Палийский канон проливает очень мало света на этот вопрос. До того времени, как в возрасте двадцати девяти лет Готама ушел из дома, нет никаких указаний на то, какое образование он получил, какую работу или другие обязанности он выполнял, какие вопросы и проблемы его занимали. В рассказе содержится большая лакуна: нам просто не говорят о том, чем он занимался в годы своего становления. И за эти шесть лет между уходом из дома и пробуждением все, что мы знаем, – это то, что он учился у двух учителей, которые учили его созерцать «ничто» и «ни-восприятию, ни-не-восприятию» соответственно (то есть седьмую и восьмую джханы), и потратил неопределенный промежуток времени на практику самоумервщления. И то, и другое он в итоге отверг как неудовлетворяющее его запросам. В отчаянии от неспособности посредством аскетизма разрешить свое затруднение, он вспоминает время, когда он сидел «в прохладной тени миртового дерева», пока его «отец из клана Сакьев был занят работой», и «вошел и пребывал в первой джхане, сопровождаемой рассудительной и непрерывной мыслью, с восторгом и удовольствием, рожденными от уединения» (М1Ч. 36,1. 246, р. 340). Это воспоминание приводит его к мысли, что этот путь и есть путь к пробуждению (хотя, тем не менее, для тех, кто освоил седьмую и восьмую джханы, довольно странно не быть знакомыми с первой).
Мы должны принять на веру, что, согласно каноническому описанию, вся деятельность Готамы до его пробуждения состояла в изучении и последующем отвержении двух нормативных религиозных практик своего времени – беспредметного сосредоточения и самоумервщления. В каноническом рассказе не придается значение философским и религиозным вопросам, которые Готама мог обсуждать со своими товарищами-аскетами, так что мы не можем составить себе представление о развитии его идей. Такое жизнеописание отвечает интересам тех, кто настаивает, что пробуждение Будды – по сути, результат индивидуального духовного развития. Оно выходит за пределы традиции Упанишад, но. тем не менее, остается по сути внутренним мистическим опытом. Одного только мистического проникновения, однако, кажется недостаточно, чтобы объяснить своеобразие его учения. Традиционно буддисты полагают, что бодхисатта прожил многие жизни на пути к полному пробуждению и было только вопросом времени, чтобы он преодолел последнее препятствие к становлению Буддой. Однако для агностиков или тех, кто отвергает идею перевоплощения, этот ответ также неубедителен. Это всё равно что сказать, что его пробуждение было результатом божественной благодати, с точно такой же [слабой] объяснительной силой.
Если эти традиционные объяснения для вас не подходят, то как можно по-другому объяснить уникальность учения Сиддхаттхи Готамы? Одна гипотеза говорит о том, что в течение нескольких лет до пробуждения он знакомился с богатой культурой, которая не была исключительно брахманской. В то время единственным местом, где у него была возможность получить такое знакомство, был город Таксила (пали, ТаккавПа). Но находим ли мы в Каноне какие-либо основания для подобной гипотезы?
Таксила
В пятом веке до н. э. Таксила была столицей Гандхары (вапсШага), самой восточной сатрапии Персидской империи Ахеменидов, самой великой мировой державы того времени, чья территория распространялась далеко на запад вплоть до Египта. Город лежал приблизительно в 1100 километрах, то есть на расстоянии двухмесячного пути каравана, от Капилаваттху, где родился Будда. Располагаясь на перекрестке главных торговых маршрутов Азии, Таксила была заполнена персами, греками и прочими народами из других частей империи Ахеменидов. Этот космополитичный город был западным окончанием Северного пути, который начинался к югу от Ганга в Раджагахе, столице царства Магадхи, и затем проходил через Весали, Кусинару, Капилаваттху и Саваттхи, чтобы затем достигнуть границ Персидской империи. Примерно в то же время, когда родился Будда (около 480 г. до н. э), индийские солдаты из Гандхары сражались в рядах персидской армии в сражении ири Фермопилах, к северо-западу от Афин. Несмотря на примитивное развитие транспортных средств, люди могли и были готовы путешествовать на большие расстояния.
Таксила также славилась своим университетом, который сделал город самым великим центром учености в регионе. Предположительно в Таксиле преподавались ведические знания и восемнадцать «наук» (виджджа), хотя в Каноне упоминаются только военное искусство, медицина и хирургия, а также магия. При поступлении в университет студенты платили взнос учителю и поселялись у него в доме. Они должны были исполнять тяжелую работу по хозяйству для своего учителя взамен на его наставления, хотя, вероятно, более богатым студентам помогали слуги.
Известно, что некоторые из ключевых фигур в жизни Сиддхаттхи Готамы учились в Таксиле. Это три его современника: царь Косалы Пасенади, его друг и основной благотворитель, который женился на дочери кузена Сиддхаттхи Маханамы; Бандхула, знатный житель Кусинары в царстве Малла, южного соседа царства Сакия, который возвысился до командующего армией Пасенади, но был в конце концов убит царем (также в Кусинаре умер Будда); Махали, принц личчхавов из Весали, который ходатайствовал перед царем Магадхи Бимбисарой, чтобы пригласить Будду в город. Двумя другими, хорошо известными членами ближнего круга Будды, получившими образование в Таксиле, были Ангулимала, сын брамина из Саваттхи, который обучался в «черных искусствах» и затем хотел убить тысячу человек, чтобы погасить задолженность своему учителю в Таксиле, и Дживака, придворный доктор из Раджагахи, изучавший медицину в Таксиле. Дживака ухаживал за Готамой во время болезни и помог ему подняться в манговой роще в конце его жизни.
Если вы посмотрите на карту в Приложении IV, то вас должно удивить, что в университет Таксилы отправляли юношей из благородных семей всех главных городов вдоль Северного пути по долине Ганга (Саваттхи, Кусинара и Весали), кроме одного. Единственным городом, из которого не посылали туда знатного юношу, оказывается Капилаваттху, дом Готамы, который расположен на полпути между Саваттхи и Куеинарой. Трудно предположить, что Суддходана, отец Будды, не думал о том, чтобы отправить в Так силу и своего одаренного сына и преемника. Готама не только бы получил там образование; он учился бы рядом с такими же знатными отпрысками (Пасенади и Бандхулой), которых подготавливали для передачи им власти в царстве Косала. Дружественные отношения между Готамой и Пасенади, которые ясно видны по откровенному и интимному тону их диалогов, также можно было бы объяснить давней дружбой молодых людей, начавшейся, возможно, во времена их обучения в Таксиле. Даже если бы Готама никогда лично не присутствовал в Таксиле, он должен был проводить время в компании тех, кто там учился, и, таким образом, знакомиться с идеями, которые бытовали в том регионе бассейна реки Ганг.
Ассалаяна
Кроме того, мы знаем из диалога с ученым брамином Ассалаяной (МК 93, И 149, рр. 764-5), что Готама был знаком с районом Гандхары и бытовавшими там обычаями. В этой сутте мы видим Готаму, участвующим в дебате с Ассалаяной о претензиях браминов на то, что они – самая высокая каста. «Что ты скажешь на это, Ассалаяна, – говорит Готама. – Ты слышал, что в Йоне, Камбодже и в других отдаленных странах существуют только две касты, хозяева и рабы, и что хозяева там становятся рабами, а рабы – хозяевами?» «Йона» – палийская форма «Ионии», то есть названия греческой Малой Азии (нынешней Турции). Здесь оно относится к региону возле Так силы, населенному греческими переселенцами, общины которых появились здесь раньше Александра Македонского (возможно, они были сосланными поклонниками бога Диониса). «Камбоджа» подобным же образом обозначает регион в той же самой области Северо-Западной Индии, возможно в Бактрии (территория современного Афганистана). Могло случиться так, что Готама, как и Ассалаяна, только слышал об этих местах, но распространенные в них обычаи, должно быть, были хорошо известны, чтобы использоваться в качестве примера в ученых дебатах. Однако, если бы Готама побывал в Таксиле и лично посетил эти регионы, он получил бы информацию из первых рук об обществах, которые не признавали божественное происхождение каст, что послужило бы сильным эмпирическим основанием для его идеи отказа от кастовой системы.
Город
В другом каноническом пассаже (Б., 105-7, стр. 603-4) Готама говорит: «Предположим, монахи, некий человек блуждал по лесу и увидел древний путь, по которому путешествовали люди в прошлом. Он пошел по нему и увидел древний город, древнюю столицу, которую населяли люди в прошлом, с парками, рощами, водоемами и крепостными валами, восхитительное место». Притча продолжается рассказом, как этот человек отправляется к местному правителю и предлагает восстановить древний город, который он нашел в лесу. Царь принимает это предложение и восстанавливает город так, чтобы он снова стал «процветающим и богатым, населенным, растущим и расширяющимся».
