2. Детство Иисуса: «где» и «куда» (2:1–23). После рождения Иисуса приходят волхвы воздать почести Царю Иудейскому (2:1–12), а замыслы Ирода расстраиваются, когда Иосиф уходит с семьей сначала в Египет, потом в Назарет (2:13–23). Волхвы — язычники, которые ведомы звездой (природное откровение для не имеющих Писаний); титул «Царь Иудейский» появится еще раз при распятии Иисуса, и снова язычники постигнут истину (27:54), тогда как обладатели и читатели Писаний не веруют. Ирод, «весь Иерусалим», первосвященники и книжники в 2:3–4, в своей тревоге и стремлении погубить Иисуса [2:20 «искавшие» (мн. ч.)], предвосхищают Пилата, «весь народ», первосвященников и старейшин из рассказа о страстях. В обоих случаях Бог разрушает планы врагов Иисуса (возвращением Иисуса из Египта и воскресением). Мф 2 углубляет ветхозаветный контекст. Если в Мф 1 был сделан упор на патриарха Иуду, сына Иакова/Израиля (как предка Давида), то теперь на передний план выходит патриарх Иосиф, другой сын Иакова/Израиля (как частичный прообраз юридического отца Иисуса — оба они толкуют сны и спасают семью бегством в Египет).
Присутствуют аллюзии и на рассказ о Моисее[272]: нечестивый правитель (фараон, Ирод) пытается убить всех младенцев мужского пола (евреев, жителей Вифлеема), и лишь одному удается спастись (Моисею, Иисусу) и стать спасителем своего народа. Волхвы — часть этой аллюзии, ибо, по иудейским легендам, фараон получил информацию от мудрецов. Позже, когда Моисей вел Израиль через Заиорданье, нечестивый царь Валак призвал с Востока Валаама (которого Филон называет magos), чтобы тот проклял Израиль, но вместо этого Валаам узрел восход звезды давидического царя (Числ 22–24).
И наконец, Мф вплетает в свое повествование пять интерпретирующих цитат из пророков[273], показывая, что Бог готовился к непорочному зачатию, рождению Мессии в Вифлееме, страданиям других детей у гробницы Рахили, возвращению Сына Божьего из Египта и Его жизни в Назарете. Если в Мф 1 даются ответы на вопросы «кто» и «как», то в Мф 2 библейские цитаты развивают темы «где» (родился Иисус) и «куда» (детство привело Его). Когда читатель заканчивает чтение Мф 2, перед его глазами прошел уже большой ветхозаветный фон из Закона и Пророков. Это готовит к рассказу о публичном служении Иисуса, царского Мессии из дома Давидова, единственного в своем роде Сына Божьего, который придет из Галилеи принять омовение от Иоанна Крестителя.
Часть 1. Весть о Царстве (3:1–7:29)
1. Повествование (3:1–4:25): служение Иоанна Крестителя, крещение Иисуса, искушения, начало галилейского служения[274]. Сначала Мф воспроизводит начало Мк. Появление Иисуса предваряется служением Иоанна Крестителя (Мф 3:1–12), который проповедует в пустыне (в соответствии с пророчеством Исайи) и омывает водой, ожидая Того, Кто омоет Духом Святым. Кроме того, Матфей включает взятое из Q грозное обличение и предостережение Крестителем фарисеев и саддукеев (3:7–12). Это делает объяснимым негативное отношение фарисеев к Крестителю в 21:26. В повествование о крещении Иисуса (3:13–17) Матфей делает существенную вставку, цель которой — разрешить скрытую христологическую проблему: Иоанн Креститель признает, что Иисус больше его и Сам должен омывать, но Иисус принимает крещение от него как проявление божественного замысла о Царстве («правда»; см. 6:33). В Мк глас небесный обращен к Иисусу («ты Сын Мой Возлюбленный»), а в Мф — к более широкой аудитории.
Мк 1:12–13 лишь кратко упоминал об искушении Иисуса в пустыне сатаной в течение сорока дней; Мф заимствовал из Q подробный рассказ об этом искушении (4:1–11)[275], частично созданный на основе испытаний, которые прошел Иисус за время служения. Три искушения направлены на то, чтобы исказить весть о Царстве Божьем, сделать его правлением по меркам мира сего. Дьявол предлагает Иисусу превратить камни в хлеб ради собственного насыщения; Иисус позже умножит хлеба, но только ради других людей (14:13–21; 15:32–38). Дьявол сулит Иисусу все царства мира; Иисус получит всякую власть на небе и на земле (28:18), но из рук Божьих и не стремясь к ней[276]. Искушения Иисус отметает цитатами из Втор 6–8 (где в течение сорокалетнего испытания Израиля в пустыне Бог говорил через Моисея к народу, которые испытывал соблазн ополчиться против Его замысла недовольством и идолопоклонством). В завершении (Мф 3:10), когда Иисус доказал, что Он — Сын Божий, покорный Божьей воле, сатана Его покидает.
Затем Иисус идет в Галилею, где начинает служение и зовет первых четырех учеников стать «рыболовами» человеков (4:12–22). К этой последовательности, взятой из Мк, Мф добавляет географические нюансы: он связывает Капернаум с Завулоном и Неффалимом, что создает почву для интерпретирующей цитаты из Ис 8:23–9:1 о «Галилее языческой». Опять‑таки Мф имеет в виду свою смешанную конгрегацию из иудеев и неиудеев. Хотя резюме о распространении благовестил (4:23–25) взято из Мк, Мф особо оговаривает, что слух об Иисусе прошел «по всей Сирии»; возможно, это уточнение связано с тем, что именно в Сирии был написан Мф (см. ниже, «Место написания»).
2. Речь: Нагорная проповедь (5:1–7:29)[277]. Это величайшее из достижений Матфея. Мф умело переплетает материал из Q[278] со своим особым материалом, создавая гармонический шедевр этического и религиозного учения. В большей степени, чем любой другой учитель морали, Иисус учит с exousia (то есть божественной властью), что делает возможным новое существование. Заметны параллели между Матфеевым Иисусом и Моисеем. Ветхозаветный носитель божественного откровения встретил Бога на горе, и Иисус открывает ученикам волю Божию с горы (Мф 5:1–2). Как выражение воли Божьей, после Десяти заповедей христиане больше всего чтят восемь заповедей блаженства (5:2–12)[279], видя в них четкое резюме ценностей, которые Иисус считал основными. В параллельном отрывке Луки (6:20–23), взятом из Q, содержатся только четыре заповеди блаженства (выраженные более конкретно: «вы, нищие… голодные ныне… плачущие ныне… когда ненавидят вас люди»). В своей переработке Матфей, вероятно, спиритуализировал заповеди Q («нищие духом… алчущие и жаждущие правды), а также добавил четыре духовных заповеди (кроткие… милостивые… чистые сердцем… миротворцы). Создается впечатление, что в община Матфея включала людей, которые не были нищими и голодными в буквальном смысле, и евангелист хотел сказать им, что Иисус принимает их (при условии, что их сердца обращены к Царству). Иисус дает эти заповеди блаженства ученикам, которые должны быть солью земли и светом миру (5:13–16).
Этика нового законодателя (5:17–48) весьма примечательна, и не только в плане влияния на христианскую мораль, но и в плане имплицитной христологии. Матфеев Иисус не призывает к отказу от Закона[280], но требует исполнения его на более глубоком уровне, исходя из понимания назначения заповедей; только так можно быть «совершенным, как совершенен Отец Небесный» (5:48). На изложение Мф наложила отпечаток полемика его времени: неадекватной объявлена праведность книжников и фарисеев. В серии из шести антитез (типа «вы слышали, что сказано… но Я говорю вам…») Иисус осмеливается открыто модифицировать или корректировать сказанное Богом через Моисея. Он углубляет характер требований (например, запрещая не только убийства, но и гнев; не только супружескую измену, но и похоть); запрещает то, что Закон позволяет (например, развод[281] и клятвы); выдвигает противоположные Закону требования [не месть (Втор 19:21), а великодушие к обидчикам; не ненависть к врагам (Втор 7:2), а любовь к ним]. Иными словами, Матфеев Иисус, говоря увереннее, чем любой раввин I века, подразумевает, что Он авторитетнее Моисея; предполагается Его облеченность божественным авторитетом.
В 6:1–18 Иисус выдвигает новые требования к благочестию: милостыне, молитве и посту. Он выступает не против этих обычаев как таковых, а против показного благочестия; эта тема будет далее развита в 23:1–27, где книжники и фарисеи названы «лицемерами». (О значении этого слова см. выше, главу 5, сноску 19; о современной его актуальности см. пункт (8) в темах «Для размышления».) Молитву Господню, взятую из Q[282], апостол отчасти сформулировал по образцу тогдашних синагогальных молитв (например, почтительное «Отче наш, сущий на небесах»). Структура из шести прошений отражает любовь Матфея к порядку.
• Первые три прошения: «Да святится имя Твое, да придет Царство Твое, да будет воля Твоя и на земле и на небе». Они выражают одну и ту же мысль: пусть Бог окончательно установит свое Царство. Таким образом, эта молитва (по крайней мере, в своих ранних акцентах), была недалека от тональности «Марана фа» («Гряди, Господи Иисусе»; 1 Кор 16:22; Откр 22:20).
