Мы побеседовали с двумя другими девушками, но ничего нового не узнали. Бетти Барнард никому не говорила о своих намерениях, и вчера вечером никто в Бэксхиле ее не видел.
Глава X
СЕМЕЙСТВО БАРНАРДОВ
Родители Элизабет Барнард жили в маленьком коттедже, одном из примерно полусотни недавно построенных на окраине городка каким-то предприимчивым дельцом. Этот новый поселок назывался Ландуно.
Мистер Барнард, тучный мужчина лет сорока пяти, с лицом, выражавшим полную растерянность, заметил наше приближение и поджидал нас на пороге.
— Входите, джентльмены, — приветливо сказал он.
Инспектор Кэлси заговорил первым.
— Это инспектор Кроум из Скотленд-Ярда, сэр, — сказал он, — прибыл, чтобы помочь нам расследовать дело.
— Скотленд-Ярд? — с надеждой в голосе спросил мистер Барнард. — Это хорошо. Нельзя, чтобы такой гнусный убийца ускользнул. Бедная девочка!..
Его лицо исказилось от внезапного прилива горя.
— А это мистер Пуаро, тоже из Лондона, и мистер… э…
— Капитан Гастингс, — подсказал Пуаро.
— Рад познакомиться, джентльмены, — машинально проговорил мистер Барнард. — Пойдемте в комнаты. Не знаю, сможет ли жена поговорить с вами. Она совсем разбита.
Однако как только мы расположились в гостиной, миссис Барнард вышла к нам. Видно было, что она только что горько плакала, потому что глаза ее покраснели, и она шла неверной походкой человека, испытавшего жестокое потрясение.
— Вот это ты молодец, мать! — сказал мистер Барнард. — Только не очень ли трудно тебе будет разговаривать?
Он похлопал ее по плечу и усадил в кресло.
— Начальник полиции был очень добр к нам, — проговорил он. — Сообщив о случившемся, он обещал ни о чем нас пока не расспрашивать, чтобы мы пришли в себя после первого удара.
— Как это жестоко! О как это жестоко! — со слезами в голосе промолвила миссис Барнард. — Хуже и не придумаешь!
— Я понимаю, мадам, как вам тяжело, — отозвался инспектор Кроум, — и мы всей душой сочувствуем вам, но для того чтобы как можно скорее приступить к розыску убийцы, нам необходимо знать все обстоятельства.
— Это правильно, — вставил мистер Барнард, одобрительно кивая.
— Насколько мне известно, вашей дочери было двадцать три года. Она жила вместе с вами и работала в кафе «Рыжая кошка». Это верно?
— Верно.
— Вы, кажется, недавно приехали в эти края? Где вы жили раньше?
— В Кеннингтоне. Я торговал железными изделиями. Два года назад ушел на покой. Мне всегда хотелось пожить у моря.
— У вас две дочери?
— Да. Старшая работает в конторе в Лондоне.
— Вас не встревожило вчера, что ваша младшая дочь не пришла домой?
— Мы об этом не знали, — со слезами проговорила миссис Барнард. — Мы с отцом всегда ложимся рано. В девять часов мы уже в постели. Я не знала, что Бетти не ночевала дома, пока не пришел полисмен и не сказал… сказал…
Она замолкла.
— Часто ли ваша дочь… гм… возвращалась поздно?
— Знаете, каковы нынче девушки, инспектор! — сказал Барнард. — Самостоятельные, так это называется! В летние вечера они домой не торопятся. Но Бетти обычно возвращалась не позже одиннадцати.
— Как она попадала в дом? Вы запирали дверь?
— Мы оставляли ключ под циновкой, так у нас повелось.
— До нас дошли слухи, что ваша дочь была помолвлена. Это правда?
— Ну, теперь это так официально не объявляется…
— Молодого человека зовут Доналд Фрейзер, и он мне очень нравится, — проговорила миссис Барнард. — Какой это для него страшный удар! Он уже знает?..
— Кажется, он работает в конторе «Корт и Барнскил»?
— Да. Это контора по продаже недвижимости.
— Вероятно, он встречался с вашей дочерью вечером, после работы?
— Не каждый день. Точнее сказать, два раза в неделю.
— Не знаете, собирались ли они встретиться вчера вечером?
— Она нам не говорила. Бетти вообще редко говорила, что она делает и где бывает. Но она была хорошая девочка, наша Бетти… Ох, поверить не могу!..
Миссис Барнард разрыдалась.
— Возьми себя в руки, мать! Подбодрись немножко! — уговаривал ее муж. — Надо же разобраться во всем до конца.
— Я уверена, что Доналд ни за что, ни за что… — рыдала миссис Барнард.
— Ну-ну, возьми себя в руки! — повторял муж. — Видит Бог, джентльмены, я хотел бы помочь вам! Но беда в том, что я ничего не знаю, ничего, что помогло бы вам найти этого подлого убийцу. Бетти была просто веселая, счастливая девушка, а приличный молодой человек влюбился в нее, как мы говаривали в старину. Просто постигнуть не могу, зачем кому-то понадобилось убивать ее! Какое-то безумие!
— Вы очень близки к истине, мистер Барнард, — сказал Кроум. — А теперь мне хотелось бы осмотреть комнату мисс Барнард. Там могут найтись письма или, скажем, дневник.
— Прошу вас, — сказал мистер Барнард, вставая.
Он пошел вперед, за ним следовал Кроум, потом — Пуаро, далее — Кэлси, а я замыкал шествие.
На лестнице я немножко замешкался, чтобы завязать шнурок на ботинке. В это время к дому подъехало такси, из которого выпрыгнула девушка. Она расплатилась с шофером и поспешила к дому. В руках у нее был чемоданчик. Войдя, она увидела меня и застыла на месте. В ее осанке было что-то внушавшее интерес к ней.
— Кто вы? — спросила она.
Я спустился на несколько ступенек ей навстречу. Мне трудно было объяснить, кто я такой. Назвать свою фамилию? Или сказать, что я пришел вместе с полицией?
Однако девушка не дала мне времени на размышление.
— Ну хорошо, — сказала она. — Я догадываюсь.
Она сдернула с головы белую вязаную шапочку и бросила ее на стол. Теперь, когда девушка немного повернулась, на нее упал свет, и я мог лучше рассмотреть ее.
По первому впечатлению она напоминала мне французскую куклу, какими в детстве играли мои сестры. Черные волосы были коротко подстрижены и спущены на лоб ровной челкой. У нее были высокие скулы, а в фигуре — какая-то особая современная угловатость, что, впрочем, не лишало ее привлекательности. Она не была хороша собой, скорее некрасива, но в ней чувствовались сильная личность и незаурядный ум. Мимо этой девушки нельзя было пройти, не заметив ее.
— Вы мисс Барнард? — спросил я.
— Да, я Мэган Барнард. А вы, вероятно, из полиции?
— Как вам сказать. Не совсем…
Но она перебила меня.
— Я не могу сообщить вам ничего интересного. Моя сестра была милая, умная девушка, и она не водилась с мужчинами. До свидания! — Она отрывисто засмеялась и вызывающе посмотрела на меня.
— Если вы решили, что я репортер, то вы ошиблись.
— Так кто же вы? — Она огляделась вокруг. — Где папа и мама?
— Ваш отец показывает полиции комнату покойной, а мать ушла к себе. Она очень подавлена.
Девушка, по-видимому, приняла какое-то решение.
— Подите-ка сюда, — сказала она и, отворив дверь, прошла вперед.
Я последовал за ней и оказался в маленькой опрятной кухне.
Я собирался закрыть за собой дверь, но почувствовал неожиданное сопротивление. В тот же миг в комнату неслышно проскользнул Пуаро, который и затворил дверь.
— Мадемуазель Барнард? — спросил он с легким поклоном.
— Это мосье Эркюль Пуаро, — сказал я.
Мэган бросила на моего друга быстрый взгляд, показывавший, что это имя ей известно.
— Я о вас слышала, — сказала она. — Вы модный сыщик-любитель, не так ли?
— Не очень лестное определение, но, в общем, верное.
Девушка присела на край кухонного стола и пошарила в сумочке. Найдя сигареты и закурив, она сказала:
— Не пойму все-таки, какое дело мосье Пуаро до нашего тихого, ничем не замечательного преступления.
— Мадемуазель, — ответил Пуаро, — вероятно, можно было бы написать целые книги о том, чего не понимаете вы или чего не понимаю я. Но это не имеет никакого практического значения. А то, что действительно имеет значение, будет не так просто найти.
— Что именно?
— Смерть, мадемуазель, к сожалению, создает предвзятые мнения в пользу умерших. Я слышал, что вы только что сказали моему другу Гастингсу: «Милая, умная девушка, которая не водилась с мужчинами». Вы сказали это в насмешку над газетными сообщениями, но, в конце концов, это справедливо: когда умирает молодая девушка, о ней говорят только хорошее. Она была умна. Она была всем довольна. У нее был чудесный характер. У нее не было никаких забот. Она не заводила подозрительных знакомств. Когда говорят о мертвых, все удивительно просто и ясно. А вы знаете, чего бы я хотел сейчас? Я хотел бы встретить человека, который был бы хорошо знаком с Элизабет Барнард, но не знал, что она умерла. Тогда я, может быть, услышал бы то, что мне нужно: правду.
Мэган молча курила и разглядывала моего друга. Когда она наконец заговорила, ее слова заставили меня подскочить на стуле.
