Христу, чем о буквальном действии. Так же надо понимать и стих 29:
«Если твой правый глаз тебя вводит в грех, вырви его и отбрось!» – как высокую степень решимости отбросить все свое сиюминутное ради Христа.
Помимо судей назначаемых правительством, на местах были очень уважаемые и почитаемые люди – знатоки закона, выбранные общиной. Они занимались разбором мелких правонарушений. Эта «власть народа, волей народа и для народа» существовала на местах, задолго до американской конституции.
В книге Екклесиаста, 12:11, есть стих, который как раз говорит о таком виде правосудия:
«Речи мудрых – это стрекало, и собранные пословицы – как колышки, вбитые одним пастухом».
В выражении «речи мудрых» имеется ввиду, конечно, Божье слово. На Востоке прекрасно понимали, что только Бог обладает всей полнотой мудрости. «Стрекало» – палка с гвоздями или наконечником копья на конце, используемая погонщиками животных (волов, слонов). Стрекало «жалит», колет, причиняет неудобства, заставляя идти в правильном направлении.
«Колышки, вбитые одним пастухом» – копья или острые колья. Понимаете, когда обустраивалось место, где старейшины города должны были вершить правосудие, оно было окружено рядом копий направленных вверх, что традиционно являлось символом справедливости. И один «пастух» – Бог мог вершить справедливость.
Этот стих со всей очевидностью показывает нам, что только Божье слово способно направить нас на правильный путь. И праведность, и справедливость дана нам одним пастырем – добрым пастырем Иисусом Христом! И только через Него Божья праведность пришла к нам!
Если человек был виновен в неуплате долга или в каком-то правонарушении, то имя виновного писалось в верхней части свитка. Ниже ставилась либо сумма долга, либо то противозаконное действие, которое он совершил. Этот свиток в развернутом виде прибивался к воротам города. Чтобы каждый проходящий мог прочитать имя и злодеяния человека.
Когда же человек выплачивал долг или удовлетворял правосудие, то свиток складывался вдвое, чтобы не видно было текста. Это объясняет непонятную фразу в Книге пророка Исаии, 40:2: «Получил он от Господа двойное воздаяние за все свои грехи». Здесь говорится не о том, что Господь удовлетворился двойной карой, как многие считают, а о том, что запись была сложена вдвое. То есть скрыта, прощена.
Еще одним очень интересным институтом правосудия был третейский суд или посредник. Упоминание о нем мы находим в Книге Иова, 9:32-33:
«Он не человек, чтобы мне с Ним тягаться, чтобы идти нам на суд;
нет между нами посредника, чьи руки легли бы на обоих».
Конечно, бедный Иов не может судиться с Богом. Бог есть Дух (Евангелие от Иоанна, 4:24). А Иов всего лишь человек. И перед каким судьей они могут предстать для разрешения конфликта?
В 32 стихе Иов говорит, что Бог – не человек, поэтому я не могу разбираться с Ним, как сделал бы это с человеком. Бог – Он иной. Он сотворил нас. Разве я могу даже подумать о том, чтобы обратиться в суд и искать справедливости, судясь с Тем, Кто есть сама справедливость?
Иов был праведным человеком. Жена его, однако, ввергнутая в бездну отчаяния, говорила, чтобы он «проклял Бога и умер». И ее понять можно: она потеряла всех своих детей. Но что ответил Иов? «Нагим я вышел из чрева матери, и нагим туда вернусь. Господь дал, Господь и взял: благословенно имя Господне!» (Книга Иова, 1:21).
Обратимся к епископу Пиллаи, который рассказывает о третейском судье в Индии.
Посредник или третейский судья – это не выборная должность. Собственно это и не должность вовсе в нашем понимании. Это человек из среды народа, умудренный и пользующийся доверием и авторитетом. Знаток священных текстов, задача которого была не в наложении наказания, а в примирении.
В Индии такого посредника называли «махатма», что означает «великая душа». Мы знаем одного такого человека – Махатма Ганди. И даже в политической деятельности, которая всегда построена на лжи и насилии, Ганди остался в истории как великий миротворец.
Но в Индии и вообще на Востоке много «махатм», о которых мы ничего не знаем, но которые и являются третейскими судьями.
Чем же занимаются эти посредники? Предположим такую обычную жизненную ситуацию. Один молодой человек занял у своего друга деньги. И по каким-то причинам не возвращает долг. И до этого займа лучшие друзья становятся злейшими врагами. Дело доходит до драки. Бывший друг попытался «выбить» долг кулаками. Родители, сильно встревоженные этой ситуацией, ведут своих сыновей к третейскому судье.
К ним присоединяются другие родственники и друзья молодых людей. Они входят в большой дом, где им предлагают прохладительные напитки. Судья сразу принимает их всех, не задавая никаких лишних вопросов. И так делает любой «махатма».
Родители рассказывают о ссоре между юношами. И о своем желании закончить эту историю без взаимных обид, недоверия и вражды.
Посредник раскладывает перед собой священные книги, садясь за стол между бывшими друзьями. Он спрашивает: какую религию исповедуют молодые люди? Выяснив, что оба они принадлежат к одной и той же религии, спрашивает: знают ли молодые люди о том, что они являются братьями по вере? Оказалось, что знают. Это сильно упрощает дело посредника.
Он зачитывает из священных книг места, где говорится, что если твой брат нуждается, то дай ему. Не взаймы, а просто отдай. Этот мудрый человек говорит о том, что просто дать брату – нормально, а требовать отдачи, да еще выбивать долг – свинство. И что осталось бы от молодого человека, если бы Бог за каждое его неправильное действие «давал ему в морду»?
«Махатма» подводит молодого человека к раскаянию. Наконец он готов плача встать перед другом на колени, прося прощение за то, что деньги поставил выше дружбы и Бога. На этот разговор судья тратит столько времени, сколько нужно, чтобы подвести молодого человека к простой мысли: если друг не может вернуть долг, ты не должен требовать возврата. Судья говорит, что ты нарушил закон. Все, что ты имеешь – принадлежит Богу. Если Бог не даст тебе возможность и силы зарабатывать, то у тебя просто не будет никаких денег. Но Бог дал тебе их только затем, чтобы ты мог помочь своему брату.
То, что делает третейский судья бесподобно! Он оставляет в покое раскаявшегося юношу и обращается ко второму другу. С цитатами из Писания он говорит: хорошо ли провоцировать на гнев брата своего? Он спрашивает, что помешало молодому человеку маленькими суммами гасить долг? Возможно ли, вместо благодарности другу за помощь – ввести его в грех гнева? Как это понимать? А если этот твой друг умрет, то должен ты будешь Богу!
