Ему не удалось вновь обогнуть мыс Рейкьянес; возможно, ему помешал сильный шторм, и к тому же он потерял корабельную шлюпку. Корабль его унесло ветром обратно в Факсафлой, где Флоки пришлось зазимовать. Я предполагаю, что он обосновался на одном из маленьких островков возле устья Боргарфьордура, где у него было больше шансов отразить нападения обитателей Тили, настроенных к нему явно недружелюбно.
По всей видимости, экспедиция Флоки во всех отношениях закончилась полным крахом. И следующей весной он отплыл домой, к берегам Норвегии, где отзывался о Тили «как нельзя хуже».
Какое-то время никто из норвежцев и не пытался повторить неудачную попытку Флоки обосноваться на Тили. Однако норвежские пираты продолжали свои опустошительные рейды на побережье острова.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ЗАХВАТ ЗЕМЕЛЬ
Погожим сентябрьским днем — дело происходило где-нибудь в середине IX в. — «Фарфарер» отправился из Сван Фьорда в плавание, оказавшееся для него последним. Его нос был настолько перегружен строительным лесом, что рулевой с трудом мог видеть нос и все, что открывалось впереди. Корма тоже была перегружена: там теснились всевозможные животные — коровы, пони, овцы и даже стояла клетка с маленькими поросятами. Небольшая команда корабля с грустью следила за тем, как судно уходило в море из до боли знакомой гавани, на протяжении вот уже нескольких поколений служившей родным домом их клану.
«Фарфарер» отправлялся уже в четвертое плавание за это лето. Во время первого из них он переправил большинство крепких мужчин клана на Крону, чтобы они незамедлительно начали там строительство новых домов в Сандхейвене, одном из фьордов юго-западного побережья острова. В следующие рейсы он перевез туда же женщин, детей, стариков, собак, домашние пожитки, всевозможные орудия и сельскохозяйственный инвентарь.
Когда же судно входе своего последнего плавания обогнуло мыс Горн, его капитан изменил маршрут, взяв курс в лагуну Истхейвен. Он сделал это для того, чтобы сообщить людям, остающимся в порту, что клан Сван Фьорда отправляется на запад, на новые земли.
Впрочем, жители Истхейвена тоже узнали новости, которыми им не терпелось поделиться с гостями. Всего неделю назад здесь, в устье гавани, опять появлялись эти ужасные кнорры. И хотя на этот раз они не пытались войти в нее, сидевшие в них норманны грозно потрясали своими копьями, выкрикивая всевозможные проклятия и живо описывая, что они сделают со всяким вестменом, который только попадется им в руки. А на рассвете следующего дня мародеры напали на одно из крестьянских хозяйств, расположенных к западу от гавани. К счастью, их удалось отбить, но, увы, дорогой ценой: шестеро крепких мужчин из отряда самообороны погибли или были тяжело ранены.
— Эти дьяволы начинают виться вокруг Тили, как навозные мухи! — предостерег капитан «Фарфарера». — Дело может обернуться точно также, как на наших родных островах во времена дедов и прадедов…
— Да у тебя просто кишки выворачивает при виде воды, вот что! — поднял его на смех какой-то прохожий парень. — Мы сумеем осадить этих ублюдков и отучим их соваться к нам. Прошлым летом парни у Хеймая как-то раз застали их, когда те ночью высаживались с лодки на берег. Ну и, разумеется, отправили на корм крабам! Мы проделает то же самое столько раз, сколько понадобится!
На душе у капитана «Фарфарера» было неспокойно. Хотя его клан перебирался на Крону главным образом ради того, чтобы оказаться поближе к западным землям, некоторые из жителей Исхейвена подозревали, будто клан добытчиков «валюты» покидает Тили из страха за свою собственную шкуру. Признаться, доля правды в подобном подозрении была, и именно от этого у капитана было тяжело на сердце. Наконец, закончив все дела на берегу, он побрел прямо по воде к кораблю, ожидавшему его неподалеку на якоре. И хотя было уже довольно поздно, «Фарфарер» вскоре вышел в море, взяв курс, с которого хорошо просматривались горы и глетчеры на Тили и который в то же время пролегал достаточно далеко от того грозного побережья, где охотники за людьми обычно набрасывались на свои жертвы.
Кланы добытчиков «валюты» были первыми из альбан, покинувшими Тили в поисках новых земель на западе. Действительно, это их решение отчасти объяснялось резко возросшей уязвимостью их усадеб и угодий, в которых подавляющее большинство мужчин боеспособного возраста отсутствовало долгие месяцы, а иногда и годы, но не менее веской причиной было и то, что торговцы с Британских островов все более и более неохотно наведывались на Тили, опасаясь пиратов-викингов. Но многие из них и вовсе начали обходить остров стороной, чтобы совершать свои коммерческие сделки с добытчиками «валюты» в безопасных фьордах Кроны.
Итак, для имеющих глаза, чтобы видеть, письмена уже проступили на стене…[75]
РАЗ УЖ КЛАНЫ, ПРОМЫШЛЯВШИЕ ДОБЫЧЕЙ «ВАЛЮТЫ», ОТПРАВИЛИСЬ НА ЗАПАД, норвежцы, естественно, последовали за ними. В последней трети IX в. все больше и больше викингов отправлялись на запад, горя желанием попытать удачу у берегов Тили.
А теперь позволю себе познакомить читателя с историей двух из них, также заимствованной из хроники. Я только несколько сократил вводную часть этого повествования.
«Двое приятелей, Бьорнольф и Хроальд, отправились в море из округа Телемарк в Норвегии после того, как убили там несколько человек. Поначалу они поселились в Фьялире (в южной Норвегии). Сын Бьорнольфа стал отцом Ингольфа и Хельги. Сын же Хроальда стал отцом Лейфа. Ингольф и Лейф росли вместе как названые братья. Повзрослев, они отправились в викинг вместе с тремя сыновьями ярла[76] Атли, которых звали Хастейн, Херстейн и Хольмстейн.
Поход молодых витязей оказался настолько удачным, что они условились на следующее лето отправиться в новое плавание.
В ту зиму названые братья устроили пир в честь сынов ярла, и на этом пиру Хольмстейн объявил во всеуслышание, что он намерен жениться на сестре Ингольфа, Хельге, и ни на ком больше. Никто не придал этим словам никакого значения, никто, кроме Лейфа, который сам собирался взять Хельгу в жены. Так между Лейфом и Хольмстейном началось соперничество.
Когда наступила весна, названые братья вновь собрались отправиться в викинг вместе с сыновьями ярла Атли, но, когда братья прибыли на условленное место встречи, они подверглись нападению Хольмстейна и его братьев. Завязалась схватка, в ходе которой Хольмстейн погиб, а Херстейн и Хастейн были вынуждены спасаться бегством.
После этого Лейф и Ингольф отправились в викинг без них.
Следующей зимой Херстейн вновь напал на Лейфа и Ингольфа, но они, будучи заранее предупреждены об этом, оказались начеку. Разгорелась жестокая битва, в которой Херстейн был убит.
Обе стороны подняли своих сородичей. И наконец им удалось заключить мир на условии, что названые братья обязуются отдать Атли свои земли в возмещение убийства его сыновей.
После этого названые братья снарядили большой корабль и отправились в плавание к земле, которую некогда посетил Флоки, Выпускающий Воронов. Они достигли восточных берегов той земли, которую нашли более удобной на юге, чем на севере. Там они провели зиму, а затем возвратились в Норвегию.
На следующий год Ингольф отправился во второе плавание к берегам Исландии, а Лейф предпочел отправиться в викинг в Ирландию. Там он отыскал огромный подземный дом[77] и отправился в него. Там было очень темно, но он увидел впереди свет, исходивший от меча, и убил человека, державшего этот меч, и захватил меч вместе со всеми сокровищами, и с тех пор получил прозвище Хьорлейф — Лейф Меча. Он прошел Ирландию вдоль и поперек и награбил уйму всякого добра. Кроме того, он захватил также десять рабов, в том числе и рабов по имени Дуфтхак, Гейррод, Скьялдбьорн, Халлдор и Драфдрит.
Затем Хьорлейф возвратил дом Хельге, на которой к тому времени женился. На следующую зиму Ингольф устроил щедрые жертвоприношения и обратился за советом к прорицателям, чтобы те открыли его судьбу. Хьорлейф же отказался принять участие в этой затее, поскольку он не верил в жертвы богам. И прорицатель предсказал, что Ингольф найдет себе новый дом — в Исландии.
После этого названые братья приготовили свои корабли к плаванию в Исландию. Хьорлейф захватил с собой груды добра, награбленного в Ирландии, а Ингольф — те богатства, которыми братья владели сообща. И вот, когда все было готово, они вышли в море. Два корабля шли борт о борт, пока впереди не показалась Исландия. Тогда они расстались. Ингольф бросил за борт свои столбы — символы власти, поклявшись, что он высадится в том месте, где море выбросит их на берег[78].
