Вспомним странные каталептические состояния молодого Вольфа Мессинга! Впоследствии гипнотизер утверждал, что научился искусственно впадать в них под воздействием методик доктора Абеля. Однако с научной точки зрения, когда дистантные рецепторы отключаются, понижается возбудимость центральной нервной системы. В связи с этим по коре полушарий легко распространяются процессы торможения, иначе говоря, условия для наступления сна частично облегчаются. Процессы торможения от однообразных раздражений оставшихся рецепторов теперь только усиливаются. Получается, что сон даже при частичном выключении рецепторов всегда является активным процессом, направленным на восстановление функций клеток больших полушарий. Это все очень мало напоминает процедуру волевого сосредоточения при аутогенном внушении для ввода какой-либо руководящей команды и еще меньше соответствует обморочному состоянию, вызванному голодом, холодом и физическими нагрузками.
Н. Н. Китаев. «Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и в
ымысел
Выяснив природу торможения и сна, академик Павлов начал различать и два механизма возникновения последнего: активный и пассивный. Относительно этих понятий великий физиолог писал:
«Сон активный – тот, который исходит из больших полушарий и который основан на активном процессе торможения, впервые возникающем в больших полушариях и отсюда распространяющемся на нижележащие отделы мозга; и сон пассивный, происходящий вследствие уменьшения, ограничения возбуждающих импульсов, падающих на высшие отделы головного мозга (не только на большие полушария, но и на ближайшую к ним подкорку)».
Таким образом, получается, что продолжительное и изолированное раздражение определенного пункта больших полушарий непременно приводит к сонливости и сну. Но каков же механизм этого явления и как оно связано с каталептическими состояниями юного Мессинга? По И. П. Павлову, любой нервный обморок является результатом «гипертрофированного истощения душевных сил», так же как и периодический нормальный сон есть результат истощения психической энергии организма. В свое время великий физиолог наглядно показал, что сонное торможение быстрее всего развивается у легко утомляющихся и возбудимых животных. При этом скорость наступления сна напрямую зависит от количества повторений условного рефлекса. По образному выражению академика Павлова, состояние сна развивается от «долбления в одну клетку»; клетки приходят в заторможенное состояние, которое затем распространяется на большие мозговые полушария.
Психолог отложил листки своего препринта:
– Надеюсь, я не слишком утомил вас своими рассуждениями о сути странного сна «факира Мессинга»? Ведь несоответствие описанного в мемуарах и общепризнанной физиологии высшей нервной деятельности показывает, что, скорее всего, «каталепсия» подростка Вольфа была самым обычным притворством, – Психолог еще раз осуждающе покачал головой и кивнул на книгу в руках своего коллеги. – Ну а как там продолжались дальнейшие похождения нашего героя?
Физик только неопределенно хмыкнул и снова обратился к мемуарам: «Посетил я в эти годы также и другие континенты – Южную Америку, Австралию, страны Азии. Из бесчисленного калейдоскопа встреч не могу хотя бы в нескольких строчках не остановиться на происшедшей в 1927 году встрече с выдающимся политическим деятелем Индии Мохандасом Карамчандом Ганди. В его учении, как известно, причудливо переплелись отдельные положения древней индийской философии, толстовства и разнообразнейших социалистических учений.
Ганди меня глубоко потряс. Удивительная простота, всегда соседствующая с подлинной гениальностью, исходила от этого человека. Запомнилось его лицо мыслителя, тихий голос, неторопливость и плавность движений, мягкость обращения со всеми окружающими. Одевался Ганди аскетически просто и употреблял самую простую пищу».
– Стоп, стоп, – Психолог быстро перебрал несколько журналов на своем столике и, достав один, раскрыл заложенную страницу, – вот воспоминания ближнего друга и сподвижника великого индийского мыслителя – доктора Рау, и в них, конечно же, нет ни малейших указаний на данный эпизод.
«Во время опыта, который я демонстрировал в его присутствии, Ганди был моим индуктором. Он продиктовал мне следующее задание: взять со стола и подать третьему человеку флейту. Этот третий взял ее, поднес к губам, и тонкие музыкальные звуки задрожали в воздухе. И вдруг из стоящей у его ног корзины с узким горлышком – корзины, похожей на бутыль, – начала выливаться серо-пестрая лента змеи. Ее движения четко повторяли ритм, заданный флейтистом. Это был настоящий танец, не менее точный и прекрасный, чем человеческий. До этого я никогда не видел ничего подобного и смотрел как завороженный.
Находясь в Индии, я не мог, конечно, упустить возможности собственными глазами посмотреть на искусство йогов. Виртуозное умение управлять своим телом, владеть им, достигаемое непрестанной тренировкой, поистине удивительно. Мне особенно интересно было наблюдать погружение в глубокое каталептическое состояние, длящееся иногда по нескольку недель. Мне никогда не удавалось добиться столь длительного пребывания в этом состоянии».
Глава 5
Сыщик-медиум. Сон наяву
Наука выводов и анализа может быть освоена только путем долгого и упорного изучения, и жизнь слишком коротка, чтобы смертный мог достигнуть предела возможного совершенства…
Трудность в том, чтобы выделить из массы измышлений и домыслов досужих толкователей несомненные, непреложные факты. Установив исходные факты, мы начнем строить, основываясь на них, нашу теорию и попытаемся определить, какие моменты в данном деле можно считать узловыми.
А. Конан Дойль. Записки о Шерлоке Холмсе
«Ко мне нередко обращались и с личными просьбами самого разного характера: урегулировать семейные отношения, обнаружить похитителей ценностей и т. д. Как и всю свою жизнь, я руководствовался тогда только одним принципом: вне зависимости от того, богатый это человек или бедный, занимает ли он в обществе высокое положение или низкое, стоять только на стороне правды, делать людям только добро».
Мне все же крайне интересно, – Психолог с легкой улыбкой внутреннего превосходства человека, который неимоверным усилием воли победил застарелую пагубную страсть курильщика, наблюдал за кольцами дыма из трубки Физика, – стоит ли что-либо за постоянными упоминаниями сногсшибательных мировых гастролей нашего медиума-гипнотизера?
Думаю, здесь-то ответ довольно прост, – Физик снова стал крутить в руках свою трубку, – надо лишь вспомнить так хорошо нам знакомые по фильмам и воспоминаниям очевидцев выступления дореволюционных отечественных борцов – «чемпионов мира», фокусников – «покорителей Лондона и Парижа» и прочих «артистов популярных жанров» с очень громкими именами и титулами. Все эти сейчас безвестные обитатели бесчисленных шапито не всегда даже попадали в Москву и Петербург, всю свою жизнь гастролируя по провинциальным городам необъятной Российской империи. Все становится ясно и с «зарубежными мировыми турне мага-гипнотизера Мессинга», достаточно лишь обратить внимание, как тщательно описаны подробности жизни довоенной Польши и какой «скороговоркой» перечислены иные мировые достопримечательности. Впрочем, давайте лучше сами обратимся к первоисточнику, тем более что сейчас нам откроется еще одна необычная страница жизнеописания, теперь уже в жанре мистического детектива:
«Один из таких случаев связан с происшествием в старинном родовом замке графов Чарторыйских…
Это была очень богатая и очень известная в Польше семья, владевшая гигантскими поместьями, располагающая огромными средствами. Сам граф Чарторыйский был весьма влиятельным человеком в стране…
Рис. 10. Старинный родовой замок графов Чарторыйских
Никаких подозрений против кого бы то ни было у графа Чарторыйского не было: чужой человек пройти в хорошо охраняемый замок практически не мог, а в своей многочисленной прислуге граф был уверен. Это были люди, преданные семье графа, работавшие у него десятками лет и очень ценившие свое место. Приглашенные частные детективы не смогли распутать дело.
И вот в этой семье пропадает старинная, передававшаяся из поколения в поколение драгоценность – бриллиантовая брошь. По мнению видевших ее ювелиров, она стоила не менее 800 тысяч злотых – сумма поистине огромная. Все попытки отыскать ее были безрезультатными…»
И как же вы думаете, коллега, – Психолог хитро прищурился, – что же решил сделать граф Чарторыйский?
