Замечание, которым заканчивается раздел об Иоанне Крестителе, переходит в восклицания «горе…», обращенные к неверующим городам возле Галилейского моря (11:20–24). Иисус теперь говорит как пророк: галилейские города, презревшие могущественные дела (чудеса) Иисуса, постигнет худшая судьба, чем города, к которым обращались Исаия (23:1) и Иезекииль (26–28), которые были осуждены в Быт 19:24–28. И все же некоторые откликнулись; о них Иисус говорит в стиле божественной Премудрости, благодаря Отца за откровение (11:25–27), данное всем, кто подобен младенцам (включая тех, кто считается ничем в мире сем). Это ликующее восклицание, взятое из Q, представляет собой образец высокой христологии, близкой к христологии Ин, где Иисус называет Себя божественным Сыном, Которому Отец отдал все (3:35; 5:22, 26–27), и где никто не знает Отца, кроме Сына (Ин 1:18; 14:9), и где Он открывает Отца избранным (Ин 17:6)[292]. Его призыв придти к Нему, обращенный к обремененным (11:28–30), который Мф добавляет к материалу Q, воспроизводит стиль и Премудрости, и Иоанна (Притч 9:3–5; Сир 24:19; 51:23; Ин 1:39; 6:44). Подобно Богу в Исх 33:14 и Премудрости в Сир 6:23–31, Иисус обещает покой тем, кто возложит на себя требования Царства, используя одни из самых добрых слов, какие когда‑либо вкладывались в Его уста, — слова, делающие понятным Павлово восхищение «кротостью и снисхождением Христовым» (2 Кор 10:1).
Затем Мф помещает учение Иисуса в контекст споров. Первый спор связан со срыванием Его учениками колосьев в субботу (12:1–8) и имеет христологическое значение, ибо Иисус не только претендует на право повторить поступок Давида, но и объявляет, что Его присутствие — нечто большее, чем Храм, и что Сын Человеческий — господин субботы. Исцеление в субботу (12:9–14) приводит к еще одному спору. Мы не обладаем достаточными сведениями из иудейских источников о том, каково было отношение к целительству в субботу во времена Иисуса, но Мф приписывает фарисеям негативное отношение (причем изображает их пекущимися более о человеческих предписаниях, чем о божественном замысле). Поправляя их, Иисус действует в духе пророков (12:7 = Ос 6:6). Споры заканчиваются зловещей нотой: фарисеи замышляют погубить Иисуса. Понимая это, Иисус уходит, и за Ним идет много народу; Он исцеляет многих, как предречено пророком (12:15–21)[293]. Прекрасный отрывок из Исаии (42:1–4) усиливает впечатление нежности и кротости Иисуса, который трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит.
Описание спора с фарисеями о власти Иисуса (12:22–37) во многом опирается на Мк 3:22–30. Ранее (11:2) Иоанн Креститель связывал дела Иисуса с Мессией; теперь та же идентификация («Сын Давидов») предлагается изумленному народу, когда Иисус исцеляет бесноватого слепоглухонемого (чудо, дублирующее 9:32–34; см. выше, сноску 20). Враждебно настроенные фарисеи приписывают власть Иисуса над этим бесом связи с Вельзевулом. Иисус отвергает обвинение, сравнивая свои экзорцизмы с разграблением дома силача (территории сатаны), и предупреждает, что хула на Святого Духа (то есть упрямое приписывание дьяволу божественной силы) не простится.
Тон обличения усиливается в 12:33–36 (адаптировано из Q), ибо Иисус называет фарисеев гадючьим отродьем, источниками зла, дела которых осудят их в Судный день. Когда книжники и фарисеи требуют знамения (12:38–42), Иисус предлагает им только знамения Ионы (приведшего к покаянию Ниневию) и царицы Южной (оценившей мудрость Соломона), — это аргумент a fortion: здесь Тот, Кто больше их, а это поколение не принимает Его[294]. Иисус изгоняет нечистых духов, но их возвращение (12:43–45) сделает последующее состояние нечестивого поколения хуже первоначального. Неожиданный приход матери и братьев Иисуса ставит вопрос о семье Иисуса (12:46–50). Ныне, когда возвещается Царство, ученики, исполняющие волю Отца Небесного, стали Иисусу сестрами, братьями и матерью.
2. Речь: проповедь в притчах (13:1–52)[295]. Будучи структурным центром Евангелия, эти притчи служат своего рода комментарием к отвержению Иисуса фарисеями в двух предыдущих главах. Вводя притчу о сеятеле и ее толкование (13:1–23), Матфей добавляет два элемента: интерпретирующую цитату (13:14–15) из Ис 6:9–10 (она имплицитно подразумевается в Мк) и блаженство из Q, говорящее о счастье тех, кто удостоился знания тайн Царства (13:16–17). Эта притча подчеркивает различные виды препятствий и трудностей, стоящих на пути вести о Царстве. В Мф 13:13 Иисус говорит притчами «потому что они, видя, не видят», — гораздо более легкое чтение, чем Мк 4:11–12 (где притчи рассказываются аутсайдерам, «чтобы» они не видели). Следующая притча о плевелах среди пшеницы и ее толкование (13:24–30, 36–43) вроде бы переходит к проблеме иного плана. После того как некоторые («сыны» Царства) откликнулись на проповедь, им придется сосуществовать со злыми людьми («сынами» Злого)[296]. Почему бы ни уничтожить зло? Ответ: так можно уничтожить и доброе, поэтому отделение зерен от плевел следует оставить до суда Сына Человеческого.
Пара притч о горчичном зерне и закваске (Мф 13:31–33)[297] развивает мысль: Царство начинается с малого, но имеет великое будущее; при этом используются примеры необычного роста, хорошо знакомые соответственно мужчинам и женщинам. Цель притч (13:34–35) поясняется интерпретирующей цитатой из Пс 77:2; согласно Мф, Иисус учил притчами во исполнение Писаний. После толкования притчи о плевелах идет пара притч о скрытом сокровище и драгоценной жемчужине (13:44–46). Они подчеркивают огромную ценность Царства и необходимость использовать уникальный шанс обрести его, даже если надо продать все остальное. Притча о неводе и ее толкование (13:47–50), подобно притче о пшенице и плевелах, откладывает разделение добра и зла в Царстве до конца века. Проповедь заканчивается резюмирующей притчей о хозяине дома, старого и нового сокровища (13:51–52). Слушатели (13:2), которые отвечают, что поняли притчи, похожи на книжников, наученных ценить новое откровение Иисуса и старое откровение Моисея[298]. Евангелист, видимо, рассматривал себя именно в таком свете.
Часть 4. Христология и экклезиология (13:53–18:35)
1. Повествование смешано с большим количеством диалогов (13:53–17:27): отвержение в Назарете, насыщение 5000 и хождение по воде, споры с фарисеями, исцеления, насыщение 4000, исповедание Петра, первое предсказание о страстях, преображение, второе предсказание о страстях. В 13:10–11 Иисус говорил, что цель Его притч — научить учеников тайнам Царства Небесного; соответственно, теперь Он переносит основное внимание на учеников, из которых далее разовьется церковь, особенно на Петра как на камень, на котором будет построена церковь. Отвержение в Назарете (13:53–58) помогает понять, почему Иисусу необходимо сосредоточиться на учениках: даже жители Его собственного города не принимают Его. Из почтения к Иисусу и Его семье Мф убирает три момента из материалов, взятых из Мк 6:1–6: а именно, упоминания, что Иисус был плотником, в качестве пророка не имел чести «между сродниками своими» и что Ему не удалось совершить там чуда. (Замена Матфеем Маркова «плотника» на «сына плотника» положило начало художественной традиции рисовать Иосифа плотником.) Затем идет рассказ о том, как Ирод казнил Иоанна Крестителя (14:1–12) и испытывал суеверный страх перед Иисусом. Стараясь уйти от Ирода подальше, Иисус уходит в пустынное место, где насыщает 5000 человек и ходит по воде (14:13–33)[299]. О богословских эмфазах этих двух чудес (ВЗ, евхаристических и христологических) см. выше, пояснения к параллельным отрывкам в Мк в главе 7. Примечательна концовка чуда с хождением по воде в Мф: в отличие от Мк 6:52, ученики не коснеют в непонимании, но славят Иисуса как «Сына Божьего». (Марк полагал, что читатели поймут, кто такой Иисус, но Матфей предпочитает расставить точки над «i».) Большое значение имеет добавленная в Мф сцена, где Иисус зовет Петра придти к Нему по воде, а когда тот начинает тонуть, помогает ему (14:28–31). Это первый из трех петринистских материалов в Мф (см. PNT 80–83). Характерны импульсивность Петра, его недостаточная вера, а также желание Иисуса вести Петра дальше. Как человек маловерный, который утонул бы, если бы Господь не спас его, Петр — представитель учеников. Вера Петра и других учеников Иисуса растет и набирает силу от руки помощи, протянутой Иисусом.
Лодка привозит Иисуса с учениками в Генисарет, где Иисус излечивает всех больных (14:34–36), а затем разгорается спор с фарисеями и книжниками из Иерусалима относительно того, что оскверняет человека (15:1–20); в споре принимают участие народ и ученики. В Мф обличение фарисеев носит очень резкий характер: они — слепые поводыри и саженцы, которые будут вырваны с корнем (15:12–14). Если в Мк 7:17 ученики спрашивают Иисуса о том, что оскверняет человека, то в Мф 15:15 этот вопрос задает Петр; Мф опускает комментарий о том, что Иисус объявил чистой любую пишу (Мк 7:196), — комментарий, который, как мы видели, не только исторически проблематичен, но и мог показаться неуместным Матфею, не предполагавшему столь легкой отмены Закона (Мф 5:17)[300]. Далее Иисус идет в земли Тира и Силона, где исцеляет дочь хананеянки (15:21–28)[301]. Этот рассказ очень похож на рассказ об исцелении слуги сотника в 8:5–13. Когда Иисус идет вдоль Галилейского моря, резюме об исцелении многих больных (15:29–31) в Мф заменяется рассказом из Мк 7:31–37 об исцелении глухонемого (опущенного во избежание интерпретации его как магии?). Затем идет второе умножение хлебов, насыщающее 4000 человек (15:32–39).
