наше солнце — ничто.
Эти сонмы были различных видов и света, и чем выше ступени, тем светлее. Преосвященный Игнатий поднимался все выше и выше. Но вот окружает его сонм лучезарных святителей, он сам потерял свой земной вид и сделался таким же лучезарным. Выше этой ступени мое зрение не достигало.
С этой высоты владыка Игнатий еще бросил на меня взгляд, полный сострадания. Вдруг, не помня себя, я вырвалась из власти державших меня и закричала: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего преосвященного Игнатия и святыми его молитвами спаси и помилуй меня, грешную!» Мгновенно все ужасы исчезли, настала тишина и мир. Я проснулась в жестоком потрясении.
Никогда ничего я не боялась и охотно оставалась одна-одинехонька в доме, но после этого сна несколько дней я чувствовала такой ужас, что не в силах была оставаться одна.
Много дней я ощущала необыкновенное чувство на средине лба: не боль, а какое-то особенное напряжение, как будто вся жизнь собралась в это место. Во время этого сна я узнала, что, когда мой ум сосредоточивается на мысли о Боге, на имени Господа нашего Иисуса Христа, ужасные существа мигом удаляются, но лишь только мысль отвлекается, в тот же миг они окружали меня, чтобы мешать моей мысли обратиться к Богу и молитве Иисусовой».
Отец современного иночества. М., 1996
Однажды духовная дочь известного в Москве по своей благочестивой жизни и как молитвенника протоиерея отца Иоанна Кедрова имела большие переживания и треволнения, лишившие ее душевного покоя. Находясь в таком состоянии, она решила пойти к отцу Иоанну, чтобы найти утешение в молитве и в причащении Святых Таин, тем более что не только мучилась морально, но и лишилась сна, а между тем состояла на государственной службе, неся нелегкие обязанности по своей специальности. Она исполнила свое намерение, но во время исповеди не покаялась из ложного стыда в одном грехе, который ее особенно мучил.
Причастившись Святых Таин, она не только не получила утешения, но впала в уныние. Стала задумываться над тем, что она великая грешница, ее мучила совесть, что она скрыла свой грех. Все ее переживания и личные скорби с новой силой стали терзать ее измученное сердце, и тут впервые ей пришла мысль о самоубийстве.
Конечно, тут дело не обошлось без влияния врага рода человеческого, действующего «насильством смертного сего телесе», и мысль покончить с собой у несчастной окончательно созрела. Когда она твердо это решила, то стала обдумывать вопрос, как успешнее привести в исполнение задуманное намерение.
Девушка, о которой идет речь, жила вблизи линии окружной железной дороги, и недалеко от ее квартиры был переезд через рельсы со шлагбаумом, около которого стояла будка сторожихи. Она пошла, чтобы ознакомиться с местностью, и рассмотрела, что будка находится с левой стороны переезда, а с правой — керосинокалильный фонарь, что сторожиха при прохождении поезда становится близ фонаря и что от будки падает густая тень, что там можно заблаговременно спрятаться, оставаясь совершенно незамеченной, и, выбежав быстро, кинуться под проходящий поезд, так что сторожиха не будет в состоянии ей помешать. Так она решила на другой день и поступить, когда будет проходить после полуночи ночной поезд.
Когда наступил вечер и было довольно поздно (несчастной девушке, твердо решившей покончить с собой, осталось жить не более двух часов), в ее квартире неожиданно раздался звонок. Она пошла отворять, крайне раздосадованная тем, что так не вовремя к ней приходят и могут помешать ей исполнить свое намерение.
Когда она отворила дверь, то при свете уличного фонаря увидела очень молодую девушку в меховой шапочке, с муфточкой на шнурке и в короткой шубке, отороченной мехом. Неизвестная спросила ее, назвав фамилию.
— Простите, я никак не могу вас принять, теперь так поздно, — промолвила в смущении духовная дочь отца Иоанна.
— Я вас долго не задержу, позвольте мне войти. У меня к вам очень серьезное дело, и вы должны меня выслушать, — отвечала неизвестная девушка, и с этими словами они вошли в комнату.
Здесь девушка-подросток объяснила, что она дочь отца Иоанна Кедрова, и затем прибавила:
— Я знаю, что вы решили сегодня покончить с собой; послушайте, не делайте этого. Ваше удрученное состояние духа и уныние происходят оттого, что вы, исповедуясь, скрыли от папы свой тяжкий грех, который вас мучает. Сходите завтра к папе и покайтесь в этом грехе, и все будет хорошо. Послушайте меня.
Проговорив все это, девушка удалилась. Духовная дочь отца Иоанна прямо остолбенела и, когда пришла в себя, выбежала на крыльцо вслед за девушкой, но ни на крыльце, ни на улице никого не было.
Легко можно судить о том, что переживала несчастная, когда таким неожиданным образом была обнаружена ее затаенная мысль.
На другой день она отправилась к отцу Иоанну на квартиру и просила его немедленно выслушать ее исповедь. Она покаялась в своем грехе и, получив отпущение, рассказала своему духовному отцу о том, что обязана спасением своей жизни его дочери, которая вчера поздно вечером пришла к ней и настойчиво советовала ей покаяться в грехе, который она из ложного стыда скрыла.
Отец Иоанн вынес ей большую фотографическую карточку, на которой была снята их семейная группа, и спросил:
— Какая из моих дочерей, изображенных здесь, к вам вчера вечером приходила?
Духовная дочь показала отцу Иоанну.
— Она полтора года, как скончалась, — ответил с грустью священник.
Вот приблизительно как до меня вскоре дошло об этом событии от лица серьезного и заслуживающего доверия.
Я решил, что нужно выждать и тогда так или иначе проверить сообщенный мне факт, имеющий громадное значение для религиозного сознания верующих людей.
Вскоре в тех же почти словах мне сообщили из другого источника о явлении умершей дочери отца Иоанна девушке, которая решила покончить с собой, чем было отвращено покушение ее на самоубийство.
Тогда я решил проверить достоверность этого события во что бы то ни стало.
Вскоре представился к этому благоприятный случай. Наступил канун дня кончины батюшки, когда для участия в служении по нем парастаса в числе других почитателей незабвенного старца всегда приходил священник, духовный сын батюшки и ближайший сотрудник покойного отца Иоанна, который тогда еще был жив.
Я рассказал ему о том, что мне передали о явлении умершей дочери отца Иоанна.
Священник, выслушав мое сообщение, сказал:
— Все, что вам передали, действительно произошло.
Отец Иоанн тогда же распорядился составить об этом протокол для церковной летописи и подписал его, а я скрепил этот протокол своей подписью.
Протоиерей
