еще не дошла до Чертогов Божиих, хотя понемногу приближаюсь к Ним.
А я спрашиваю:
— Почему же ты все-таки понемногу приближаешься к Чертогам? Ведь тебя никто не поминает?
— А у вас, на земле, каждый день бывает литургия. Как только помянут в церквах: «Всех православных христиан», и меня это касается, и я в числе всех, и я делаю один шаг к Чертогам Божиим. На один шаг приближаюсь к Ним! А в Родительские поминовенные дни на пять шагов. А в Троицкую Родительскую субботу на десять шагов, а все еще не дошла!
Сказала и уплыла, как бы растаяла в воздухе! И вдруг вслед за Манею идет навстречу мне по воздуху совершенно незнакомый мне старик, держит в руках большое деревянное блюдо, на котором лежит огромная просфора, величиной с большой каравай хлеба, и так весело говорит:
— А меня вот на земле поминали 40 дней, и я поэтому живу в Чертогах Божиих!..
— А что вы там делаете?
— А мы поем Пасху! А когда у вас на земле бывает Пасхальная Заутреня, у нас здесь литургию совершает Сам Господь Иисус Христос! И на этой Пасхальной службе мы все видим Господа, во всей Его Славе! Один раз в год видим Его, а с мучениками Он всегда в раю. Мученики Его всегда видят. А мы, обыкновенные души, — раз в году, и то потом всю Пасхальную неделю отдыхаем, как все равно дремлем, от видения Славы Божией. Так трудно, ослепительно обыкновенной душе видеть Господа во всей Его славе! У нас и райские яблоки поспевают ко дню вашей земной Пасхи. Кто подавал милостыню и не скупился, для тех очень сладкие. А кто хоть во время своей земной жизни и подавал милостыню, но в душе жалел, скупился, для тех менее сладкие…
Сказал и проплыл мимо меня — скрылся!
И вдруг вижу опять своего Ангела-спутника, ведет какого-то молодого человека. Ангел положил ему свою руку на темя, нажал, и молодой человек куда-то провалился, как в овраг какой-то, как сквозь землю… Там где-то крики и плач… Ангел говорит мне:
— Это — отрекшийся от Бога.
На этом видение мое и кончилось. За перегородкой пробило три часа, и от боя часов я вся в слезах пришла в себя, проснулась. Следовательно, сон мой продолжался ровно четыре часа, с одиннадцати до трех.
Прошел месяц после этого поминовенного обеда, за которым мы услышали этот замечательный рассказ. Все время мне хотелось снова встретиться с Анной Алексеевной и попросить ее повторить свое повествование, но адреса ее я не знал, а сходить к Ксении Ивановне, которая устраивала тогда обед-поминовение по мужу, все как-то не собрался, времени не было.
И вот прошел месяц. Еду утром в Кладбищенскую церковь к литургии и вдруг вижу — идет Ксения Ивановна. Я обрадовался ей:
— Ксения Ивановна! У меня к вам просьба: скажите адрес Анны Алексеевны, сведите меня с ней, я хочу, чтобы она снова еще раз мне лично повторила свой сон.
А Ксения Ивановна вдруг, к моему великому удивлению, отвечает:
— Да что вы, батюшка! Разве не знаете, что она две недели тому назад умерла в одночасье?! Мы ее и хоронили здесь.
У меня от ужаса связался язык! Как же? Совершенно здоровая женщина за две недели до своей кончины видит во сне, как проходит мытарства, видит подробности загробного мира, рассказывает нам всем, а через нас еще многие-многие христиане могут узнать до сих пор неведомое, важные подробности, и потом вдруг умирает!.. Разве это не чудо?! Разве не доказательство правдивости и искренности Анны Алексеевны и что это ей было дано от Бога с благою целью Промысла Божия для нее и для всего христианского мира?!
Что этот сон был полезен для самой Анны Алексеевны, для ее душевного, вечного спасения — это доказывают ее слова. Когда за поминальным обедом она закончила свой рассказ, то прибавила:
— Теперь, отцы духовные, когда я побыла на том свете, когда сподобилась увидеть все эти страхи, мне теперь ничего на земле не страшно и ничего не нужно! Ничего не боюсь и ни в чем, кроме слез, не нуждаюсь. Хоть меня к стенке сейчас, хоть в тюрьму сажай — ничего не боюсь! Вся земная жизнь отошла сразу от меня, и я от нее…
Она говорила, что Ангел, проверяя ее грехи на мытарствах, напомнил ей и такие грехи, которые она почему-либо забыла!.. Вот польза сновидения для самой Анны Алексеевны! А для всех верующих христиан рассказ Анны Алексеевны дает очень много до сих пор неизвестных сведений и подробностей о загробном мире, о пользе покаянных слез и поминовения, о том, как наш праздник праздников — ПАСХА — отмечается в Обителях Отца Небесного…
На земле, во время нашей земной жизни, каждая капля слез покаянных на пользу и во спасение, по словам Ангела. Пример этому — платок, намоченный слезами умирающего разбойника. Там же хоть целые века проливай море слез — бесполезно!
Как полезна для спасения души христианской литургия, Божественная литургия на земле! И не только для тех, кого на ней по имени поминают! Но даже одна фраза: «И всех православных христиан, да помянет Господь Бог во Царствии Своем…», которой мы мало придаем значения, мало в нее вслушиваемся, эта фраза приносит огромную пользу душам, и они каждый день понемногу приближаются к Обители Отца Небесного. А от родительской службы еще сильнее польза! Из всех родительских самая сильная и самая полезная для душ человеческих — это Троицкая Суббота!
Господь Иисус Христос сказал: «В дому Отца Моего обители многи суть», указывая на чрезвычайное разнообразие селений оправданных душ. И здесь, в рассказе Анны Алексеевны, старик отличает «чертоги», в которых пребывают оправданные души, от рая, где мученики и все святые видят Господа.
Ослепительное действие видения Славы Божией на обыкновенные души во время Небесной Пасхальной службы, после которой души отдыхают от этого видения всю неделю, психологически вполне понятно. Ведь не можем же мы на земле смотреть прямо на солнце? А во всех святых книгах неизменно говорится, что Свет Сияния Славы Божией во много раз превосходит солнечный!
Можем ли мы вообразить эту Небесную Пасхальную службу, когда Сам Воскресший Христос совершает литургию?!! Миллионы Ангелов поют неизъяснимо сладостно! Миллионы Ангелов прислуживают, миллиарды Ангелов присутствуют! Миллионы святых угодников и умерших душ христианских в изумлении и восторге молятся и восхваляют Спасителя!
Это великолепие не вообразить!!! Не описать слабой душе человеческой!
Цветы и яблоки райские, о которых говорил старик Анне Алексеевне.
