В субботу 13 апреля на разведку побережья был выслан конный разъезд, а в десять часов утра поступило сообщение о 29 судах, появившихся к северо-востоку от города. На мачтах адмиральского, вице-адмиральского и контр-адмиральского судов развевались английские, испанские и голландские флаги, и наблюдатели, укрывшиеся на берегу, поначалу приняли эту эскадру за часть «серебряного флота». Но вскоре обман раскрылся. Отправив в Пуэрто-Бельо новое предупреждение о неприятеле, дон Диего покинул свою резиденцию и в сопровождении членов городского совета пошел осматривать склады с порохом и военным снаряжением.
Тем временем барон де Пуанти перебирал в уме различные варианты предстоящей операции. Перед отплытием из Франции он получил подробные инструкции о том, какой тактики ему следует придерживаться по прибытии на место. И хотя Дюкасс передал главнокомандующему более свежую и выверенную информацию, собранную в Картахене его шпионами, барон решил действовать в соответствии с королевскими инструкциями. Особую уверенность ему придавал план города, составленный с помощью одного английского капитана, который до перехода на французскую службу долгое время служил королю Испании и неоднократно бывал в Картахене. Он предложил французам прежде всего захватить укрепленный монастырь на горе Лa-Попа, контролировавший восточную дорогу, по которой в город можно было доставить подкрепления, а из города — вывезти женщин и сокровища. Чтобы реализовать этот план, необходимо было высадить десант к северо-востоку от города. Другой вариант предусматривал вход в лагуну через пролив Бока-Чика и нападение на Картахену с противоположной стороны. Однако последний маневр был сопряжен с большим риском, так как, во-первых, неизбежно подставлял эскадру под огонь из форта Сан-Луис, а во-вторых, вынуждал буксировать корабли по каналу столь узкому, что для блокирования его устья вполне хватило бы двух испанских судов. Взвесив все «за» и «против», Пуанти отдал предпочтение первому варианту.
Вечером того же дня барон сообщил Дюкассу о своем решении высадить флибустьеров в районе большого пляжа и бросить их под покровом ночи на Ла-Попу. В ходе этой операции связь с флагманом должна была поддерживаться при помощи сигнальных огней.
Вскоре эскадра стала на якорь в большой бухте близ мыса Икакос, в четырех лигах к северо-востоку от Картахены. Пиратам велели садиться в лодки, и они это сделали, но с большой неохотой, ибо, по словам Пуанти, «были напуганы мыслью о походе против врага, способного стойко обороняться».
Прежде чем отдать приказ о начале операции, барон и Дюкасс сами сели в шлюпку и отправились к берегу, рассчитывая присмотреть удобное место для высадки десанта. У берега они обнаружили сильный прибой, образуемый подводным рифом; этот риф тянулся в юго-западном направлении и служил городу надежной защитой, так как не позволял французским судам подойти к его стенам на пушечный выстрел. Ночная рекогносцировка чуть было не закончилась для начальников экспедиции трагически. Дело в том, что их шлюпка чересчур близко подошла к полосе прибоя и во время разворота была опрокинута набежавшим валом. Все, кто находился в ней, едва сумели спастись. Вернувшись на борт «Скептра», барон отказался от замысла атаковать город с востока и велел подать кораблям сигнал идти к Бока-Чике.
В воскресенье 12 французских кораблей, маневрируя напротив стены Ла-Марина, начали артобстрел фортификаций города. Хотя большинство ядер не достигало цели, сам по себе факт бомбардировки создал в Картахене нервозную обстановку, граничившую с паникой. Старики, женщины и дети с плачем устремились к воротам, и городской страже не удалось сдержать натиск этой обезумевшей толпы. Некоторые струхнувшие кабальеро, желая улизнуть из города, переоделись в женское платье. Трибунал инквизиции, охранявший горожан от «предателей и возмутителей общественного спокойствия», покинул Картахену в составе двух инквизиторов с соответствующим персоналом следователей, писарей, приставов и палачей; по их стопам, прихватив наиболее ценные вещи, двинулись монахини из монастырей Санта-Клара и Санта-Тереса.
Во второй половине дня французские корабли выстроились в линию недалеко от входа в лагуну и выслали шлюпки для замера глубин. Устье Бока-Чики оказалось достаточно глубоким, но высокий прибой не позволял приблизиться к берегу. Одна из шлюпок, появившаяся недалеко от западного бастиона Картахены — Санто-Доминго, была обстреляна испанцами и поспешно повернула назад. Но остальные обнаружили на полуострове Тьерра-Бомба маленький мыс, за которым имелось удобное место для высадки, не видимое из форта Сан-Луис.
15 апреля в девять утра французы прекратили бомбардировку, а спустя час их корабли вошли в устье Бока-Чики. Десант из 1200 человек был высажен в лиге от форта, в месте, называвшемся Лос-Орнос («Печи»). Пытаясь сбросить неприятеля в море, испанцы вышли за ворота форта и устремились к берегу, но в этот момент заговорили пушки двух линейных кораблей и бомбардирского галиота. Их поддержал отдельными залпами «Скептр». Неся потери, испанские солдаты были вынуждены повернуть с полпути назад.
Встав во главе десанта, Пуанти двинулся вдоль берега к ближайшей возвышенности, которая давала возможность, с одной стороны, укрыться от пушек форта, а с другой — наблюдать за испанскими позициями. Здесь, на склоне возвышенности, среди развалин покинутой деревни, французы установили мортиру и разбили лагерь.
После полудня в Картахене был собран военный совет — хунта. Обсуждались вопросы укрепления обороны города и порта. Было предложено, в частности, затопить в проливе Бока-Чика галеон дона Маркоса де Консуэгра и отправить подкрепления к Санчо Химено. Выполнение последнего задания возложили на экс-губернатора Санта-Марты дона Антонио Фернандеса Бальинаса.
Ночью Пуанти в сопровождении вице-адмирала де Леви и нескольких офицеров предпринял вылазку к стенам форта. Пока они производили топографическую съемку крепости и рва, с кораблей была выгружена артиллерия, необходимая для штурма. На рассвете, когда солдаты приступили к постройке туров и фашин и установке на них пушек, в проливе неожиданно появилось большое каноэ с отрядом испанцев. Игнорируя присутствие неприятеля, оно двигалось в сторону форта. Французы, дождавшись, когда испанцы приблизились к берегу на расстояние выстрела, открыли по ним огонь из мушкетов. Почти 15 человек было убито, а из оставшихся в живых одни попрыгали за борт, другие спрятались на дне каноэ. Всех их захватили в плен. Обнаружив среди пленных двух монахов, Пуанти решил отправить одного из них к коменданту форта с требованием сдаться; но перед этим, желая припугнуть испанцев, он показал святому отцу выгруженную на берег артиллерию и устроил для него смотр экспедиционных войск. Монаху было невдомек, что с помощью хитроумной перестановки отрядов с места на место французы постарались ввести его в заблуждение относительно их реальной численности.
В восемь часов утра парламентер передал то, что ему было велено, однако дон Санчо не придал значения сообщению о силе неприятеля и в грубой форме отверг предложение сдать форт. Очевидно, он надеялся на скорое прибытие подкрепления. В тот же день некоторые флибустьеры, укрывшиеся в покинутых домах близ форта, решили повторить подвиг, совершенный солдатами на рассвете. Они подкараулили лодки, перевозившие испанские отряды, и начали стрелять в них. Шум сражения привлек внимание других пиратов. Схватив ружья и сабли, они бросились к берегу, но, оказавшись в пределах досягаемости форта и угодив под сильный мушкетный обстрел, вынуждены были отступить. Позже Пуанти с издевкой писал в своем отчете: «Буканьеры, не видевшие пользы в несении службы там, где была хоть какая-то опасность, большей частью бросились в укрытие. Я встретил их по пути и, убедившись, что слова до них не доходят, пустил в ход палку, заставив их тем самым вернуться на пост, который они оставили».
Как бы там ни было, высадку испанцев удалось сорвать, и их лодки вернулись в Картахену.
Получив от испанского перебежчика дополнительные сведения о численности гарнизона Бока-Чики, барон назначил начало штурма на 16 часов. Первыми к откосу, на вершине которого находился форт, устремились два отряда гренадеров и батальон регулярных войск; следом за ними двинулись солдаты, тащившие длинные приставные лестницы. Когда они достигли основания откоса, испанцы встретили их огнем из мушкетов и пистолетов. Правда, чтобы видеть атакующих, защитникам форта приходилось постоянно высовываться из укрытий и наклоняться вперед, подставляя себя под выстрелы французских снайперов. Поэтому число жертв среди них увеличивалось с каждой минутой. Вскоре негры и мулаты, находившиеся в крепости, дезертировали, и оставшейся на бастионах кучке испанцев, деморализованных численным превосходством неприятеля, не оставалось ничего другого, как сложить оружие.
