Когда веревка оказалась полностью натянутой, Слаттер находился на уровне тридцати двух метров ниже выступа, Керн — на двадцать три метра ниже, Рид — на одиннадцать метров ниже. Уорд стоял на выступе с воткнутым в снег ледорубом и страховал всю группу. Уорд встал и вытащил из снега ледоруб. В этот момент система связки альпинистов — все они держались на надетых на ногах кошках — потеряла стабильность.
Способ, которым пользовались альпинисты, считается очень простым. Когда я беседовал с теми, кто выжил, то понимал, насколько хорошо они заранее продумали всю свою страховочную систему. Единственным слабым звеном ее стало то, что находившийся выше всех в связке — в данном случае Уорд — ни в коем случае не мог падать. Альпинисты спускались в следующем порядке сверху вниз: Уорд, Рид, Керн, Слаттер. Кирпич легко можно поймать, если он падает с высоты, скажем, двадцать сантиметров. Если уронить кирпич с третьего этажа, то голова, на которую он упадет, может серьезно пострадать. Между Уордом и Ридом было одиннадцать метров веревки. Если Уорд упадет, то он будет падать двадцать три метра до тех пор, пока веревка не натянется. Теперь представьте: вам надо поймать человека, упавшего с седьмого этажа. Связка альпинистов имеет свой внутренний «энергетический уровень». Хотя альпинисты сами и не использовали подобных выражений, но было понятно, что они старались «снизить этот уровень» с помощью системы, состоящей из веревки и веса, который в разных местах эту веревку держит. Интуитивно они понимали, что надо сдержать кинетическую энергию и не дать ей возможности захлестнуть их с полной силой. Уорд находился на самом верху связки. Альпинисты надеялись, что он — как наиболее опытный среди них — не должен упасть. Все волновались за Рида. Кстати, обычно определение «опытный» любят относить к человеку, чаще других совершающему ошибки, которые, по счастливой случайности, ничем ему не аукаются.
Альпинисты шли в связке, создав обманчивую систему обеспечения безопасности. Веревка — это простой инструмент, который тем не менее способен вести себя довольно непредсказуемо. Веревка в состоянии передавать кинетическую энергию того количества людей, которое ею связано. Веревка может во много раз увеличивать эту энергию. Она может передать ее по всей длине из одной точки в другую. Веревка может растягиваться, рваться, сжиматься, укорачиваться и вибрировать. Веревка — вещь простая, и система, созданная при ее помощи, очень элегантна. Однако в данном случае на веревку влияла сила тяжести четырех тел, что могло привести к самым неожиданным последствиям.
Слаттер, находившийся в связке в самом низу, наблюдал, как чуть ниже продвигается другая группа альпинистов. Ближайшие к нему люди из той группы были ему знакомы. Всего полчаса назад он вместе с ними отмечал успешное восхождение на вершину. Они фотографировались, делились водой и едой. Теперь Слаттер прекрасно видел этих калифорнийцев: методистского священника Тома Хиллмана и его прихожанина Джона Биггса.
Я говорил со Слаттером через несколько дней после трагедии, он сказал, что «отметил про себя, где находятся Хиллман и Биггс», — они находились чуть ниже и в стороне от линии его потенциального падения. Еще одна иллюзия, порожденная «простотой» Маунт-Худа: будто они не попадали на линию падения Слаттера. Слаттер повернул голову и через правое плечо посмотрел на Керна, который находился в одиннадцати метрах выше его. «Мне было лучше видно место прохождения гребня хребта Хогсбэк», — заметил Слаттер. Тогда он крикнул Керну: «Сдай немного назад, чтобы больше выйти за гребень!»
Потом краем глаза он увидел, что что-то мелькнуло, и почувствовал прилив адреналина. Слаттер и не подумал, что упал товарищ из его связки, поскольку что-то мелькнуло чуть в стороне от него, а не ровно вертикально вниз по направлению к базе «Тимберлайн». Через два дня после этого трагического случая точно так же меня обманули собственные чувства. Вместе со Стивом Крузом, ответственным за безопасность гостей горнолыжной базы, мы поднимались в гору. Стив попросил меня показать, где низ, и я показал на лыжную базу. Однако если сверху кинуть мяч, он не покатится в сторону «Тимберлайна». Он покатится на восток в сторону «Зигзага» или на запад в сторону ледника.
Тем не менее инстинкты предупреждали Слаттера об опасности. Он бросился на снег и воткнул ледоруб. «Я даже не колебался», — рассказывал он мне.
За несколько мгновений до этого на вершине, ровно над Уордом, появилась группа из четырех альпинистов. Они и увидели, что произошло. Позже этот трагический случай расследовал Тим Бейли, сотрудник полиции округа Клакамас. В его отчете было написано, что само падение, протяженность которого составила пару сотен метров, закончилось в расщелине, разделяющей хребет Хогсбэк пополам. Все падение заняло от трех до пяти секунд. В группе, появившейся непосредственно над жертвами трагедии, был подросток по имени Люк Пеннингтон. Он видел, что Уорд вынул свой ледоруб. Уорд стоял, повернувшись лицом на восток, и, поворачиваясь, хотел тверже поставить левую ногу на наклонной поверхности. В этот момент произошло то, что не должно было произойти: верхний в связке упал. В отчете Бейли значится: «Он поскользнулся и упал. Он упал на спину и начал скользить вниз лицом вперед».
До того момента, как Уорд упал до уровня Рида, он успел развить скорость сорок пять километров в час, то есть скорость, которую достигает человек, выбросившийся с восьмого этажа. Падение Уорда увлекло за собой Рида, а потом Керна и Слаттера. В погоне за приключениями эта четверка перешла черту между двумя мирами. У Джеймса Глейка в «Хаосе» есть такие слова: «Самые странные вещи случаются, когда человек доходит до пограничной территории».
Чтобы вывести страховочную систему из равновесия, потребовались минимальные усилия. Вбитый в лед крюк страховки вылетел, и после этого высвободившуюся кинетическую энергию было сложно остановить. Слаттер вспоминает, что «события разворачивались словно в замедленном действии». Во время чрезвычайной ситуации скорость рефлексов увеличивается, мозг начинает работать в ускоренном режиме, поэтому кажется, что окружающий мир замедляется. «Я знал, что Крис упал на снег, и принял положение для страховки падающего, но я не помню, чтобы заметил, что это произошло. Поразительно, но я не услышал ни слова». Возможно, его восприятие сузилось, потому что мозг отфильтровал «ненужную» информацию. Возможно, никто ничего и не прокричал. «Я помню, что лежал лицом в сторону вершины. Помню, что воткнул в снег ледоруб и лег на него грудью. Я поджал голову и закрыл ее рукой». Слаттер сконцентрировался на том, что в тот момент казалось самым важным, — воткнутый в снег ледоруб, который должен был задержать падение. «Потом я увидел, что острие ледоруба рассекает лед, и подумал: „Быстро же мы несемся“. Меня просто вырвало из горы».
Керна тоже вырвало из горы. Керн помнил только свой полет в воздухе. Он точно не знает, сколько пролетел, но ему показалось, что достаточно большое расстояние. Потом последовал удар, оказавшийся таким сильным, что были сломаны кости таза. Веревка страховки ослабла, потом натянулась. В этот момент Керна опять подбросило в воздух, и он снова начал падать вниз.
Может быть, на это ушла секунда. Может быть, две. Теперь четверка все быстрее неслась в сторону спускающихся вниз Биггса и Хиллмана. Эти двое находились прямо под четверкой падающих альпинистов, и шансов выйти из зоны поражения у них не было.
В отчете Бейли написано: «По словам Пеннингтона, когда четыре альпиниста достигли Биггса и Хиллмана… Биггс был сбит с ног. Четверка падала так, что одна из веревок оказалась натянутой. Эта веревка сбила Биггса и подбросила его в воздух».
Воспоминания Хиллмана более подробные:
Я услышал, как кто-то крикнул: «Падаю!» Потом четверка попала в Биггса и выбила его, как биллиардный шар. Биггса подбросило на метр или даже выше, и он упал на снег лицом вниз. Я заметил, как один из орегонских парней во время движения прикрепил свою красную веревку к нашей синей. Я понимал, что мне придется остановить пять человек, поэтому быстро упал в снег. Я начал молиться. Я понимал, что до того, как вся сила падения придется на меня, они должны пролететь одиннадцать метров.
Одиннадцать метров — такой была длина веревки, связывающая Хиллмана и Биггса. «И потом должно было отмотаться еще одиннадцать метров веревки до того, как мне придется принять всю силу удара. Я был готов». Получалось, что до того, как веревка Хиллмана натянется, пять человек должны были пролететь тридцать два метра, что равнозначно падению с высоты десятого этажа. К тому моменту сила падения была настолько большой, что плечевую кость Хиллмана вырвало из сустава. Несмотря на это, Хиллман не отпускал ледоруба: «Помню, ледоруб разрывал снег до самого конца, до того, как мы упали в расщелину».
