Выезжая с территории парка, замечаем, что поля соседних деревень вплотную подступают к нему. Это — следствие демографического взрыва и резкого увеличения численности населения страны. Нужно сохранить обитателей парка, но и подумать о сохранности полей крестьян, которые заняли земли, ранее вполне доступные для слонов. Решением этой проблемы занимается управление национальных парков Танзании.
На дороге, окруженной густым кустарником, видны кучи помета, значит, слоны здесь уже выходили за территорию парка, но в самый разгар дня ни одного из них мы не встретили. Все живое спряталось от жары. Еще один короткий отрезок пути, и мы въехали в деревню Мто-ва-Мбу. Останавливаемся у базара.
Прилавки завалены бананами, желтыми и красными, с плотной розовой мякотью, авокадо, папайей, бататами, помидорами, горками фасоли и риса; отдельно расположены лавки, торгующие мясом. Жизнь бурлит, толкаются покупатели, спорят продавцы. Кругом шум, смех, обмен новостями. Здесь и рынок, и местное радио, и театр одновременно. Ближе к дороге — лавки с множеством фигурок из черного дерева. Удивительно пластичные изображения животных, воинов-масаев, мифологические сюжеты маконде по целому стволу дерева. Выбор необычайно богатый, можно часами смотреть и отбирать, но все время кажется, что лучший экземпляр ты пропустил. Здесь же копья масаев и их щиты, декоративные и боевые.
До настоящего времени масаи не изменили своего уклада жизни и своей одежды: темно-синие покрывала, браслеты из бусинок, оттянутые серьгами до плечей мочки ушей. Все те же копья и длинные ножи, напоминающие мачете. Но и здесь видны приметы нового времени. Масаи поджидают у рынка иностранцев и за определенную плату позволяют фотографироваться с ними. Неплохой бизнес, если учесть, что дорога на парки Маньяра, Серенгети, кратер Нгоронгоро проходит через эту деревню.
Пора возвращаться в Арушу. Потом еще тридцать шесть часов пути, и, пропустив группу жирафов, помахав на прощанье слонам, устремляемся в Мбею. Короткое рождественское сафари окончилось...
В оформлении использованы фотографии автора и из журнала «Geo»
Владимир Зайченко
Увы, именно так стоит вопрос для размышляющего о своей невеселой судьбе африканского или азиатского носорога. Точнее говоря, так формулируют проблему носорожьи доброжелатели — сотрудники национальных парков. Они нисколько не сгущают краски. У толстокожего гиганта, сохранившего свое оружие, шансов дожить до старости практически нет. Браконьеров в заповедниках: куда больше, чем егерей, а спрос на носорожьи рога вполне устойчив и. превышает предложение (в Китае и странах Юго-Восточной Азии вытяжка из рога считается незаменимым средством для укрепления мужской потенции). Цена — шестьдесят тысяч долларов за килограмм «сырья», и легко представить, к каким последствиям для носорогов приводит такое положение дел. Например, в Зимбабве популяция черного носорога за последние два с половиной года сократилась почти в пять раз. Еще в 1990 году здесь насчитывалось две тысячи толстокожих, сегодня их осталось четыреста тридцать. Общее число носорогов на Африканском континенте в 1992 году оценивалось в семь тысяч триста голов. А учитывая размах браконьерства, можно сказать, что весь вид находится на грани полного истребления.
Доведенные до отчаяния зоологи решили пойти на небывалую, совсем уж крайнюю меру: заблаговременно спиливать у животных рога, чтобы они перестали быть приманкой для двуногих убийц. «Конечно, безрогий носорог — весьма горестное зрелище», — признается инициатор и руководитель проекта доктор Рихард Фауст, президент франкфуртского зоологического общества. «Но пускай уж лучше будут безрогими, чем мертвыми».
Носороги, как известно, не собираются в стада, и каждого из них надо сначала найти (на вертолете), а потом временно обездвижить выстрелом из ружья с «Летающим шприцем». Затем в ход идет бензопила, а после завершения операции — баночка с дезинфицирующей смолой, которой замазывают свежие «пеньки». Обходится все это недешево: около тысячи долларов на обработку одного животного. Но выбора нет — разве что установить круглосуточную охрану каждого взрослого носорога, а такая роскошь не по карману ни одному заповеднику в Африке. Трагизм положения усугубляется тем, что носорог, даже утратив свое драгоценное украшение, все-таки нередко попадает на мушку. В национальном парке Хванге (Зимбабве) браконьерами застрелено уже трое «прооперированных» животных. Взять с бедняги было нечего, зато гиены и грифы получили роскошное угощение.
Однако зоологи и администрация парков не теряют оптимизма. Они надеются, что в дальнейшем браконьеры будут повнимательнее и оставят Наконец в покое несчастных толстокожих. А пока ученые ведут систематическое наблюдение за «популяцией безрогих носорогов», стараясь выяснить, как повлияла операция на их обычный образ жизни. Если окажется, что звери не испытывают особых затруднений, то обработка будет проводиться повсеместно и регулярно — ведь рог отрастает на восемь сантиметров в год. Это значит, что уже через два года взрослый носорог-самец вновь сделается ходячим кладом и станет объектом браконьерского промысла. Если, конечно, его не убьют ещё раньше. По ошибке...
По материалам журнала «Stern» подготовил А.Случевский
Риск — прибыльное дело. В не по-летнему хмурый день, 4 июня 1916 года, от перрона лондонского вокзала Виктория отошел специальный поезд из трех вагонов. Один занимал военный министр Великобритании, фельдмаршал лорд Китченер с несколькими ближайшими помощниками; два других — охрана и секретный груз в тяжелых металлических ящиках. Хотя поезд направлялся в Шотландию, конечной целью поездки министра была Россия, где он намеревался лично ознакомиться с положением дел, согласовать военные планы союзников и уточнить размеры кредитов, которые английские банкиры собирались предоставить России для закупки вооружения. В качестве аванса Китченер вез с собой 10 миллионов фунтов стерлингов в золотых слитках и монетах.
На следующий день британская делегация прибыла на эсминце на главную базу Королевского флота Скапа-флоу на Оркнейских островах, откуда затем должна была отплыть в Архангельск на броненосном крейсере «Хэмпшир». Согласно первоначальному плану его маршрут в Атлантику проходил восточным фарватером вдоль Оркнейских островов, который тральщики регулярно очищали от мин. Но в тот день сильное волнение помешало им выйти в море. Поэтому командующий флотом адмирал Джеллико отдал приказ следовать западным фарватером, держась ближе к берегу, чтобы укрыться от шторма. Темное время летом в этих широтах длится всего четыре часа, так что появление германских надводных кораблей не осталось бы незамеченным. Подводные же лодки сюда еще не заглядывали.
В 17.30 «Хэмпшир» снялся с якоря, за ним двинулись эсминцы «Юнити» и «Виктор». Через два часа, когда крейсер был на траверзе скалистого мыса Броф-оф-Бирлей, прогремел мощный взрыв, за ним второй, после чего «Хэмпшир» начал быстро погружаться носом, кренясь на правый борт. С эсминцев видели, как от тонущего корабля отвалили четыре переполненные шлюпки, но все их перевернуло волнами. Через пятнадцать минут крейсер затонул. Из 650 офицеров и матросов спаслись лишь 12 человек. Вместе с «Хэмшпиром» на дно ушло и золото.
После войны бывший командующий кайзеровским флотом вице-адмирал Шеер рассказал, что незадолго до этого, перед Ютландским сражением, немцы выставили минные заграждения на подходах к британским базам, в том числе перед Скапа-флоу, чтобы вывести из строя выходящие оттуда корабли. В частности, подводный заградитель У-75 поставил на западном фарватере 22 мины, на которых и подорвался «Хэмшир».
Англичане же и после войны продолжали держать в тайне характер «секретного груза», сопровождающего миссию фельдмаршала Китченера. Тем не менее в конце 20-х годов в шотландские порты зачастили загадочные личности, настойчиво разыскивающие всех, кто был так или иначе причастен к последнему плаванию «Хэмпшира», Особенно их интересовали докеры, грузившие на него какие-то ящики. Одновременно в городе Штеттине (Щецин) им удалось разыскать некоего Вайсфельта, у которого сохранился военный дневник с координатами злополучного минного заграждения. В конце концов эти люди попали в поле зрения британской разведки, установившей, что они действуют по поручению известного торговца оружием, миллиардера Базиля Захарова.
Летом 1932 года у западного побережья Оркнейских островов появилось спасательное судно КСР под британским флагом. А вот команда поисковиков на нем была интернациональная: немцы — капитан Брандт, водолаз Крюгер и консультант Вайсфельт; американцы — капитан-глубоководник Картней и специалист по сейфам Мэнсфилд; австралиец — водолаз-наставник Сэм Костелло. С помощью эхолота КСР начал методично прочесывать большой квадрат моря в районе мыса Брофоф-Бирлей. В конце концов поисковики обнаружили «Хэмпшир». Он находился на огромной по тогдашним меркам глубине — 80 метров. Так что без специального снаряжения нечего было и думать о подводных работах на нем. Да и наступившая осень с затяжными штормами заставила прервать многообещающую экспедицию. Весной следующего года КСР вновь отдал якорь у затонувшего крейсера. Облачившись в жесткие глубоководные скафандры, водолазы Костелло и Картней отправились на разведку. Первое же погружение дало обнадеживающие результаты. Благодаря скальному дну корпус корабля не был занесен илом, и в носовой части правого борта зияли две большие пробоины. Правда, внутрь «Хэмпшира» проникнуть не удалось, так как проходы оказались забиты искореженным металлом.
