пламени. К акая-то часть внутри нас помнит.
Каждый из нас имеет косвенный доступ к памяти обо всех моментах нашей жизни. Он должен оставаться косвенным, иначе наш мозг взорвется от объема данных. Всё это хранится в сжатых файлах нашего подсознания. Если вы желаете использовать эти знания, вы должны ежедневно подключаться к интуитивным или экстракогнитивным способам мышления и бытия. Мышление предков можно рассматривать как своего рода палеолитический способ думать, который ведет вас туда, куда вам нужно идти, за счет подключения к системе бессознательного знания. Если вы подумаете о тех эпизодах вашей жизни, когда вы достигали этого измененного состояния сознания, оказываясь на грани смерти, достигая максимальной производительности, медитируя или просто рисуя бессмысленные закорючки на листе бумаги, вы вспомните, что в последующие часы сложные решения и деятельность давались вам легко и без усилий. Получив доступ ко всей жизненной памяти разом, вы производили вычисления с такой скоростью, которая посрамила бы квантовый компьютер.
Вы делали это неосознанно, потому что сознательные попытки взорвали бы вашу нейронную систему. Эта невероятная способность досталась вам в дар от палеолитических предков, у которых были время и свобода проживать в подобном возвышенном состоянии ума каждый день.
Выше я говорил о том, что цивилизованные культуры утрачивают коллективную память и, если им не помочь, они на протяжении тысяч лет будут вынуждены работать над тем, чтобы снова обрести полную зрелость и знания. Однако эта помощь выражается не в том, что кто-то передает культурные сведения и экологическую мудрость. Помощь, о которой я говорю, – это обмен порядками (patterns) знания и способами мышления, которые способствуют раскрытию знаний предков, сокрытых внутри. Людям нужно помочь не изучить Аборигенное знание, а вспомнить свое собственное.
В качестве приглашенного лектора я выступаю перед студентами и преподавателям в школьном актовом зале. Передо мной – огромная растяжка, на которой красуются строки из гимна Развивайся, прекрасная Австралия [32]:
Our land abounds in natures gifts
Of beauty rich and rare;
In historys page let every stage
Advance Australia Fair!
Обращая на нее внимание слушателей, я говорю: «На мой взгляд, это оскорбительно». В зале воцаряется жутковатая тишина. Я растягиваю этот дискомфорт еще на несколько сладостных мгновений, после чего поясняю, что оскорбительным мне представляется отсутствие апострофов в словосочетаниях «nature’s gifts» и «history’s page». Присутствующие с облегчением вздыхают и заливисто смеются.
У меня пунктик на грамматике и пунктуации, поэтому неправильная расстановка апострофов выводит меня из себя. Апострофы важны – ведь в английском языке они показывают, кому принадлежат вещи и люди. Как узнать, кому ты принадлежишь, если не соблюдаются языковые правила, верно обозначающие принадлежность? Бывало, я терял голову на фруктовых рынках, когда видел ценники с надписями вроде «Grape’s». Ах вы сволочи, я хочу посмотреть на собственника – если его зовут не Грейп, я всё тут разнесу! [33]
Возвращаясь в мотель после целого дня выступлений, встреч и семинаров, посвященных аборигенной грамотности, оба-мы видим профессионально изготовленный знак с надписью на латунной пластине: «БЕГАТЬ СТРОГА ВОСПРЕЩАЕТСЯ». Это вызывает у нас вопрос, насколько корректен официальный нарратив о мерах искоренения неграмотности в аборигенных сообществах; возможно, низкий уровень грамотности – не главное препятствие для нашего участия в экономике и приобщения к прогрессу.
Бегать строга воспрещается. Оба-мы задумываемся, что есть такого у благополучных невежд, повесивших этот знак, чего нет у нас. Быть может, это как-то связано с принадлежностью к семье, заработки которой не блокировались правительством и никогда не отбирались, что позволило наследовать капитал из поколения в поколение. Возможно, дело в принадлежности к сетям неформальных предпринимателей из числа поселенцев. Если люди, повесившие эту табличку, достаточно состоятельны, чтобы приобретать мотели и нанимать компании, изготавливающие знаки, и при этом у них так плохо развиты навыки правописания, то экономический успех явно зависит не от умения читать, писать и считать, а от каких-то других факторов. Как бы то ни было, именно этот секрет мы должны раскрыть аборигенным студентам, если хотим сократить разрыв между ними и поселенцами.
Хорошее правописание не поможет вам, если вашей общине на рынке отводится роль не продавца, а товара. Мне говорят, что я вполне приличный автор, но я никогда не мог позволить себе новую машину, не говоря уже о мотеле, за счет приобретенного с таким трудом писательского ремесла. Я начинаю думать, не потратил ли я десятилетия на овладение навыком, вообще не обладающим рыночной стоимостью. И главное: я начинаю подозревать, что грамотность вредит мозгу, если принимать всерьез мнение Платона по этому вопросу.
Древнегреческие философы работали в основном с устным языком. Даже когда они стали всё записывать, они зачастую облекали свои тексты в форму диалогов, напоминавших о беседах, которые они вели. Платон рассказывал историю изобретения письма, дарованного одному египетскому фараону божеством по имени Тот. Потрясенный фараон стал жаловаться, что это изобретение уничтожит человеческую память, однако Тот настоял на своем, после чего устная традиция начала отмирать. Возможно, в этом древнем когнитивном перевороте было намного больше деталей, которые записывались на протяжении тысячелетий, однако все эти знания оказались утрачены вследствие гибели Александрийской библиотеки. Мораль этой истории заключается в том, что, если вы доверяете память каким-то иным методам, помимо устной традиции, информацию непременно нужно копировать.
Современная наука о мозге проследила, как печатная грамотность меняет человеческий мозг. Это прямо-таки катастрофический процесс, в рамках которого нейронные сети и связи между различными областями мозга перестраиваются, становясь в лучшем случае неэффективными, а в худшем – просто ненормальными. Я, кстати, вовсе не призываю людей или общины бросить учиться писать. Я не отвергаю с порога определенный вид познания и культурную традицию, что было бы сродни призывам к этноциду, а это всегда плохая идея. Я просто хочу сказать, что полезно совмещать разные вещи и не класть все когнитивные яйца в одну корзину: тогда ваш мозг будет лучше функционировать. Более того, не стоит облекать все ваши культурные знания в печатную или цифровую форму. Архивы – это здорово, но они не вечны. Египтяне узнали это на собственном печальном опыте.
Единственный устойчивый способ долгосрочного хранения данных – доверить их отношениям, глубоким связям между поколениями людей, выступающих в роли хранителей живых ландшафтов: всё это укоренено в мощной устной традиции. Такой подход не заменяет печатное слово, а великолепно дополняет его – обе системы могут не просто сосуществовать, но и поддерживать друг друга. Отношения между системами так же важны, как и отношения внутри них. Устные традиции, основанные на глубоких связях,
