Скажи об этих райских яблоках кому-либо неверующему, он только посмеется, спросит: «А где они растут?» А мы, верующие, хорошо и твердо знаем, что и цветы, и яблоки эти существуют, хотя и не можем, пока мы живем на земле, ответить, где эти Обители Отца Небесного. Святые отцы на этот вопрос дают только один ответ: «Вне пределов этого мира!»
Но и цветы, и яблоки райские люди видят не только в сновидении, но и наяву.
Вот, например, исторический факт: неверующие не могут его отвергнуть, сказать, что это «фантазия»! Так как указано время, место, личности, и, главное, на основании этого факта злой мучитель христиан сам сделался христианином. Взято из жизни и мученической кончины святой Дорофеи (день памяти 6/19 февраля). Около 302 года в городе Риме, когда мучили святую деву Дорофею, мучитель, язычник Феофил, с насмешкой сказал ей:
— Ты уж, пожалуйста, пришли мне цветов и райских яблок из рая Жениха твоего…
Святая мученица ответила:
— Непременно пришлю!
И вдруг сейчас же явился Ангел, держа в руках три цветка и три яблока, и вручил их святой деве. Она отдает их мучителю.
Тот с изумлением озирается кругом. Откуда взялись эти цветы и яблоки? В это раннее время весны, в феврале, не было в Риме ни того, ни другого! Признав здесь чудо Божие, Феофил уверовал во Христа и был тут же обезглавлен (день памяти 6 февраля вместе со святой мученицей Дорофеей). И святой Ангел (Архангел Гавриил) являлся Деве Марии с райской ветвью в руках.
Слова Анны Алексеевны: «Когда я побыла на том свете, вся земная жизнь отошла от меня, и я от жизни» — психологически вполне понятны. Говорят, что люди, увидевшие жизнь загробного мира, делались молчаливыми и задумчивыми.
Святой праведный Лазарь трое суток пробыл в аду, пока его не воскресил Господь, потом он 30 лет был епископом на острове Крите, к нему приезжала Богородица и подарила вышитый Ее Пречистыми руками омофор. Согласно Преданию, Лазарь всю остальную жизнь во время прохождения епископского служения ничего не говорил, кроме необходимого и того, что связано со служением и молитвами. И это вполне понятно. Попробуй пробыть трое суток среди злых духов и грешников!..
Записки казанского протоиерея Бориса Филипповского (1885 — 7.12.1957). www.kds.eparhia.ru
Сновидение архиепископа Нила о посмертной судьбе певчего
Блаженный памяти Нил, архиепископ Ярославский, рассказывает бывшее ему следующее замечательное сновидение.
«В 1871 году состоявший в певческом хоре А.Я., прожив не более 24 лет, умер от эпидемии холеры. Через девять дней после смерти, а именно утром 16 июля, явился он мне во сне.
На нем был знакомый мне сюртук, только удлинившийся до пят. В момент его явления ко мне я восседал у стола своей гостиной, а он вошел из залы довольно скорым шагом, как это и всегда бывало. Показав знаки уважения ко мне, он приблизился к столу и, не сказав ни слова, начал высыпать на стол из-под жилета медные деньги с малой примесью серебряной, очень истертой монеты.
С изумлением я спросил: «Что это значит?» Он отвечал: «На уплату долга». (Надобно заметить, что накануне приходили от фотографа и объявили, что по книгам техника за А.Я. значится четыре рубля долга.)
Это меня очень поразило, и я неоднократно повторил: «Нет, нет, не нужны твои деньги, сам заплачу твой долг».
При словах этих А.Я. с осторожностью сказал мне: «Говорите потише, чтобы не слыхали другие».
На выраженную же мною готовность уплатить за него долг он не возражал, а деньги не преминул сгрести рукою со стола. Но куда он их положил, мне не удалось заметить, а кажется, они тут же исчезли.
Затем, встав со стула, я обратился к А.Я. с вопросом:
— Где находишься ты, отшедши от нас?
— Как бы в заключенном замке.
— Имеете ли вы какое-либо сближение с Ангелами?
— Для Ангелов мы чужды.
— А к Богу какое имеете отношение?
— Об этом после когда-нибудь скажу.
— Не в одном ли месте с тобою Миша? (Малый певчий, живший в одной комнате с А.Я. и скончавшийся года за четыре перед тем.)
— Не в одном.
— Кто же с тобою?
— Всякий сброд.
— Имеете ли вы какое развлечение?
— Никакого. У нас даже звуки не слышатся никогда; ибо духи не говорят между собою.
— А пища какая-либо есть у духов?
— Ни-ни… (Звуки эти произнесены были с явным неудовольствием и, конечно, по причине неуместности вопроса.)
— Ты же как чувствуешь себя?
— Я тоскую.
— Чем же этому помочь?
— Молитесь за меня: вот доныне не совершаются заупокойные обо мне литургии.
При словах сих душа моя возмутилась, и я стал пред покойником извиняться, что не заказал сорокоуста; но что непременно сделаю. Последние слова, видимо, успокоили собеседника.
Затем он просил благословения, чтоб идти в путь свой. При этом я спросил его: «Нужно ли испрашивать у кого-либо дозволение на отлучку?» Ответ заключался в одном слове: «Да». И слово это произнесено было протяжно, уныло и как бы по принуждению.
Тут он вторично попросил благословения, и я благословил его, знаменуя большим крестом, с произнесением следующих слов:
«Благословит тя Господь от Сиона, живый во Иерусалиме, отныне и до века».
Надобно заметить, что слова сии вовсе необычны для меня, и только во сне уста произнесли их.
Однако же А.Я. не удовольствовался таким благословением, ибо оно произносилось в тот момент, когда он занят был застегиванием пуговиц и вообще поправкою одежды, чтобы идти в путь.
И так просьба благословения, со сложением рук для его принятия, еще раз повторена была, и в последний раз благословил его, произнося: «Буди благословен во веки, во имя Отца и Сына и Святого Духа».
А.Я. сильно прижал руку мою к устам своим; ему не хотелось выпускать ее. Сочувствуя ему, я облобызал его отеческим лобзанием, вполне сознавая, что он есть гость, пришедший ко мне из другого мира.
И тут стал я вглядываться в него и, вглядевшись пристально, увидел неизменные знакомые мне черты. Только белизна и утонченность изменяли прежний тип. К тому же пот в виде росы покрывал лицо, а глаза при яркости своей выражали утомление и упадок сил душевных.
Вышел он от меня дверью, обращенной к Туговой горе, на которой покоится прах его. За ним следил я с чувством глубокой скорби и с пламенным желанием видеть след его. И что же? Сверх всякого чаяния очутился я на горном хребте, разделенном надвое. С высоты хребта, в глубине расселины, увидел я тот самый замок, о котором вспоминал А.Я.
