духовное общение друг с другом, а в жизни загробной можем навеки соединиться на лоне Авраама, если будем того достойны. Ты жалуешься на пустоту в сердце твоем: наполняй эту пустоту любовью к Богу, к детям и братьям твоим; питай душу твою хлебом ангельским (как любил ты называть слово Божие и любил питать им себя и семейство твое); укрепляй себя богомыслием и частым богослужением; молись Богу за меня и за себя, за детей наших и за души, тебе вверенные».
Этот голос искренне любимой супруги моей глубоко проник в мою душу и благотворно подействовал на меня. Я принял его, как голос моего Ангела-Хранителя, как голос Самого Бога, вразумляющего меня, и решился всеми силами противостоять искушению и (благодарение Богу!) при Его помощи преодолел искусителя и твердой ногой стал на путь правый».
И этот незабвенный священнослужитель остальные дни вдовьей своей жизни провел, как проводил и прежде, до смерти своей супруги, — в строгой трезвенности и примерном целомудрии, был образцом благочестивой и богоугодной жизни, дал прекрасное воспитание своим детям и скончался в преклонных летах кончиною мирною и непостыдною.
Сергиевский Н.Ф. Тайны загробной жизни, открытые в видениях и творениях свв. отцов. М., 1903
В Душеполезном чтении за 1861 год напечатан следующий поучительный рассказ.
«Более сорока лет тому назад, — рассказывает один из военных ветеранов, — я знал двух молодых людей, они служили в Переяславском конно-егерном полку обер-офицерами: господин А. православного вероисповедания и господин Ш. — лютеранского. Эти молодые мои приятели были друзьями между собою. Они дали друг другу обет, что тот, кто из них прежде умрет, придет оставшемуся в живых и скажет, что бывает с человеком по исходе души и что ожидает их в будущей жизни.
Несколько лет я не видал ни того, ни другого, однако же знал, что один из них, а именно Ш., умер в 1836 году. Мне предстояла надобность быть в Тамбове, откуда в 25 верстах проживала в одном селе тетка моя. Я приехал к ней с намерением пробыть у нее несколько дней. В первый день моего приезда она рассказала мне об одном страннике, посвятившем себя Богу.
«Он ведет самую строгую жизнь, — говорила она, — так что, почитая себя недостойным входить в храм, часто становится у порога и, несмотря на холод, стоит босиком, носит монашеское полукафтанье и опоясывается ремнем. Не хотите ли видеть его? — спросила она меня. — Он теперь у меня».
Я попросил познакомить меня с ним. Странник по приглашению моей тетки пришел, и что же? Это был А. Я вскочил с места, подбежал к нему и вскричал:
— А это вы?
— Да, это я, — отвечал мне странник, и мы обнялись.
— Какими судьбами ты сделался таким?
Он объяснил, что, по данному обету, его друг явился ему не в сновидении, а наяву, рассказал, что испытывает душа по переходе из тела.
— А что именно — говорить мне запрещено, — прибавил А. — Но чтобы сколько-нибудь понять, что это такое, достаточно тебе видеть на мне вот эту свитку. Вот причина, по которой я, продав свое богатое имение, употребил деньги на богоугодные дела и хожу, как бедный грешник, умоляя Господа о прощении грехов. Надеюсь, Господь меня не оставит».
Сергиевский Н.Ф. Тайны загробной жизни, открытые в видениях и творениях свв. отцов. М., 1903
Случай из жизни митрополита филарета
Г. Листовский в № 10 «Русского архива» за 1885 год в статье «Рассказы из недавней старины» приводит следующий интересный факт из жизни митрополита Московского Филарета.
«Против одного священника, — говорит Листовский, — было много обвинений. Журнал консистории о запрещении ему служить был подан Филарету на утверждение. Это было на Страстной неделе. Филарет проживал тогда в Чудовом монастыре. Он взял уже перо, чтоб подписать журнал, но почувствовал какую-то тяжесть в руке, как будто бы перо ослушалось его. Он отложил подписание журнала до следующего дня.
Ночью видит он сон: перед окнами толпа народа разного звания и возраста о чем-то громко толкует и обращается к нему. Митрополит подходит к окну и спрашивает, чего им надо. «Оставь нам священника, не отстраняй его!» — просит толпа.
Впечатление этого сновидения было столь сильно, что митрополит не мог отделаться от него по пробуждении и велел позвать к себе осужденного священника. «Какие ты имеешь за собой добрые дела, открой мне», — обращается он к нему. «Никаких, владыко, — отвечал священник, — достоин наказания». Но владыка с настойчивостью убеждает его подумать. «Поминаешь ли ты усопших?» — спрашивает Филарет. «Как же, владыко; да у меня такое правило: кто подаст раз записочку, я уж постоянно на проскомидии вынимаю по ней частицы, так что и прихожане ропщут, что у меня проскомидия дольше литургии, а я уж иначе не могу».
Филарет ограничился переводом этого священника на другой приход, объяснив ему, кто был за него ходатаем. Это так тронуло священника, что он приложил старание к исправлению своему и отличался потом примерною жизнью».
Явления усопших родственников умирающим людям
Смерть — великая тайна. В чем заключается и проявляется загробная жизнь души без тела, мы не знаем, но представляется интересным то обстоятельство, что умирающие нередко как бы предвкушают эту будущую жизнь и видят то, что окружающие смертный одр не видят, не слышат и не замечают.
Жития святых и жизнь подвижников благочестия дают много примеров того, что умирающие праведные люди видят перед самою смертью Спасителя, Ангелов, святых апостолов и святых, а также своих скончавшихся родителей и близких лиц.
Приведу пример кончины моего дяди (брата матери) отрока Василия. Ему было семь лет, когда он заболел детскою болезнью, которая свела его в могилу.
Отрок Василий отличался удивительной кротостью, любил молиться Богу, был необыкновенно послушным мальчиком, которого все любили в семье, любила и прислуга.
Болезнь, которую он захватил, не поддавалась лечению, и наконец доктор сказал, что мальчик умирает. Кроватку его окружили мать, братья и сестры.
Все плакали. Умирающий, пока мог говорить, всех утешал, наконец впал в забытье. Вдруг он быстро приподнялся и сел в кроватке, протянул вперед руки, воскликнув: «Спаситель мой!» — и, откинувшись назад, скончался.
Кончина эта произвела на всех глубокое впечатление.
Мне известен еще подобный случай смерти одной благочестивой крестьянки прекрасной жизни. Она умирала с улыбкой на устах, окруженная родными и близкими людьми. Вдруг она воскликнула: «А вот тетка Лукерья пришла! Вот и дядя Прохор здесь!» — и перечислила еще ряд близких родных, давно умерших.
После этого она тихо скончалась. Эти
