшний день существует противоречие между декларируемым социальным статусом материнства и реальными возможностями его реализации в нашем обществе, что нередко ведет к психологической неготовности женщины к роли матери. Как показывает анализ материнства в традиционных культурах, для успешной адаптации женщины в роли матери общество осуществляет сопровождение этого процесса посредством системы ритуалов и традиций, что способствует обретению женщиной личностного смысла материнства (И. С. Кон, М. Мид, Р. В. Овчарова, В. А. Рамих, Г. Г. Филиппова и другие). По мнению социологов и психологов, такой системы в нашем обществе на сегодняшний день нет (Филиппова, 2002), в связи с этим материнство привлекает все большее внимание и интерес исследователей и практиков.
В последние годы предметом изучения отечественной психологии становятся такие аспекты материнства, как взаимодействие матери и ребенка в раннем онтогенезе (Н. Н. Авдеева, Т. В. Архиреева, О. Ю. Дубовик, Г. В. Скобло, Е. О. Смирнова), эмоциональное состояние женщины во время беременности (А. С. Батуев, Г. И. Брехман, А. И. Захаров, И. В. Добряков), факторы и условия девиаций материнства (В. И. Брутман, Л. Л. Баз, О. В. Баженова, А. Я. Варга, М. С. Родионова и другие), личностные изменения женщины, связанные с переходом к родительству (Е. И. Захарова, Е. И. Исенина, О. А. Карабанова, Т. В. Леус, С. Ю. Мещерякова). Кроме того, в науке и практике идет активный поиск моделей психологического сопровождения женщины во время беременности и в течение первых лет жизни ребенка (И. В. Добряков, Н. П. Коваленко, М. Е. Ланцбург, Р. Ж. Мухамедрахимов, Г. Г. Филиппова, Ю. И. Шмурак и др.).
Практически во всех существующих исследованиях материнства употребляются такие понятия, как «материнская роль», «принятие роли», «материнское ролевое поведение», однако они не дают достаточного представления о ролевом контексте изменений, происходящих в личности женщины, в ее взаимодействии с окружением, о влиянии на них ситуационных переменных в период беременности и после рождения ребенка.
Женщина, становясь матерью, приобретает новое положение в системе социальных связей – статус родителя – и принимает на себя новую социальную роль. Социальная роль матери в данном исследовании рассматривается как личностный конструкт, представляющий собой интериоризированные женщиной социальные экспектации в отношении реализации родительских функций, и как способ поведения женщины, соответствующий принятым нормам и осуществляющийся в зависимости от занимаемого статуса. Структура роли матери включает ожидания роли, концепцию роли (понимание человеком своей роли), приемлемость или неприемлемость роли (отношение человека к своей роли) и ролевое поведение (Шибутани, 2002).
Усвоение роли матери происходит в течение всей жизни женщины, начиная с самого раннего детства, и имплицитно компоненты этой роли присутствуют в структуре личности женщины и до рождения ребенка (Добряков, 2002). Однако только с появлением комплементарной роли – ребенка – и ролевого поведения происходит принятие женщиной социальной роли матери. Только с наступлением беременности и рождением первого ребенка женщина приобретает социальный статус матери, у нее появляется реальное ролевое поведение, а сформированные ранее компоненты материнства конкретизируются и уточняются во взаимодействии с собственным ребенком (Винникотт, 1998; Коваленко, 2001).
Этап принятия роли матери мы определяем как особый период в онтогенезе материнской сферы личности, который характеризуется:
• появлением реального ролевого поведения,
• согласованием родительских установок женщины, ее представлений о себе как матери, социальных ожиданий окружающих,
• перестройкой ролевого веера личности,
• появлением или актуализацией потребности в материнстве, перестройкой личностных смыслов.
В развитии субъективности женщины представляется возможным охарактеризовать этап принятия роли матери как кризисный. Переход к родительству и этап принятия роли матери являются важными жизненными событиями и сопряжены как с ролевым напряжением, так и с увеличением ежедневных жизненных трудностей (типами стрессоров по классификации К. Олдвин) (Aldwin, 1994). Этот кризис является поворотным пунктом, который содержит и опасность, и некую возможность: человека, который не разрешает кризис, увеличивается опасность развития невротического синдрома; успешное разрешение кризиса несет в себе возможность научения и личностного развития через приобретение жизненного опыта (Анцыферова, 1994; Ахмеров, 1994).
Период появления первого ребенка является кризисным не только для самой матери, но и для семьи в целом (К. Витакер, С. Минухин, Д. Пайнз). В то же время объективная кризисность перехода к родительству и принятия материнской роли может значительно различаться в субъективной оценке стрессогенности этого события. Результаты эмпирического исследования демонстрируют, что на протяжении всего этапа принятия роли матери выявляется динамика трудностей, воспринимаемых женщинами в качестве доминантных. На последние места в иерархии уходят материальные, финансовые, профессиональные трудности, которые напрямую не связаны с функционированием в принимаемой, осваиваемой роли. На первых местах постепенно оказываются специфические стрессоры, связанные с ролевыми функциями:
• в период беременности – волнение за собственное здоровье, которое рассматривается как ролевое (защищающее плод) поведение;
• в первый год жизни ребенка – младенец как главный объект ролевого поведения, его здоровье, связанные с ним изменения в обычном укладе семейной жизни (взаимоотношения с супругом, родственниками, ограничение свободы) (Подобина, 2005).
Чем старше становится ребенок, тем чаще упоминаются трудности в его воспитании, во взаимодействии с ним. Кроме того, на данном этапе появляются или обостряются внутренние конфликты личности. Это может быть связано с противоречивостью компонентов роли, противоречивостью самого процесса принятия роли, а также с актуализацией бессознательных процессов, так или иначе связанных с материнством.
С позиций субъектно-деятельностного подхода (Знаков, 2003) человек рассматривается как субъект, активно противостоящий неблагоприятным воздействиям и обстоятельствам посредством совладающего (копинг) поведения. Совладающее поведение – это целенаправленное социальное поведение, позволяющее субъекту справиться со стрессом или трудной жизненной ситуацией адекватными личностным особенностям и ситуации способами через осознанные стратегии действий. Выбор совладающего поведения активно действующим субъектом определяется личностными (структурными), динамическими (ситуативными) и регулятивными (социально-психологическими) факторами (Крюкова, 2007).
Совладающее с жизненными трудностями поведение выполняет функции минимизации негативных воздействий обстоятельств и повышение возможностей восстановления (выздоровления); приспособления или регулирования, преобразования жизненных ситуаций; поддержания позитивного, положительного «образа Я», уверенности в своих силах; поддержания эмоционального равновесия; сохранения достаточно тесных взаимосвязей с другими людьми.
