Нас часто удивляет как бы наивность древних истолкований человека. Вот пример, который приводится в учебниках педагогики и которым хотят показать, какими несовершенными были знания в древности, как плохо они преподавались детям. Средневековый ученый-монах Алкуин, знавший ответы на все вопросы, пытается помочь ученикам схоластической школы постичь сущность человека. Приводим фрагмент из «Словопрения высокороднейшего юноши Пипина с Альбином схоластиком». Ставил вопросы и отвечал на них, разумеется, сам Алкуин:
Пипин. Что такое человек?
Алкуин. Раб смерти, мимо идущий путник, гость в своем доме.
Пипин. На что похож человек?
Алкуин. На плод.
Пипин. Как помещен человек?
Алкуин. Как лампада на ветру.
Ответы-символы, ответы-загадки: в них и мудрая печаль, и недосказанность, и неопределенность. Алкуин сравнивает человека с лампадой на ветру, пламя которой может и разгореться, и погаснуть, обогреть и обжечь, оно изменчиво и эфемерно. Он – гость в этом мире. Различный в разных обстоятельствах. Именно это и мешает рассмотреть его поближе.
Что можем добавить мы к этому определению во всеоружии современных научных знаний? Мало и даже почти ничего.
Ответы средневековых знатоков мудрости также полны высокого смысла и неопределенности. Из них следует, что человек подобен Богу. Он венец Его Творения. Несовершенство человека вызвано не каким-то изъяном Божьего промысла, а злоупотреблением свободой воли, дарованной человеку Всевышним. Отсюда главная задача человеческого воспитания – добровольное ограничение его свободной воли через самое доступное человеку – подчинение плоти духовному началу, однако это и самое трудное для человека: лишь отдельные люди из сонма живущих возвысились до выполнения первой части завета – есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть.
В средние века повышается внимание к духовной жизни человека, ее постижение становится основой философии воспитания. Но недосказанность существует, она видна невооруженным глазом. Трудно понять, читая трактаты: лукавили, темнили объяснители или сами мало что понимали по причине утраты истинных знаний?
В учении Августина Блаженного воплощаются и идеи неоплатонизма, и христианский дуализм низшего (земного) и высшего (божественного) порядка. В философии Фомы Аквинского христианская концепция связывается с учением Аристотеля. И если Августин, следуя платоновской традиции, считал душу независимой от тела и отождествлял ее с человеком, то Фома Аквинский уже рассматривает человека как единство тела и души. «По закону своей природы, – писал он, – человек приходит к умопостигаемому через чувственное, ибо все наше сознание берет свой исток в чувственных восприятиях» [1] .
Подобная трактовка встретила решительное противодействие уже в эпоху Возрождения, когда стала утверждаться идея, что человека нужно изучать в условиях его реальной жизни. Символом этого утверждения стало знаменитое высказывание Монтеня: «Души императоров и сапожников скроены по одному и тому же образцу». Идеи античности возрождаются в творчестве таких знаменитых человековедов, как Николай Кузанский, Леонардо да Винчи, Томас Мор, Данте, Монтень, Кампанелла. Красной нитью через их сочинения проходит идея целостности человека и его органической связи с Вселенной. Сегодня она имеет большое количество приверженцев среди философов и педагогов, несмотря на то, что многие века безжалостно критиковалась и извращалась.
Значительные изменения в осмыслении проблемы человека и формировании современных взглядов произошли в XVII в., который не без оснований называют «веком разума» или «веком гениев». Мыслителей этого периода также волнует сущность человека, его предназначение, взаимоотношения с природой и обществом, его пороки и добродетели, наклонности и страсти, проблемы преодоления низменного в человеке и возвышения его природных добродетелей путем воспитания.
Английский мыслитель Ф. Бэкон (1561–1626) считал, что цель науки состоит в принесении пользы человеку, а французский ученый Р. Декарт (1596–1650) дополнил его заключение призывом, чтобы сам человек получал достоверное знание о себе с помощью своего собственного разума.
Соединение мыслящего и протяженного, двойственность человеческой сущности наиболее точно выразил французский математик и религиозный философ Б. Паскаль (1623–1662). Человек – тростник, писал он, но это «мыслящий тростник», и все наше достоинство заключается в мысли. Ею мы должны возвышаться, а не пространством и продолжительностью, которых нам не наполнить.
Такое понимание сущности человека положило начало новому подходу к воспитанию. Если средневековая система воспитания, освященная церковью, выступала хранительницей традиций, то зарождающаяся новая – стремилась к развитию заложенных в человеке способностей.
Основные положения философско-педагогической системы эпохи Просвещения были сформулированы выдающимся английским мыслителем Д. Локком (1632–1704). Мыслитель не увлекается новыми формулировками сущности человека, а больше размышляет о его воспитании, и тем не менее мы не находим у него ответа на два важнейших вопроса, которые в то время занимали умы просвещенных мыслителей: 1) какое положение занимает человек в природе? 2) как соотносятся мысленное и протяженное, душа и тело? Вопрос о том, считать ли душу существующей до или позже первых зачатков организации жизни в теле, или же одновременно с ними, мыслитель предоставил тем, кто больше об этом думает и знает. А вот мысли его о воспитании как главном средстве улучшения человеческой природы действительно интересны [2] .
За Локком пошли немногие. Среди них Д. Толанд (1670–1722), к творчеству которого почти не обращаются теоретики воспитания. В работе «Пантеистикон» он также подчеркивает, что человек – часть природы. Отвечая на вопрос, откуда человек родом, Толанд, может быть, с излишней образностью отмечает: «Солнце мне – отец, земля – мать, мир – отечество, все люди родные». Сущность человека, по его мнению, проявляется в том, что он животное общественное, которое не может ни хорошо, ни счастливо, ни даже вообще жить без помощи и содействия других.
Развивая идеи Локка и Толанда, достаточно оригинальное объяснение природы человека дает английский философ и врач Д. Гартли (1705–1757) в сочинении «Размышление о человеке, его строении, его долге и упованиях». Человек, считает он, состоит из тела и духа. Тело подвластно внешним чувствам, дух же является действующей силой, первопричиной и включает ощущения, идеи, удовольствия, страдания и произвольные движения. Бог является творцом и управителем мира и поведения человека.
Материалистическую трактовку сущности человеческой природы дает известный английский химик и философ Дж. Пристли (1733–1804). Он выступил против общераспространенного мнения о том, что человек состоит из двух независимых субстанций – материи и духа. «Я скорее думаю, – отмечает философ, – что весь человек единообразного состава и что … способности, называемые духовными, являются результатом такой органической структуры как структура мозга». Важнейшей характеристикой человека является способность ощущения, восприятия и мышления. Способность мыслить является «свойством нервной системы или, скорее, мозга».
Англичанин А. Коллинз (1676–1729) убеждал, что человек – разумное и чувствующее существо, и более того, существо, детерминированное разумом и чувствами, т. е. подчиненное необходимости. Об этом нужно помнить, определяя стратегию и тактику его воспитания.
Свою лепту в объяснение сущности человека вносит и выдающийся шотландский мыслитель Д. Юм (1711–1776) в специальном «Трактате о человеческой природе». Он не без оснований достаточно критически оценивает попытки философов предшествующих эпох проникнуть в человеческую сущность и говорит о необходимости создания единой науки о человеке, которая «должна быть доведена до величайшей степени точности». Юм объясняет сложно, о душе, например, он говорит, что она есть не что иное, как система или ряд различных перцепций, причем все они соединены, но лишены какой-либо тождественности. Человек всего лишь связка или пучок различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном течении, в постоянном движении. Юм рассматривает человека не в контексте окружающей природы, а как существо познающее, что имело огромное педагогическое значение.
Перенесемся теперь в не менее просвещенную Францию и послушаем тамошних мудрецов. Первым по времени среди просветителей стоит Ж. де Ламетри (1709–1751) – один из самых противоречивых, но, безусловно, талантливых и оригинальных мыслителей XVIII в. Трактат «Человек-машина» снискал ему славу, известность, но гораздо больше принес неприятностей. Проблему человека Ламетри рассматривает, опираясь на четкие исходные теоретические позиции. Познать природу человеческой души, утверждал он, просто невозможно, особенно если мыслить ее как абстракцию, как некую самостоятельную субстанцию. Принципиальной для ученого является следующая мысль: «Душа и тело были созданы одновременно, словно одним взмахом кисти». При этом душа является активным началом тела. Ссылаясь на древних философов, Ламетри выделяет растительную, чувственную и разумную душу.
