138 По данным СИПРИ (Stockholm International Peace Research Institute), в 1985 г. на каждый танк НАТО приходилось 2,5 танков Варшавского договора. На каждый орудийный ствол НАТО — семь стволов Варшавского договора.
139 Энгельгарт А.Н. Письма из деревни. М., 1987.
140 В традиционных обществах такой перерасход приемлем, и «работает» как один из механизмов интегрирования традиционного целого. Однако именно он стоит на пути интенсификации.
141 Алексеев Н.Н. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства // Русская философия собственности (XVIII–XX вв.). СПб., 1993.
142 Эта тенденция реализуется далеко не сразу. Веками традиционно интенсивное общество существует достаточно устойчиво. Однако, в конце концов, начинается их неизбежный упадок.
143 В качестве аналогии можно рассмотреть процессы фазовых переходов из твердого в жидкое, и из жидкого в газообразное состояние вещества. Понятия «удельная теплота плавления» и «удельная теплота парообразования» описывают дополнительную энергию, необходимую для генерального переструктурирования целого, для перевода вещества из одной фазы своего существования в другую.
144 Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси. Петроград: Литературноиздательский отдел Народного комиссариата по просвещению, 1919.
145 Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.
146 Кульпин Э.С. Золотая Орда. (Проблемы генезиса российского государства). М., 1998.
147 Кульпин Э.С. Путь России. М., 1995.
148 Платонов С. Учебник русской истории для средней школы. СПб., 1911.
149 Покровский М.Н. Русская история в самом кратком очерке. Партиздат, 1933.
150 Уткин А. Первая мировая война. М., 2000.
151 Разумеется, мы не входим в оценку чудовищных методов достижения этого результата. Традиционное российское крестьянство должно было исчезнуть в любом случае, уступив место фермеру — субъекту капиталистического производства в сельском хозяйстве. Капиталистический вариант разложения старой деревни был, возможно, менее кровавым, но не менее болезненным. Русский крестьянин сам выбрал сценарий схождения в историческое небытие, избрав сторону «красных» в ходе гражданской войны.
152 Ворожейкина Т. Стабильна ли нынешняя Россия? // Куда пришла Россия? Итоги социальной трансформации / Под ред. Т. Заславской. M., 2003.
153 Речь не идет о том, что ответственность за это лежит на науке. За это ответственна система и политическое руководство страны. Но советская наука была одним из институтов советского общества. Она несла в себе как достоинства присущие одному из самых динамичных институтов этого общества, так и общие пороки.
154 Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб., 2001.
155 Кара-Мурза С. Советская цивилизация. М., 2002.
156 Осипов Ю. Русская имперскость // Завтра. 2003. № 42.
157 Кара-Мурза С. Указ. соч.
158 Кара-Мурза С. Воображения не хватает // Дуэль. 2003. № 38.
159 Там же.
16 °Cмирнов А. Коммунальная проблема. // Санктпетербургские ведомости. 2003. 29.03.
161 Левин КВ. Малые предприятия и великая Россия // Куда пришла Россия? Итоги социетальной трансформации.
Часть Вторая: Россия во времени и пространстве
Глава VII
РУССКОЕ ПРОСТРАНСТВО
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕК В ПРОСТРАНСТВЕ
Проблемное поле «человек и пространство» относится к сфере неисчерпаемых, вечных вопросов, к которым обращаются представители самых разных научных дисциплин (физики, философы, психологи). В этом проблемном поле можно выделить проблематику, лежащую на пересечении исторического, культурологического и географического знания. Речь идет о взаимосвязи исторического человека с вмещающим ландшафтом. О связи социально-культурных форм с ландшафтно-климатическими условиями, в которых они формируются. О заданности некоторых значимых характеристик психического строя человеческой личности и, соответственно, национального характера, доминирующей ментальности с природным окружением, в котором формируются этносы и культуры.
На уровне наблюдения и констатирующих обобщений, связь человека с природной средой, в которую он вписан, фиксируется достаточно давно. Если мы обратимся к отечественному материалу, то обнаружим, что множество авторов самого разного ряда — писатели, публицисты, философы, литературоведы, историки — чуть ли не пару веков писали и пишут о связи русской истории и культуры, русского духа с духом ландшафта, природой, средой в которую вписан народ162. И простое наблюдение, как-будто, подтверждает эти суждения, но остается чувство неудовлетворенности. Оно не только вызвано тривиальностью, затасканностью тезиса о связи культуры с духами ландшафта. В этом утверждении есть раннегуманитарная нестрогость. Очевидность, а скорее общепризнанность такого соответствия как бы снимает вопрос о механизмах причинно-следственной связи, о природе подобной корреляции. Описанный ход мысли мог быть терпим в эпоху Ключевского, Константина Леонтьева или Бердяева, но не сегодня.
В общем виде исследуемый нами тезис может быть сформулирован следующим образом — фундаментальные характеристики исторического субъекта, формирующегося и развивающегося на некоторой территории, а также характеристики создаваемого этим историческим субъектом социально-культурного целого устойчиво коррелируют с ландшафтно-климатическими характеристиками вмещающего пространства. Механизм такой корреспонденции видится в согласовании человека и всей суммы его самопроявлений с характеристиками среды.
Как и почему это происходит, не рассматривается, а сама связь предполагается самоочевидной. На каких основаниях выделяются характеристики сопоставляемых феноменов, которые позволяют сделать подобное утверждение, не уточняется.
Впрочем, необходимо оговориться. Существуют исследования, в которых связь базовых характеристик социокультурного целого и ландшафтно-климатических параметров вмещающего пространства рассматривается с точки зрения детерминации социальности и культуры общества его расположением на земном шаре (к примеру, на торговых путях или вдали от них), климатическими условиями, продуктивностью почв и другими характеристиками среды, носящими объективный характер. В качестве примера исследований подобного рода, опубликованных в последние годы, можно назвать работы — Л. Милова или Г. Гольца163. При таком видении проблемы человек (его культура, социальные отношения) задается системой хозяйственной деятельности, данной ему объективными обстоятельствами. Описанный ход мысли представляется, безусловно, продуктивным, но не единственно возможным. Помимо объективной детерминации на уровне системы хозяйственной деятельности, существует, если угодно, непосредственная связь человека с вмещающим пространством. Раньше этот уровень взаимодействия называли магической связью. Нас, по премуществу, интересует этот, словно формулируемый уровень детерминации.
Проблема исследования связей в системе «человек — вмещающее пространство» на обозначенном нами уровне состоит в методологической и понятийной неразработанности вопроса. Мы скорее чувствуем, что такая связь существует, чем можем это обосновать и раскрыть ее механизмы. Наше убеждение в существовании связей на уровне непосредственного, первичного, психического взаимодействия сложно аргументировать, а саму связь — сложно описать. Здесь сразу возникают теоретические проблемы.
Кто ответит на вопрос — не является ли тезис о соответствии человека, его культуры и среды результатом некоторой психологической или культурной аберрации? Между тем, как вообще можно соотносить такие разнородные, в высшей степени сложносопоставимые сущности, как человек и пространство, в которое он вписан? Не является ли подобное сопоставление результатом актуализации некоторых мифологических представлений? Ибо, для того, что бы сопоставить человека и природную среду, необходима соприродность, а она достигается через обращение к «духам ландшафта». Человек и genius loci соотносятся как духовные сущности. Таким же образом извлекается (или полагается) некий “спиритус” — дух культуры и социальных форм. Лишь после этого, описанные категории сопоставляются как нечто единосущное, сопоставимое по своей природе. Нам представляется, что при всей не строгости и ощутимой связи с мифологическими мотивами, в исследуемых представлениях фиксируется или, скорее, нащупывается реальность, которую еще предстоит корректно описать и объяснить. Та связь, которую угадывают исследователи, имеет отношение к сложно формулируемому структурному единству. Единству образов природы, человека, общества и культуры.
Попытаемся обозначить некоторые подходы и высказать соображения, позволяющие продвинуться на путях разработки намеченной нами проблемы. В упоминавшейся ранее монографии “Культура как система”, содержится принципиальное положение о соответствии структур человеческой ментальности, деятельности и социальности. В тот же ряд ложится структура созданного человеком предметного тела культуры как зримое выражение структуры деятельности. Кроме того, с точки зрения структуры, все эти явления характеризуются фрактальностью и изоморфизмом. Таким образом, названные феномены предстают в качестве различных экспликаций некой единой сущности. Как отражения единой субстанции на различающихся экранах, плоскостях или планах выражения. Я полагаю, что сущность, о которой идет речь, — природа психического, задающая и переживание мира, и мышление, и действие.
