Послереволюционный, или постправославный, этап российской истории имеет внутреннюю и внешнюю составляющие. В самом суммарном изложении его можно представить следующим образом.
Внутреннее развитие страны можно охарактеризовать как последовательное упрощение социальных и культурных структур. С 1917 г. вплоть до 1956 г. происходили последовательная примитивизация социальных и культурных феноменов, гомогенизация общества, тотальная идеологизация культуры. Однако в недрах общества зрели объективные процессы, которые вели к структурному и функциональному усложнению. Особенно обострилась ситуация после Второй мировой войны. Гонка вооружений, «холодная война» требовали резкого усиления процессов дифференциации на всех уровнях — в культуре, социальной структуре, экономике. Для этого была необходима идеологическая подвижка. Она была реализована после смерти Сталина, на XX съезде КПСС. С того времени в обществе начинает складываться ситуация, отчасти напоминающая пореформенную эпоху. Советские правители попадают в модернизационную ловушку, воспроизводя неразрешимые проблемы увязывания высоких технологий с консервацией синкретического сознания. Большевистская идея стремительно рутинизируется, а широкие слои общества попадают под обаяние образа жизни Запада. В недрах угасающей советской системы начинаются процессы социального и культурного перерождения общества. Правительство медленно, но верно утрачивает контроль за развитием экономических, социальных и культурных процессов.
Международный контекст советского периода истории особенно интересен. Коммунистическая идеология воспроизводит в новой парадигме традиционное противостояние России западному миру. Во второй половине 30-х годов Сталин завершает восстановление империи, теперь уже в модусе советской сверхимперии. Имперский дух, имперская идеология в скрытых, формах входят в ядро советской идеологической Системы. После Второй мировой войны развернулось глобальное противостояние Востока и Запада. Оно охватило весь мир. Запад и Восток боролись за сферы влияния в Азии, Африке, Латинской Америке. Эта борьба имела огромный общеисторический смысл. Советская империя стала силой, диалектически противостоящей цивилизации христианского Запада. «Холодная война» сплотила западный мир и мобилизовала его силы на качественный скачок. В результате произошел очередной виток технологической революции, и передовые страны вступили в эпоху постиндустриального общества. Этот переход снял общеисторический смысл «холодной войны», ее телеология была исчерпана, «холодная война» завершилась.
В соответствии с общетеоретическими выкладками, приведенными выше, агрессивность модернизируемого советского общества достигла апогея в момент активнейшего усвоения инокультурных элементов, перед своей трансформацией. В 70-е — начале 80-х годов ядерное противостояние стало наиболее острым. За этим последовали трансформация СССР и конец конфликта, заданного индустриальным этапом модернизации.
Можно было надеяться на то, что крах социализма и распад империи запустят процессы сущностной трансформации российского социокультурного организма. И действительно, начало 90-х годов прошло под знаком снятия традиционного противостояния Западу. Затем это противостояние медленно, но неумолимо стало воспроизводиться. Сегодня — в конце первого десятилетия XXI в. — можно констатировать устойчивый тренд в направлении противостояния миру евро-атлантической цивилизации. Показательно, что такая эволюция внешней и внутренней политики встречает достаточно благожелательное отношение в обществе. Иными словами, происходящие перемены нельзя списать на тактические зигзаги политической элиты российского общества. Мы имеем дело с устойчивой тенденцией, заданной социокультурной логикой исторического развития.
Перед нами проблема, заслуживающая самого серьезного анализа. Эпоха глобализации задала качественно новую реальность. Постсоветская Россия в неизмеримо большей море интегрирована в глобальный контекст. Мера открытости российской культуры, российской экономики, населения РФ воздействиям мирового целого выросла беспрецедентно. Ничего похожего не было не только в СССР, но и на любом другом этапе отечественного развития. Новая историческая реальность осознается как угроза. Реакцией на эти процессы стал запрос значительной части общества на идеологическое и политическое интегрирование российского общества по традиционной модели через противостояние внешнему миру, который осознается как источник угроз. Описанная нами эволюция особенно ярко высвечивается на фоне стратегии бывших союзников в Восточной Европе и ряда республик СССР, однозначно избравших путь на Запад.
В общем виде воспроизведение противостояния свидетельствует: во-первых, об устойчивости цивилизационных характеристик России и, во-вторых, о том, что в конце 80-х — середине 90-х годов XX в. в России завершился один из этапов ее модернизации. Разворачивание нового противостояния маркирует начало очередного цикла модернизационного развития нашей страны.
Подведем итоги.
Крещение Руси по православному обряду — фундаментальное событие русской истории, задававшее как качественные характеристики российского универсума, так и исторические судьбы России.
В XVII в. в России завершается формирование универсальной православной империи, которая включается в два взаимосвязанных процесса — противостояние протестантско-католическому Западу и вестернизирующая общество модернизация. В разворачивании этого противостояния усматривается логика всемирно-исторического процесса. С этого времени российская ситуация во многом задается диалектикой процессов противостояния и модернизации.
В начале XX в. противоречия процессов модернизации задали трансформацию Российской империи в общество коммунистической идеократии, которое восстановило имперский организм и воспроизвело традиционное противостояние Западу, переведя его на качественно новый уровень.
Завершение коммунистического этапа отечественной истории маркировало собой завершение существенного этапа модернизации России. Эти преобразования сопровождались распадом имперского целого и снятием острого противостояния Западу.
Процессы, разворачивающиеся на наших глазах, а именно — изживание атмосферы 1990-х годов, реставрация некоторых элементов российской политической традиции, разворачивание противостояния миру евро-атлантической цивилизации свидетельствуют о начале нового цикла модернизационного развития России.
Мы живем в разительно изменившемся мире. Не менее разительные перемены пережила сама Россия. Это касается как объемных, так и качественных характеристик российского целого. А потому, характеристики очередного цикла модернизационного развития, который разворачивается на наших глазах, не могут копировать предыдущий цикл. Формы модернизационного противостояния лидерам мировой динамики, энергия этого противостояния, время разворачивания цикла будут отличаться от пройденных. Тем не менее, если предложенная нами теоретическая модель верна, сохранится общая логика разворачивания модернизационного цикла.
Сегодня перед Россией стоит та же альтернатива, что и в XVIII в. Она может либо стать имманентно динамичным обществом, либо исчезнуть. Это положение надо формулировать со всей определенностью, не позволяя забалтывать или замалчивать существо проблемы. Как говорили древние, tertium non datur. Значительную часть пути от имманентно статичного, или экстенсивного к имманентно динамичному обществу за три века модернизации Россия уже прошла. Именно поэтому она поддерживала необходимый уровень конкурентоспособности и сохранилась до сегодняшнего дня. Однако процесс не завершен. Разворачивание нового модернизационного цикла — еще одно свидетельство этому. Общества православного культурного круга сложными, часто драматическими, путями вписываются в мир общеисторической динамики, об этом свидетельствует вся история XX в. И тем не мене вписываются.
66 Со временем дуалистический характер культуры был отрефлектирован, получил догматическое обоснование и был осознан как ценность.
67 Апофатическая теология трактует Бога как абсолютно трансцендентную сущность, что ведет к отрицанию любых атрибутов и обозначений последнего. В широком смысле апофатическое отношение к сакральным ценностям противостоит рациональному, понятийному схватыванию этих объектов.
68 При этом обнаружилась огромная тяга к античному наследию. К концу XVIII века античная образованность пропитала дворянскую культуру. Расцвет русской культуры в XIX — начале XX века был следствием локального русского синтеза традиционной православной и европейской (античной) культуры.
