378
Датировка по: Там же, 109.
KOCHNITZKY, 1938: 308.
SCHLOEZER, 1936: 235, 237.
МАРКЕВИЧ, 2003: 30.
Там же: 36.
Там же: 41.
Там же.
Там же: 56.
Там же: 29.
Там же: 93.
Буквально: задержки, воздержания от окончательного суждения (др. греч.).
МАРКЕВИЧ, 2003: 38–39.
ФЛОРЕНСКИЙ, 1994–2000, III.I: 48.
СУВЧИНСКИЙ, 2001: 133.
Там же.
DUKE, 1955: 324. Подтверждение воспоминаниям Дукельского находим у Сержа Морё:
«В набитом Зале Плейель вещь была принята прекрасно, но далеко не единодушно. Кто же оказался в оппозиции? Никто из присутствовавших мастеров, знакомых с большими формами: ни Флоран Шмитт, ни Альбер Руссель, ни Дариус Мийо, ни Жак Ибер, ни Онеггер. Величие вещи и ее предмета делали правдивость художника и его талант самоочевидными. Странно, даже парадоксально, что лишь самые молодые, уходя из зала, вступали в бой с Игорем Маркевичем. „У него нет таланта“; „Это не музыка“ (я никогда не понимал подобных сивиллиных утверждений); „Он шарлатан!“; и даже — нравоучительно: „У него нет техники!“».
(MOREUX, 1980: 59)
Маркевич, таким образом, оказывался завершителем поисков предыдущих поколений — старших «мастеров» Мийо и Онеггера и еще более старших современников, а не знаменосцем самых младших, каковым он должен был быть по возрасту.
Там же: 60.
DREW, 1980: 35.
MARKEVITCH, 1980: 52.
СУВЧИНСКИЙ, 2001: 133.
MAVRODIN, 1980: 70.
МАРКЕВИЧ, 2003: 41.
Интерпретации Маркевича вообще отличались некоторой сухостью, весь жар, а порой и furror poeticus, в них происходил от интеллектуального возбуждения (как в гениальной первой записи «Весны священной», 1951). Автор этих строк, никогда живого исполнения Маркевича не слышавший, но зато покупавший с середины 1970-х советские грампластинки с его интерпретациями — например, «Симфонию псалмов» с оркестром Московской филармонии и капеллой Свешникова, — не переставал удивляться прозрачности и даже известной отстраненности исполнения (мне до сих пор не забыть, как один тогдашний знакомый назвал это исполнение «слишком академичным»; неромантическое — да, но академизма в этом было мало).
МАРКЕВИЧ, 2003: 41.
Сводная запись в Дневнике Прокофьева за конец апреля — май 1930 г. ПРОКОФЬЕВ, 2002, II: 772.
MARKEVITCH, 1980: 52.
Там же.
Там же: 52–53.
Язык оригинала, скорее всего, французский. Опубликовано по-английски в: STRAVINSKY, 1982–1985, I: 200 (сноска 227).
Ясно, в кого летит первый камень.
Второй — по направлению к Северной Америке, вскоре ставшей «новой родиной» Стравинского. Джаз, хотя и плохой, Стравинский при этом продолжал сочинять. Это как раз тип суждений, в которых Дукельский находил проявление чудовищного характера старшего композитора.
СТРАВИНСКИЙ, 1988: 126. В оригинале по-испански; опубликовано в двойном переводе с английского В. П. Варунца.
МАРКЕВИЧ, 2003: 59.
Предпоследний эпизод балета Маркевича «Полет Икара», длящийся всего 8 тактов (45 секунд!).
Укол по адресу бывшего язычника Стравинского, сообщившего в 1920-е годы всему миру о возвращении в лоно православной церкви.
PRUNIÈRES, 1934: 318.
Концерт «La Taille de l′Homme» был не доведен до конца, так как Шарль Рамюз, впав в депрессию при начале новой мировой войны, второй на его памяти, не дописал либретто. Была издана (и записана) только первая часть концерта (1938–1939, 55 минут музыки); неизданным остается объемный музыкальный материал второй части, над которой Маркевич работал в 1940–1941 гг. Одна из тем вступления к концерту — проходящая у флейты — сознательно или неосознанно повторяет окончание одной из партий Шестой симфонии (1939) Шостаковича.
В синодальном переводе: «Господа». См.: БИБЛИЯ, 1990: 595.
В синодальном переводе: «великие рыбы» (Там же).
В синодальном переводе: «туман» (Там же).
В синодальном переводе: «кедры» (Там же).
Нарушение порядка слов: должно было предшествовать «князьям и всем судьям земным».
Добавлено Маркевичем.
DE GRAEFF, 1934: 167.
Подробнее см.: MARKEVITCH, 1949.
Проди, до недавнего времени председатель Европейской комиссии, был тем, кто, по решению группы членов своей партии, сообщил в 1978 г. полиции, что ключ к спасению Моро — «Grado LI». Итальянская полиция не смогла разгадать ключа.
Напомним, что один из самых уважаемых итальянских книготорговцев Джанджакомо Фельтринелли, радикальный коммунист по убеждениям, известный в России как первый издатель «Доктора Живаго», что привело его к расхождению с советским истеблишментом и итальянской коммунистической партией, погиб в 1972 г., подкладывая бомбу под линию электропередач; аналогично настроенный кинорежиссер Пьер-Паоло Пазолини — в 1975 г. при достаточно загадочных обстоятельствах; а крайняя часть левого спектра, влиятельная в 1960–1980-е, твердила о «фашизации», агитировала за полную обструкцию институтов республики и возвращение к партизанским методам Второй мировой войны. Речь шла — ни много ни мало — о доведении до конца революции, задержанной в конце 1940-х не без вмешательства Москвы. Готовые заседать в парламенте традиционные коммунисты казались на этом фоне партией исключительной законности и порядка.
DUKE, 1955: 217.
THOMSON, 1932: 23.
МАРКЕВИЧ, 2003: 12.
КОРАБЕЛЬНИКОВА, 1999: 203.
Убеждение, высказанное им 4 января 1926 г. В. П. Никитину. См.: НИКИТИН, 2001: 600.
Из цитируемого ниже письма. См: VDC, Box 119.
VDC, Box 119.
См., например, TARUSKIN, 1997: 452–454. Формулировки Тарускина, утверждающего, что Лурье в статье «Неоготика и неоклассика» пытался инаугурировать Стравинского «в качестве музыкального Муссолини» (Там же: 452; и это при том, что отношение Лурье к Стравинскому в статье далеко не апологетическое!), — всего лишь повтор известного самобичевания Святополк-Мирского из покаянной «Истории одного освобождения», изданной по-французски в 1931 г., — в пору, когда ее автор вступил в коммунистическую партию и готовился к возвращению в СССР. Кн. Святополк-Мирский определяет евразийство, приведшее его к коммунизму, как «русский гандизм» и «род фашизма (гандизм в любом случае есть не более чем фашизм буржуазии, подавленной еще более сильной буржуазией)» (MIRSKY, 1989: 360) — свидетельство о плате, какую с него потребовали за право вернуться. Сталинизм, слава Богу, повержен. Обязаны ли мы платить ту же цену за право спокойно обсуждать музыкальное евразийство?
О чем подробно см. в статье: LOURIÉ, 1928.
Приглушенное, но тем не менее ясно различимое отмежевание от лично близкого Артуру Лурье Стравинского см. в той же статье. В случае Дукельского отмежевание было куда более резким и привело начиная с 1933 г. к личному конфликту между композиторами.
В. Ф. Марков, впрочем, пользуется переизданием — книгой «Грамоты и декларации русских футуристов» (СПб.: Свирельга, 1914). Согласно А. Е. Парнису (ЕВРАЗИЙСКОЕ ПРОСТРАНСТВО, 2003: 301, сноска), единственный сохранившийся экземпляр «Плаката № 1» находится в настоящий момент в РНБ (С.-Петербург). Известен следующий язвительный комментарий Гийома Аполлинера, опубликованный им в «Mercure de France» от 16 апреля 1914 г. в разделе «Анекдотическая жизнь»:
