Каково наше мнение обо всем этом? Как мы относимся к этим вопросам? Прежде всего отмечу, что здесь применимы те же принципы и подходы, которые мы обсудили выше. И в этих вопросах мы являемся наследниками викторианской традиции. Я считаю исключительно важным провести анализ новшеств в сфере религиозного поклонения, появившихся в девятнадцатом столетии, которое в этом плане представляется мне крайне разрушительным. Чем скорее мы его забудем и вернемся к восемнадцатому, семнадцатому или даже шестнадцатому столетиям, тем лучше. Девятнадцатый век с его менталитетом и мировоззрением несет ответственность за большинство трагедий и проблем сегодняшнего дня. Именно тогда произошел во многих отношениях роковой поворот. К примеру, как мы знаем, большое внимание стали придавать музыке и пению. Во многих церквах, особенно в неепископальных, до этого времени не было даже органа. Многие служители яростно выступали против органов и пытались обосновывать свою позицию Священным Писанием. Также многие из них отвергали любое пение, кроме псалмов. Я не стану обсуждать противоречащие друг другу точки зрения на этот счет или доказывать, что христианские гимны имеют древнюю историю. Речь идет о том, что, хотя пение гимнов стало популярным в конце семнадцатого века и особенно в восемнадцатом, совершенно новый акцент на музыке, сделанный примерно в середине прошлого века, был отражением той респектабельности и псевдоинтеллектуализма, о которых мы уже рассуждали.
Если говорить более конкретно, часто возникает опасность, которую можно назвать «тиранией органиста». У органиста есть огромные возможности для контроля. Мощный инструмент позволяет ему произвольно изменять темп исполняемого гимна, вследствие чего он может звучать совершенно по-разному. Своенравные органисты, особенно те, которых больше интересует музыка, нежели Истина, часто затрудняют служение проповедников. Поэтому назначать органиста следует очень осмотрительно, убедившись, что он является истинным христианином. То же самое относится и к каждому члену хора. В первую очередь следует обращать внимание не на голос, а на христианский характер, любовь к Истине и желание прославлять ее в песнопениях. Это позволит избежать проблем, связанных с «тиранией органиста» и с «тиранией хора». У меня на родине, в Уэльсе, часто можно было услышать выражение «демон пения», относившееся главным образом к общему, а не к хоровому пению. Оно указывало на то, что больше всего раздоров и разногласий в церквах связано с пением. Это служение, как никакое другое, позволяет дьяволу разрушать жизнь церкви. Кроме того, оно вносит в богослужение элемент развлечения. Это приводит к тому, что некоторые люди приходят в собрание не для того, чтобы поклониться Богу, а для того, чтобы послушать музыку.
Можно проследить следующую закономерность. Чем больше внимания уделяется внешней стороне поклонения, а именно: конструкции здания, церемониалу, пению и музыке, тем ниже уровень духовности членов церкви, тем меньше у них духовного огня, духовного понимания и рвения. Пришло время задать еще один вопрос. Ранее, по другому поводу, я говорил, что мы должны искоренить некоторые вредные привычки, оказывающие пагубное влияние на жизнь наших церквей. Речь шла об установленной форме и о людях, готовых подстраивать под нее Истину и видоизменять ее, противясь любым переменам в богослужении. Таким образом, пора задать вопрос: зачем вообще делать акцент на музыке? Какой в этом смысл? Давайте разберемся, и, я думаю, мы обязательно придем к выводу, что единственное назначение песнопений — прославлять Бога, и поэтому орган должен использоваться лишь в качестве аккомпанирующего инструмента. Нельзя допускать, чтобы органная музыка занимала ведущее положение. Она должна лишь создавать фон. Кроме того, я бы сказал, что проповедник, подбирая гимны, должен обращать внимание и на мелодии, потому что в некоторых случаях они явно не соответствуют словам, хотя ритм может быть правильным. Проповедник имеет право контролировать все эти вопросы, и он должен пользоваться им.
Возможно, вы не воспримете мое предложение полностью отказаться от хора, но, несомненно, вы согласитесь с тем, что все люди, присутствующие на богослужении, должны единодушно, едиными устами славить Бога, с радостью восхвалять и превозносить Его имя. Думаю, вы согласитесь также и с тем, что «настраивать» их нет необходимости. Я надеюсь рассмотреть этот вопрос в следующем разделе, поэтому сейчас ограничусь утверждением, что попытки настроить или расположить людей в действительности препятствует истинному проповедованию Евангелия. Это не просто выдумка или предположение. Помню, я присутствовал на очень известной конференции по вопросам религии. Порядок выступлений для всех участников был следующий. Вас просили подняться на сцену в указанное время. Затем не менее сорока пяти минут продолжалось пение под управлением музыкального руководителя, который периодически пытался вставлять смешные замечания. Писание не читалось, молитва была сокращена до минимума. В конце концов очередь доходила до вас.
Вот яркий пример того, что я называю развлекательным элементом. Я не привожу подробное описание музыкальных номеров. Помнится, было соло на органе, соло на ксилофоне, а затем выступление вокальной группы (я даже запомнил ее название — «Эврика джубили сингерс»), которая сопровождала свое пение пантомимой. Все это продолжалось сорок минут. Признаться, мне было очень трудно проповедовать после этого. Я почувствовал, что должен изменить тему своей проповеди, чтобы выйти из того положения, в котором я оказался. Не вызывало сомнения, что характер конференции определяла программа, и каждый выступающий становился частью развлекательного мероприятия. Вот почему нам нужно быть очень осторожными. Я бы предложил такое правило: четко определите место музыки. Она играет роль помощника, слуги, и ей ни в коем случае нельзя позволять доминировать на богослужении или задавать ему тон.
Затрону еще один, банальный, казалось бы, вопрос, который, тем не менее, может стоять достаточно остро. Речь идет о том, следует ли для достижения большей эффективности проповеди менять освещение? В некоторых церквах установлены цветные лампы. Когда идет проповедь, свет их медленно гаснет до наступления полной темноты. Мне вспомнилось, как однажды во время проповеди в темноте светился только красный крест, висящий над головой проповедника. Все это делается для создания соответствующего психологического настроя, который якобы помогает людям поверить в Истину и принять ее. Мы можем сказать, что в данном случае проблема заключается в отношении людей к работе и силе Святого Духа. Как не похоже все это на новозаветную Церковь с ее духовным поклонением!
Из этого совершенно логично вытекает другой, более серьезный вопрос: следует ли в конце проповеди, излагаемой подобным образом, тотчас призывать к покаянию?
Для описания этой процедуры употребляются такие устоявшиеся выражения, как «призыв к престолу», «обращение к желающим покаяться», «время для призыва». Данная проблема отчетливо обозначилась в настоящее время, поэтому мы должны рассмотреть ее. Она касается каждого проповедника, и мне также часто доводилось сталкиваться с ней в своей практике. После собрания ко мне подходили люди с замечанием, а порой и с выговором, что я не призывал присутствующих в зале принять решение. Некоторые из них горячились настолько, что обвиняли меня в грехе, будто я не воспользовался собственной проповедью. Они были уверены в том, что если бы я сделал призыв, то на него бы многие откликнулись. Вот такой довод.
За последние десять лет я не раз слышал от служителей, что после собраний к ним подходят члены церкви и обвиняют их в том, что они не призывают к покаянию и, следовательно, не проповедуют Евангелие. Такие обвинения звучат как после утренних, так и после вечерних богослужений, даже если они изначально не носят евангелизационного характера. Однажды я встретил трех служителей, которые рассказали мне следующую историю. Им предложили нести служение в определенных церквах. Служители уже было дали согласие, как кто-то вдруг спросил, призывают ли они «к престолу» в конце каждой проповеди. И когда они ответили, что нет, приглашение сразу же отменили. После окончания Второй мировой войны эта проблема стала весьма острой.
И, опять же, очень важно иметь четкое представление об истории этой проблемы. Исторический подход всегда имеет огромную ценность. Очень многие христиане, похоже, не знают, что все, о чем мы сейчас говорим, вошло в жизнь Церкви только в начале прошлого столетия, точнее примерно в двадцатых годах, и было связано с именем Чарльза Г. Финнея. Именно он начал отводить «время для призыва», изобрел «новый способ» призывать людей немедля принять решение. Призыв стал неотъемлемой частью его метода, подхода и мышления и иногда служил предметом очень важной, интересной и захватывающей дискуссии, привлекающей внимание многих людей. Советую почитать о ней. Главными оппонентами в этой дискуссии выступали Неттлтон и Фин-ней. Неттлтон был сильным и благословенным проповедником. Он объездил много мест, и его постоянно приглашали проповедовать в другие церкви. Он никогда не призывал «к престолу» и не настаивал на срочном принятии решения, однако через него многие люди обратились и присоединились к церквам. Будучи кальвинистом по учению, он воплощал свои убеждения на практике. Но потом появился Финней со своим призывом принимать решение безотлагательно. Эти две противоположные точки зрения привели к большим разногласиям среди служителей, и многим из них было необычайно трудно сделать свой выбор. Очень интересно говорится об этом в автобиографии д-ра Лаймана Бичера, отца д-ра Генри Уорда Бичера. Он был близким другом Неттлтона и сначала поддерживал его, но со временем перешел на сторону Финнея. Активными участниками этой дискуссии были д-р Чарльз Ходж и другие сотрудники Принстона, а также Дж. У. Невин, основоположник месерсбергской теологии.
