«Ладно, — решил я, — пожалуй, соглашусь, но на всякий случай пошлю-ка радиограмму в Тикси. Пусть Мац подтвердит предложение».
Я быстро набросал текст радиограммы и, накинув куртку, потопал в соседнюю палатку к радистам.
— Привет труженикам эфира!
— Привет, док. С чем пожаловал? Присаживайся к столу.
— Я на минуту. Мне бы радиограммку отбить в Тикси.
Из-за полога, за которым размещался шифровальщик, высунул голову Валентин Костин. Он прочел радиограмму и, покачав головой, спросил:
— А где виза?
— Какая виза?
— Кузнецовская. Без нее не имею права. Закон — тайга. Сам понимаешь.
— Будет тебе виза, будет и свисток.
Я помчался в штабную палатку.
Палатка штаба была вдвое просторней наших, но зато и холодней. В центре, на двух составленных столах лежала огромная карта Центрального полярного бассейна, над которой склонились начальник экспедиции Александр Алексеевич Кузнецов в своем неизменном синем генеральском кителе и накинутой поверх меховой безрукавке и главный штурман Александр Павлович Штепенко. На походной койке под иллюминатором о чем-то беседовали Водопьянов и ученый секретарь экспедиции Евгений Матвеевич Сузюмов.
— Разрешите, Александр Алексеевич?
— Как дела, доктор? Больные что ли появились? — спросил Кузнецов.
— С больными все в порядке. Их просто нет. Я бы хотел радиограмму завизировать.
Кузнецов взял бланк, внимательно прочел и вдруг заулыбался.
— Ловко вас разыграли.
— Не может быть, — уверенно заявил я.
— Очень даже может, поскольку я знаю авторов.
Ну и ну. Так влипнуть! Но кто? Кто так блестяще подготовил послание? А ведь я было начал даже присматривать банки, лежавшие рядом с палатками...
Ответ на мучивший меня вопрос я получил только через полгода.
Авторов было двое — Водопьянов и Сузюмов. Помимо присущего им обоим чувства юмора (которого было бы недостаточно), Евгений Матвеевич, как оказалось, в молодости был ветеринарным фельдшером. И он, конечно, знал и латинские наименования паразитов, и книгу Заварзина — те тонкости, на которые я купился. Ежели бы не секретность, остановившая мою радиограмму, я бы погиб.
Сценарий всех событий был продуман до деталей, начиная от добровольного приношения в мою палатку пустых банок и кончая шумом, который должен был поднять летчик, когда я попытался бы передать ценный груз.
Я вам говорю: в Арктике надо держать ухо востро!
Виталий Волович, врач, почетный полярник
Рисунки В.Хомякова
Ни одно животное не может сломать панцирь морских черепах. И хотя некоторые из них запросто расправляются с ядовитыми кубомедузами, поведение морских черепах, скорее, оборонительное. Однако эти свидетели юности Земли обречены на вымирание. В Индонезии отлавливают сотни черепах, отправляя их потом на бойню. А в Австралии ученые и просто добровольцы борются за спасение рептилий, заботятся о каждом новом поколении этих животных. Будущее морских черепах в руках человека.
Похищение «упрямицы»
Черепаху еще никогда не тревожили в час послеобеденного отдыха. Уединившись в пещере под восьмиметровой толщей воды, она отдыхала, слегка покачиваясь на волнах, гонявших на поверхности мелких рыбешек. Должно было пройти не менее четверти часа, прежде чем наступило бы время подняться наверх и глотнуть свежего воздуха, как вдруг ей, словно пеленой, загородил обзор пузырек воздуха, из которого внезапно вырос человек.
Черепахе уже приходилось сталкиваться с человеком в нескольких километрах южнее по берегу. Однако этот выглядел как-то странно — перед лицом он нес здоровенный красно-оранжевый глаз, изо рта у него торчал хобот, а за спиной был виден ярко-красный горб.
Аквалангист осторожно вытащил черепаху из пещеры и, медленно поднимаясь, поплыл с ней в сторону берега. Сначала черепаха была немного ошарашена. Но спасаться бегством, оглушить потревожившего ее человека с помощью плавников и быстро удрать было чуждо ее характеру, хоть и упрямому, но миролюбивому. В конце концов, она смирилась со своей участью и даже сама поплыла за аквалангистом.
Более нежного похищения и быть не могло: равномерно и элегантно размахивала черепаха передними плавниками вверх и вниз. А задними она, тем не менее, пыталась грести назад, но бдительный спутник решительно подтолкнул черепаху к берегу.
Животное положили на специальные носилки и отнесли в вездеход, чтобы отвезти в лабораторию в Мон-Репосе. Там, в миле от горы Бунда, на квинслендском побережье Австралии находится крупная научно-исследовательская станция. Кстати, это место облюбовали не только ученые, но и туристы — оно очень популярно на побережье.
Однако для руководителя станции Колина Лимпуса очередной экземпляр Caretta caretta не был достаточным основанием прервать исследования и выйти на улицу.
«Положите «упрямицу» в тень, — попросил он своих помощников, — и переверните ее на спину, чтобы не смогла убежать. Ближе к вечеру я вынесу ее на берег и покажу туристам».
Колину Лимпусу трудно возразить. Он — большой авторитет на научной станции. И не только потому, что Лимпус — ее руководитель, 53-летний зоолог — лучший знаток морских черепах в Австралии. Наверное, и во всем мире не найдется человека, который столько бы знал об этих животных.
На станции работают два десятка молодых добровольцев: в основном студенты, готовые пожертвовать своими каникулами для помощи доктору Лимпусу.
В середине австралийского лета (ноябрь-декабрь), после заката солнца на побережье происходит то, что известно всей Австралии: приходят «упрямицы». Приходят, послушные зову природы, чтобы продолжить род, создать новое поколение прекрасных рептилий.
От 600 до 800 кладок яиц закапывают черепахи в золотистый песок побережья Мон-Репоса в течение сезона.
Насладиться этим зрелищем собираются толпы людей — иногда до ста зрителей на одно животное.
Помощники Колина Лимпуса постоянно кричат собравшимся: «Никакого света! Не подходите ближе!»
Опасность заключается в том, что, пока черепахи ползают по берегу в поисках места для гнезда или прячут отложенные яйца, бурная реакция собравшихся и свет ламп могут отпугнуть животных, и тогда они уползут назад в море, не выполнив предначертанное природой.
Вот самка отложила три первые яйца, величиной с теннисный мячик. Среди собравшихся пронесся восторженный шепот. Ведь это рождение новой жизни. Отложив еще сотню яиц, черепаха закапывает кладку. Сначала она попеременно сгибает внутрь задние плавники и, как будто с помощью рук, прячет отложенные яйца. Потом начинает двигать передними плавниками, которые залпом выбрасывают вверх песок и громко хлопают над панцирем.
Кладка закопана. Задние конечности животного беспомощно лежат на песке, передние подняты над головой. Время от времени слышатся тяжелые вздохи.
Наконец уставшая мать направляется к морю, сопровождаемая неугомонными фотографами, которых Лимпус ненадолго подпустил к ней. Для фотографов это особенно привлекательный момент — черепаха, достигнув воды, из тяжелой, медлительной рептилии превращается в легкую бабочку, порхающую в море.
Она высовывает из воды голову, чтобы в последний раз посмотреть на берег и глотнуть свежего воздуха, и уходит в свою родную стихию...
Полдюжины уцелевших
Через два-три месяца после кладки яиц вылупляются маленькие крепыши. Кажется, что их очень много. Однако в море потери нового поколения ужасны. Это настоящая драма. Подсчитали, что из 1000 черепашек лишь полдюжины доживают до возраста половой зрелости и могут произвести потомство, достигнув 30-летнего возраста.
«Их естественные враги, — считает доктор Лимпус, — хищные рыбы. Они проглатывают много детенышей. Но сегодня по вине человека погибает все больше взрослых черепах. Например, здесь, на побережье, собираются ловцы крабов. В их сети часто попадают черепахи и, задохнувшись в них, погибают».
Уже больше 20 лет Колин Лимпус и его коллеги наблюдают за рептилиями, выходящими на побережье в сезон размножения. В семидесятых годах приходило до 500 самок в сезон. Это число сократилось в 80-х годах до 200.
В 1991 году в Австралии было принято решение взять под защиту узкую полоску побережья у горы Бунда. Новый закон определяет защитную зону до 13 тысяч километров континентального побережья. По расчетам, на каждое животное должно приходиться до 23 километров.
Все виды морских черепах (а всего их в природе семь) занесены в международную Красную книгу как обреченные на вымирание.
Но что же ждет нашу старую знакомую? (Помните, ее поймали в море и привезли на вездеходе в Мон-Репос.) Толпа зрителей обступила несчастное животное.
