той безграмотностью, наивностью и пошлостью, которой полны всевозможные лингвистические курсы, подходящие к языку и мысли с точки зрения тех примитивных и грубых обобщений, которые сами собой приходят в голову и не учившемуся лингвистике и психологии (53).лицо
Нельзя говорить и мыслить о вещи помимо ее эйдоса, помимо того лица и смысла, который ей присущ (223). Тело и лицо человека – не физический факт, но зерцало всего бытия, откровение и выражение всех тайн, которые только возможны (178). Лицо человека есть именно этот живой смысл и живая сущность, в одинаковых очертаниях являющая все новые и новые свои возможности, и только с таким лицом и можно иметь живое общение, как с человеческим (163). Фонема характеризуется теми или другими особенностями, вносимыми данным лицом, поскольку мы имеем в виду реально-произносимое слово, а не отвлеченно-представляемое значение слова. Данное лицо вносит свои особенности голосового и артикуляционного порядка, причем мы сразу узнаем, что данное слово произнесено не тем, а вот эти лицом, и, если захотим, можем научно учесть всю эту совокупность индивидуальных отличий, вносимых данным лицом в общую фонему слова (56).
личность
Эта софийная сущность, максимально осуществившая перво-триаду и тем давшая ей имя, есть личность (118). Прежде всего, миф есть «для-себя» эйдоса, интеллигенция эйдоса, целокупная соотнесенность эйдоса с самим собою. Поэтому миф есть личность, а личность – миф. Всякая личность – миф; мифология есть наука и знание о мире как личности и личностях и об их истории как личной судьбе одной определенной из многих личностей (205). Всякая разумная человеческая личность, независимо от философских систем и культурного уровня, имеет какое-то общение с каким-то реальным для нее миром (202).
логика (логический)
1. Определение. Можно говорить о логосе эйдетического логоса и о логосе схемного логоса. Первое есть то, что именуется в научном обиходе логикой (214 – 215).
2. Классификация логик. Наряду с диалектикой и «формальной» логикой, возникает еще и особая меоническая, или аноэтическая логика. Поэтому, выделяя специально дисциплину об эйдосе в узком смысле, мы получаем общую логику с основными отделами – диалектической, ноэтической, символической и аноэтической логикой. То же находим мы и в других областях, о мифе – мифологию, мифологическую логику, символически-мифологическую логику и аноэтическую мифологию, о схеме – аритмологию, арифметику символически-схематологическую и аноэтическую математику (219); логика (точнее, ноэтическая логика) есть учение об эйдетическом логосе, т.е. о понятии, суждении, умозаключении и пр. (218). Так как диалектику тоже можно назвать логикой, то назовем ее, в целях ясности, эйдетической логикой, а ту логику, к которой мы пришли, назовем логикой ноэтической, чтобы подчеркнуть то, что она занимается не эйдосом, а ноэзисом, смысловым конструированием эйдоса, чтобы не употреблять мало подходящего названия «формальная логика» и чтобы ярче отличить ее уже от третьего типа, вернее, отдела логики, а именно относящегося к логосу меона, каковую логику в дальнейшем я называю аноэтической, или гилетической (215); логика мифа (226). Эйдос имеет свою собственную эйдетическую логику, а именно диалектику (130); логика мифологического логоса есть лишь осознание мифологически насыщенных логосов, отражающих в своей структуре полноту мифа и лишь поэтому – наполнение качественным содержанием тех формальных структур ноэтической логики (216). Можно писать специально логику числа, но эта логика числа не может быть равносильной логике сущности вообще (175). Ноэтическая логика так относится к мифологической логике, как диалектика к мифологии. Разница только в том, что последняя пара – эйдетическая, в эйдосе, первая же – логическая, в логосе. Например, в ноэтической логике мы даем классификацию понятий. Соответственно с этим, в мифологической логике будет классификация понятий с определенным мифолого-логическим содержанием. В ноэтической логике мы конструируем понятие силлогизма. Мифологическая логика, взамен этого, дает определенную систему силлогизмов, которую она считает для себя обязательной исходя из характера открытого в том или ином виде опыта. Но так как тут не логос об эйдосе, но логос об эйдетическом и мифологическом логосе, то от мифологической логики нужно ждать не фиксирования цельной картины бытия, которую может дать только мифология, или, вернее, сам миф, и не логическое осознание данных реальных мифов, чем занимается логос мифа, но рассуждения о том, как строится эта мифология, как строится миф вообще, какова конструктивная структура мифа вообще, т.е. дает логику логической структуры самого мифа. Так, например, антиномии религиозного сознания формулируются именно здесь, ибо это есть как раз учение о логической структуре религиозного мифа. Но тут не может идти речь о реальных антиномиях данной религии. Выше, в общей феноменологии мы коснулись и вопроса об антиномиях, – опять-таки в целях лишь указания пути для соответствующей проблематики: были указаны антиномии, возникающие на лоне чистой диалектики, т.е. относящиеся к ноэтической логике. Наполните их тем или другим опытом, религиозным или атеистическим, и начните говорить не о понятиях, но об именах, т.е. о существах и вообще о том, что вашему опыту представляется как подлинно живое и реальнейшее, и – вы получите вместо чисто ноэтических антиномий – мифологические антиномии, т.е. вместо ноэтической логики – мифологическую. Это логика мифологической реальности вообще (216 – 217); мифологическая и ноэтическая логика – онтология (223); ноэтическая логика должна быть учением о понятии, суждении, умозаключении, индукции и термине. Это и есть «формальная логика». Я бы только воздержался от наименования этой логики формальной логикой, – в виду неясностей и ассоциаций, связанных с понятием формы, хотя и не сумел бы ничего возразить принципиально (215 – 216); «формальная» логика – смысловой скелет для содержаний мифологической логики (218); формальная логика имеет свое обоснование в предметной сущности как такой (131); в традиционной логике, которая почти всегда насквозь формальна, возникает полная возможность, или, вернее говоря, необходимость отдельно говорить о понятии и суждении (142). Лучше всего, в целях точного определения понятий, которыми оперирует формальная логика, исходить из категорий в эйдосе, выработанных диалектикой (143). Вот почему формальная логика, в разумном своем употреблении, не что иное, как законный, хотя и частный и притом условный и зависимый, момент феноменологической диалектики (135). Только в формальной логике и может идти речь о разнице между «объемом» понятия и «содержанием» его; она возникает благодаря тому, что эйдос мыслится в модусе оформления и осмысления меона. Для эйдетика – «живое существо» есть богатый эйдос, а «бытие» – эйдос еще более живой, более богатый и конкретный; вместе с тем, «человек» для него
