В Прибалтике по мере захвата новых территорий военно-монашеские ордена — тевтонские рыцари в Пруссии (в XII веке насчитывалось 12 прусских племен, которыми правили старейшины, власть которых была ограничена жрецами и знатными воинами) и меченосцы в Ливонии — строили крепости и замки на пути своего продвижения. В обеих областях примитивные языческие деревянные сооружения предавались огню, а на их месте возводились новые (хотя вначале рыцари строили укрепления тоже из дерева и только позже нормой стали кирпичные строения).
Простейший способ сооружения деревянной стены. Экспонат Латвийского исторического музея.
Фрагмент сруба. Экспонат Латвийского исторического музея.
Прибалтика коренным образом отличалась от прожаренной на солнце Палестины. Это был враждебный, холодный и болотистый регион, где миссионерская деятельность сталкивалась с непреодолимыми трудностями.
Большинство сведений о раннем периоде обращения Прибалтики в католичество нам известно из двух хроник того времени. Первая — это «Хроника Генриха Ливонского», который был очевидцем многих событий и все виденное описал в 1229 году. Далее эстафету перехватывает «Ливонская рифмованная хроника», созданная в 1290–1297 годах. Оба текста большое внимание уделяют строительству и использованию замков. Так, например, Генрих Ливонский пишет: «…когда же они (литовцы) ушли, Мейнард стал обвинять ливов в неразумии за то, что у них нет никаких укреплений. Он обещал им выстроить замок, если они решат стать и быть детьми Божьими. Это пришлось им по сердцу, они дали обещание и клятвенно подтвердили, что примут крещение».
Когда первые крестоносцы прибыли в Ливонию, они обнаружили здесь давнюю традицию строительства деревянных крепостей. Деревянные крепости использовались для того, чтобы быстро закрепиться на занятой территории, не ожидая, пока будет построен каменный замок. В Ливонии, так же как и в Пруссии, древесины было в избытке.
Местные союзники крестоносцев также располагали деревянными укреплениями. Генрих Ливонский в своей хронике упоминает вождя Каупо, который правил ливами, жившими по течению реки Аа к северу от Риги. Столица Каупо была на берегу реки в том месте, где сейчас стоит город Турайда. Замок Каупо был построен во второй половине XI века. Деревянная крепость стояла на самом краю плато. Позднее на ее месте появилась крепость ливонского ордена Трейден, которая занимала меньшую площадь. Вокруг крепости был насыпан вал шириной 6 метров и стена, состоявшая из вертикальных столбов с горизонтальными бревнами. На месте первоначального замка сделано немного археологических находок. Гораздо продуктивнее оказались раскопки на месте замка Арайсу. Эти раскопки позволили выяснить технологию строительства деревянных крепостей в Латгаллии в IX–X веках. Здесь обнаружены остатки 145 жилых домов, вспомогательных построек и оборонительных укреплений. Часть этих строений удалось реконструировать. Руководствуясь этими принципами, латвийские историки попытались восстановить оригинальный замок Турайда. В результате получилась довольно внушительная насыпь с высокими стенами. Вертикальную устойчивость стенам обеспечивали бревна, зарытые в землю. На этих опорах покоилась деревянная рама. Соединение бревен осуществлялось «в лапу». Башни крылись дерном, уложенным на стропила. Деревянные замки Терверден и Хайлигенберг в летописях представлены как необычайно мощные постройки. Очевидно, они строились по тем же принципам, что и Турайда.
Первыми в сражение с язычниками Прибалтики вступили рыцари ордена меченосцев. Инициатор создания этого военно-монашеского ордена Альберт фон Буксховден из епархии Бремена (избранный епископом Ливонии в 1199 году) мечтал создать на землях язычников Балтийского побережья независимое государство под единой папской властью. По его просьбе папа Иннокентий III в октябре 1199 года издал буллу, призывающую «христиан Саксонии и Вестфалии» примкнуть к крестовому походу «для защиты Ливонской церкви за прощение грехов». Услышав папский призыв, в апреле 1200 года в Ливонию потянулись многочисленные крестоносцы, чтобы поддержать епископа Альберта. Сочетая миссионерскую деятельность и колонизаторскую, епископ Ливонии основал в 1201 году город Ригу, который стал опорным пунктом его епархии. Многочисленные колонисты, пришедшие с севера Германии, главным образом из Бремена и Гамбурга, обосновались в городе, население которого росло, и вскоре город стал главным торговым портом региона. Но необходимо было обеспечить надежную защиту христианских поселений, непопулярных среди населения, в подавляющем своем большинстве язычников.
Как только крестоносцы, выполнив свой долг перед Церковью и Богом, вернулись к себе, епископ Ливонии всерьез задумался над тем, чтобы создать военно-монашеский орден, наподобие тех, что уже существовали в Святой земле, где убедительно доказали свою эффективность. Альберт послал своего брата Теодорика в Рим к папе, дабы сообщить о своем проекте. По возвращении Теодорика осенью 1202 года проект нашел свое воплощение в утверждении и организации военно-монашеского ордена Братьев воинства Христа, устав которого был официально утвержден в 1204 году папской буллой, которая предоставляла ордену те же права, что и ордену тамплиеров. Правда, братья нового ордена вошли в историю под другим названием — рыцарей ордена меченосцев — из-за белого плаща, на котором был изображен символ ордена — два красных меча.
Епископ Ливонии Альберт посчитал, что одного лишь присутствия рыцарей-меченосцев будет достаточно, чтобы умиротворить Ливонию. Но братьям-рыцарям пришлось туго, так как язычники, даже покорившись, постоянно поднимали восстания (вынужденные покориться язычники для вида принимали христианство, но в душе оставались верны своей старой вере). Так, например, в 1207 и 1212 годах крупные силы ливонцев и латышей пытались напасть на позиции ордена меченосцев, но были разгромлены.
Благодаря «Хронике Генриха Ливонского» мы располагаем достаточно подробным описанием войн, которые вел орден меченосцев в первые десятилетия своего существования, когда строились в основном деревянные замки. Эта рукопись представляет собой огромную ценность для исследователей, так как в ней детально описана тактика осады рыцарями ордена меченосцев языческих деревянных укреплений. Осадное искусство рыцарей-монахов сводилось к следующему. Меченосцы сначала разоряли округу, истребляя все местное население. Затем лучники и арбалетчики выводили из строя защитников внешней линии обороны крепости. Следующим шагом была засыпка рва, после которой начинался штурм стен. В ходе штурма часто устраивался пожар.
В качество примера можно привести кампанию 1211 года. Под Феллином (Вилиенде) в Эстонии находилась крепость саккалиев, где произошло ожесточенное сражение. Поначалу эстонцам удалось убить и взять в плен нескольких братьев ордена. Эстонцы надели на себя трофейные доспехи и шлемы, в которых ходили по стенам крепости. Но это не спасло обороняющихся. Рыцари с помощью арбалетов заставили эстонцев покинуть стены. Это позволило спокойно построить осадную башню: «Ливы и лэтты нанесли бревен и заполняли ров снизу доверху, а сверху надвинули осадную башню. Лэтты взошли на нее с баллистариями, многих на валу перебили стрелами или копьями и многих ранили. Великий бой длился пять дней. Эсты пытались поджечь первый ряд бревен, двинув из замка в санях большой огонь, но ливы и лэтты погасили его, засыпав льдом и снегом. Арнольд, брат-рыцарь, трудившийся там ночью и днем, был наконец убит камнем и переселился в мир мучеников. Был он человек очень религиозный, молился всегда, и о чем он молился, то, надеемся, нашел».
Баллистариями, по-видимому, назывались воины, обслуживающие торсионные катапульты баллисты. Далее крестоносцы «построили машину», которой метали камни в крепость. Можно утверждать, что эта машина представляла собой тяговый требюше, который работает на мускульной силе множества людей, тянущих за тросы короткое плечо рычага. Более совершенный требюше с противовесом появился спустя несколько десятилетий. Генрих Ливонский сообщает, что в Ливонии еще не знали такие машины, поэтому постройки не выдерживали попадания камней. Но одних катапульт было мало для того, чтобы взять форт: «Осажденные сбежались наверх, стали бросать камни и бревна и отразили тевтонов, но они, сойдя вниз, подложили огонь и подожгли замок. Эсты стали разбирать и растаскивать горящие доски и бревна укреплений, а когда пожар кончился, на другой день все восстановили и вновь укрепились, готовые к обороне, а между тем в замке было много трупов убитых, не хватало воды и почти все были переранены, так что уж сил недоставало».
