Вступив на территорию Советского Союза, солдаты вермахта увидели большую массу вооружения, его высокое техническое качество, огромные сооружения, гигантские промышленные предприятия американского типа, электростанции и т. д. И они стали задавать себе вопрос, как же все это сумел осуществить большевизм? И тут уж по прибытии первых эшелонов с остарбайтерами руководитель одного органа здравоохранения после осмотра заявил: «Меня фактически изумил хороший внешний вид работниц с Востока. Наибольшее удивление вызвали зубы работниц, я еще не обнаружил ни одного случая, чтобы у русской женщины были плохие зубы». Еще более всего их поражало то, что вместо большевистской безбожности они встретились с тем, что «у этих остарбайтеров, особенно у женщин, часто проявляется глубокая, врожденная религиозность… вообще о безбожии в Советской России не может быть и речи».
В германской пропаганде советский человек выступал как тупое эксплуатируемое существо, как «рабочий робот». Немецкий сотрудник на основе выполняемой остарбайтерами работы и их мастерства ежедневно часто убеждался в прямо противоположном: «Во время работы русские думают и совсем не выглядят такими глупыми. Для меня лучше иметь на работе 2 русских, чем 5 итальянцев…». Поражал немцев и уровень образования, и особенно то, что среди угнанных в Германию неграмотные составляют совсем небольшой процент. «По мнению многих немцев, нынешнее советское школьное образование значительно лучше, чем было во времена царизма. Особое изумление вызвало широко распространенное знание немецкого языка, который изучается даже в сельских неполных средних школах». Как и наши либерасты, геббельсовская пропаганда исключительно большое место отводила роли ГПУ. Но руководители немецких предприятий, где трудились пленные, были очень удивлены, когда обнаружилось, что родных остарбайтеров на Родине принудительно не ссылали, не арестовывали или расстреливали[99].
Победа, мирное время, быстрое восстановление разрушенного войной народного хозяйства и опять двойной рост за пятилетку. И эти темпы сохраняются, но уже с некоторым понижением от 20 % годового прироста национального дохода в 1950 году до 8 % в 1959–1960 годах. И далее при Хрущеве, Брежневе и до Горбачева страна развивалась без кризисов и больших потрясений, но уже не столь быстрыми темпами. Тем не менее в конце 1980-х СССР стал второй державой в мире и по уровню производства, и по военной мощи. Я учился, жил и работал в то время и хорошо помню, как строили новые дома, вводили в строй новые заводы и фабрики, НИИ, проектные институты и КБ, улучшались социальные условия и уровень благосостояния рос год от года. Через 10 лет после окончания института я получил двухкомнатную квартиру улучшенной планировки на семью из трех человек, а потом и четырехкомнатную через 15 лет.
А либерасты определяют 1970–1980-е годы как застойные. Вот сейчас бы такой застой, чтобы все фабрики и заводы работали, строились новые и безработицы не было! Если население обеспечено одеждой и обувью (пусть не того качества, это поправимо), продуктами питания (и без добавок типа Е и ГМО), каждому доступно ежегодно отдыхать на курортах, а детям – в пионерлагерях, для всех бесплатное медицинское обслуживание и образование, постоянно наращивается выпуск станков, самолетов, морских судов, осваивается космос, открываются новые месторождения полезных ископаемых и т. д. – какой это застой? Я как раз в 1980-е годы работал заместителем генерального директора объединения, в котором выпускали трубы и железобетон для мелиорации – так на них очередь была (фондируемая продукция), хотя мы ежегодно давали рост выпуска продукции на 15–20 %. И даже провели экономический эксперимент по внедрению полного хозрасчета…
За годы советской власти сформировалась уникальная денежная система – с суверенным рублем, не подверженным спекулятивным колебаниям, без инфляции и дефицита денежной массы, с внутренними источниками инвестиций для развития народного хозяйства. Она с честью выдержала испытание войной. Так, денежная масса в Германии за годы войны возросла в 6 раз, в Италии – в 10 раз, в Японии – в 11, а в СССР только в 3,8 раза. Тем не менее излишняя денежная масса давила на потребительский рынок, способствовала спекуляции, которой, как все знали, при социализме быть не должно. Поэтому, чтобы повысить престиж труда, сразу после войны были увеличены фонды заработной платы, отменен военный налог с рабочих и служащих, сберкассы начали выплачивать компенсацию за неиспользованные во время войны отпуска, промышленность стала наращивать выпуск гражданской продукции, снижена их цена, а для изъятия денег из обращения была создана широкая сеть коммерческих магазинов и ресторанов. Однако эти меры ослабили, но не устранили отрицательные явления в денежном обращении, вызванные войной. Поэтому в декабре 1947 года было принято решение об отмене карточной системы, снижении цен и проведена денежная реформа. Пострадало ли при этом население? Если в расчете на все взрослое население средний вклад на сберкнижке был не более 200 рублей, то нет. А спекулянты – да.
В этом уникальность сталинской системы, которая смогла изъять из денежного обращения большую часть денег (уменьшение с 43,6 млрд до 14 млрд рублей) и восстановить попранную в годы войны социальную справедливость, да так, что при этом большинство простых людей не пострадало[100]. И весь мир был поражен тем, что всего спустя два года после завершения войны и после неурожая 1946 года основные цены на продовольствие были сохранены на уровне пайковых или даже снижены, при том что почти все продовольственные товары были в СССР доступны каждому. А в Великобритании, на территории которой не шла война и которая пострадала в войне неизмеримо меньше, чем СССР, еще в начале 1950-х годов не могли отменить карточную систему. И шли забастовки шахтеров, которые требовали обеспечить им уровень жизни, как у шахтеров СССР.
Почему как бы конфискационная денежная реформа 1947 года была встречена населением без каких-либо потрясений и даже с одобрением, не то что шоковая терапия и изъятие трудовых накоплений в сберкассах в 1991 году? Прежде всего, потому, что государство было социалистическим, а все банки и приходно-расходные кассы были государственными. Советский рубль с 1937 года хотя и был привязан к американскому доллару, но лишь потому, что тот мог обмениваться на золото. Но так как после войны ФРС, имея в своих руках печатный станок, стал заливать весь мир необеспеченными бумажками, советское правительство 28 февраля 1950 года перевело рубль на постоянную золотую основу, а привязка к доллару была отменена.
Это решение Сталина почти вдвое увеличило эффективность советского экспорта, в тот период – промышленного и наукоемкого, позволило избавиться от импорта технологий из США и других стран, которые ориентировались на доллар, и ускорить собственное технологическое обновление. Тем более что со странами Восточной Европы уже был создан Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) в противовес Генеральному соглашению о тарифах и торговле (ГАТТ), этому предшественнику ВТО. Появился общий рынок, свободный от доллара, а значит, и от политического влияния и экспансии США. Не правда ли, мы сейчас идем по тому же пути, создавая ЕАЭС? Югославия не захотела тогда войти в СЭВ, на что Сталин заметил: «…рано или поздно Запад Югославию „обвалит“ экономически и расчленит политически…»[101] Его пророческие слова сбылись в 1990-е годы.
Особые достижения имела советская культура, в то время как в современной России каких-либо эпохальных достижений не замечено. Почему? Потому что культура воспитания советского человека была насыщенной с раннего детства. Над агитпропом трудились лучшие умы современности, которые целеустремленно гранили человека будущего. Другого такого поколения не было, чтобы родителям совершенно не страшно было отпускать детей на улицы. Так было благодаря советским установкам, потому что «доброта и ум» государства предполагался ориентиром по умолчанию. Неудивительно, что бывшие советские сопротивляются, потому что эти «совки», как их называют презрительно дерьмократы и либерасты, являются поколением дворовых Неуловимых Мстителей, Электроников, мушкетеров, Гостей из Будущего, монахов Шаолиня… Они последние из землян, кто хотя бы представляет себе, что все люди – братья, а не «конец истории» в виде прибитых к Красной площади тестикул бездарного художника, и пытались достичь даже не «удвоения ВВП», а всеобщего светлого будущего. Советское литературоцентричное детство, школа, система передач телерадиовещания (от «Радионяни» до «Юности», со всеми остановками на «Пионерскую зорьку» и «Будильник»), Союзмультфильм и сеть специализированных киностудий выращивали совсем других людей, нежели те, чьи родители в условиях педагогического хаоса 1990-х попали под Спока и систему Монтессори.
